Где-то близко к полудню из одной из крытых повозок, следующих в середине каравана, раздался истошный вопль. Он буквально потряс застывший полуденный воздух.
Карим пришпорил коня и мгновенно умчался туда, где бушевали страсти.
Когда он возвратился, Эстер осторожно спросила:
– Что-то случилось?
– Я по рассеянности своей кое-что забыл на месте ночлега, – поведал он с мрачным видом. – Мы должны вернуться в караван-сарай.
– Что?!
– Ничего не поделаешь.
– Что может быть такого ценного, ради чего ты готов повернуть обратно?
– Ради забытой поклажи или побрякушек я никогда бы не повернул назад! И сейчас мне не хочется это делать, но… – теперь у караван-баши был виноватый вид, – но жена моя настаивает, чтобы мы вернулись за Кристой. Все же она моя единственная дочь.
12
– Ты забыл в карван-сарае свою распроклятую девчонку? – взвизгнула Эстер в злобе, не позаботившись понизить голос, как делала это раньше, стараясь говорить как мужчина.
Карим развел руками. По его невозмутимому лицу нельзя было догадаться, заметил ли он очередную прореху в ее маскировке.
– Неожиданное случается время от времени, но нам, армянам, выпал самый злосчастный жребий…
– Притягивать к себе все беды, – закончила за него фразу Эстер. За короткое время знакомства ей уже успели осточертеть эти несчастные, хоть и вполне преуспевающие армяне.
– Воистину так! – кивнул Карим Казарьян.
– Пошли Петри за Кристой, – предложила Эстер. – Мы подождем здесь.
– Петри отсутствует.
– Тогда Деметрия!
– Мы возвращаемся в караван-сарай, – твердо заявил Карим, – и там останемся на ночь. Утром мы снова отправимся в путь. Что мы теряем? Всего лишь один день.
– Для меня было несказанным удовольствием повстречаться с вами, – сказала Эстер, трогаясь с места. – Прощайте, я продолжу свой путь.
– В одиночестве? – Карим догнал ее и схватился за поводья черной кобылки. – Прошу тебя, не вздумай этого делать.
– Почему?
– Это очень опасно. Разбойники могут убить тебя, могут ограбить.
– А у меня и нет ничего. – Эстер оттолкнула его цепляющуюся за поводья руку.
– А лошадь?
Эстер призадумалась. Лошадь она как-то упустила из виду.
– А если б ты был женщиной, то твоя участь была бы еще ужасней, – добавил Карим не без лукавства. Эстер ощутила, что ее пробирает озноб.
– В чем же?
– Эти презренные людишки, что прячутся в норах возле больших дорог, знают тысячи жутких способов, как надругаться над женским телом. Сперва они станут…
Эстер хоть и была напугана, но решимости у нее не убавилось.
– Избавь меня от этих ненужных подробностей. Давай попрощаемся, наши дороги разошлись.
– Что ж! Значит, так тому и быть. – Карим улыбнулся. – Каждого человека ведет свой рок.
Он выкрикнул по-армянски какие-то распоряжения, и длинная цепочка повозок, верблюдов и всадников начала разворачиваться в обратную сторону, словно гигантская змея. Вскоре голова змеи поравнялась с хвостом.
Карим задержался еще на минуту возле Эстер.
– Прощай, Малик, Лис Пустыни. Будем надеяться, что аллах оградит тебя от несчастий.
На этом они расстались. Эстер следила за перемещением этой массы людей, животных и повозок, пока караван не вытянулся вновь в линию и не стал удаляться.
Она ощутила себя брошенной и жутко одинокой.
Мир так велик, и нет причин рассчитывать, что Халид пустится в погоню за ней именно по этой дороге.
Переодетая мужчиной, она, как ей казалось, обвела вокруг пальца целую свору армян.
Или она заблуждается? Может, армянин и догадался кое о чем, но, уважая чужую тайну, не обмолвился о своей догадке.
Так или иначе, но мысли об опасности путешествия в одиночку внезапно обрушились на нее грозной лавиной.
– Подождите меня! – вскричала девушка и пустилась догонять караван.
Часа четыре спустя они завидели вдалеке караван-сарай, и Эстер с первого взгляда пришла к выводу, что там происходит что-то неладное. Слишком много всадников заполнили двор.
До вечера было еще далеко, и в такое время путешественники обычно не заезжают в караван-сараи, дорожа светлым временем суток.
Когда караван втягивался через ворота, Эстер старалась замешаться в плотную головную группу всадников. Она надеялась, что многочисленные Казарьяны послужат ей щитом от чьих-либо посторонних глаз. Армян она уже считала своими.
Но как долго сможет она изображать турецкого юношу? Малейший ее промах возбудит к ней интерес, а затем последует неминуемое разоблачение. Эстер отказывалась даже подумать о вероятности подобного развития событий. Это было слишком страшно.
Она многое пережила за эти два дня, проведенных на свободе, предоставленная самой себе и, казалось, приучила себя к любым неожиданностям, но то, что она увидела, повергло ее в шок.
Держа за ручку маленькую Кристу Казарьян, из караван-сарая вышел Халид. Позади него, отстав на пару шагов, следовал Петри.
Мир оказался более тесным, чем думала Эстер.
Ей надо было хорошенько пораскинуть мозгами, прежде чем решаться на возвращение в караван-сарай. Эстер отчаянно ругала себя за то, что поддалась своим страхам, поверила в зловещее предсказание армянина об ожидающих на большой дороге бедах.
Она еще могла бы попытаться затеряться в толпе, но не воспользовалась этим шансом. Эстер стояла неподвижно, прикованная к месту, словно загипнотизированная присутствием Халида.
Несмотря на то, что в мыслях своих она постоянно называла его «зверем» и «чудовищем», встреча с ним заставила трепетать ее в радостном возбуждении. Непонятно почему она испытала странное желание вдруг растолкать всех, кинуться ему на грудь, обвить руками его шею и прильнуть губами к его губам.
«Страх совсем лишил меня разума», – нашла себе оправдание Эстер, наблюдая, как принц передает девочку в объятия осчастливленного папаши.
На какое-то мгновение Эстер отвлеклась от размышлений о своих горестях. Супруга Карима так бурно радовалась обретению утерянной дочки, что у Эстер защемило сердце. Как чудесно, должно быть, прижать к себе крохотное дитя и знать, что оно твое, что появилось оно на свет благодаря тебе.
Плохо только, что для рождения ребенка нужен отец. Те знания, что она почерпнула из слухов о Хорьке и из общения с Султанским Псом, категорически настраивали ее против замужества.
Громкий голос Карима вернул ее к действительности.
– О, мой принц! Как мне отблагодарить вас за заботу о моей дочери?
– Бережней храни то, чем одарила тебя судьба, друг мой! – отозвался Халид. – Обрести трудно, потерять легко.
Карим согласно кивнул.
– Может быть, счастливое совпадение обрадует тебя, сиятельный Халид-бек. Твой слуга. Лис Пустыни, сопровождает нас. Он бы желал отчитаться перед тобой в выполнении твоего поручения.
Халид удивленно уставился на армянина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95