– Ты знаешь какого-нибудь католического священника?
– Священника? – переспросил Омар. – Нет, не знаю, а зачем он тебе?
– Неважно, я просто спросила. А скажи, почему женщины должны укрывать лица?
– Вид женского личика искушает мужчину посягнуть на чужую собственность.
– Какую собственность?
– Жена – собственность мужчины. Ты принадлежишь принцу. Без его позволения ни один мужчина не смеет глядеть на твое лицо. Твоя красота предназначена только для удовольствия принца.
– А красота принца предназначена мне одной?
– Ты считаешь принца красавцем? – удивился Омар.
– А ты нет?
– Если б не шрам, принц Халид был бы, пожалуй, красив, – с некоторым сомнением высказался евнух.
– Его шрам придает ему особый шарм.
Омар с удовлетворением воспринял заявление госпожи. Как только она заполучит в свое чрево королевское семя, его благосостояние обеспечено.
Он помог ей встать и облачиться в новый кафтан, а потом препроводил юную жену в спальню супруга.
Чтобы уберечься от осенней прохлады, бронзовую жаровню заранее наполнили раскаленными углями. От зажженных во множестве свечей на стенах плясали причудливые тени.
Стол был заставлен блюдами в уже хорошо знакомом Эстер наборе. При виде еды у нее потекли слюнки. За исключением одного пирожного у нее с самого завтрака ничего не побывало во рту. Однако ее разочаровал весьма скудный выбор закусок – опять оливки, орехи, козий сыр, лепешки, графин с розовой водой.
– Это и есть наш ужин?
– Горячее я подам, когда явится принц.
– Ты любишь яичные белки? – неожиданно поинтересовалась Эстер.
– Яичные белки? – Ее вопрос почему-то поставил евнуха в тупик.
– Да. Ты ешь их?
Омар насторожился, подозревая в вопросе какой-то подвох, но положение разрядил принц. С еще влажными после мытья волосами он ворвался в спальню, сияя улыбкой, и евнух поспешил удалиться.
– Пока подадут ужин, давай прогуляемся в саду. Эстер охотно оперлась на его руку, и они чинно ступили в освещенный факелами чудесный сад. Вечерний воздух был прохладен. Эстер пробрала дрожь, и тут же Халид прижал ее к себе и согрел теплом своего тела. Она глубоко вдохнула благоуханный воздух.
– Как запахи разных цветов соединяются, становятся единым ароматом! Какое это волшебство! – Она не удержалась от восторженного восклицания.
– А мы, соединившись, становимся единым существом. И это тоже волшебство!
От таких слов Эстер залилась румянцем.
– Когда мы вернемся в Девичью Башню, я покажу тебе мой сад, все его уголки. Он более красив, чем этот, потому что я там садовник.
– Ты не отличаешься скромностью, – поддразнила Эстер мужа.
Халид пожал плечами. Он обратил ее внимание на пурпурный с золотом звездообразный цветок.
– Эта астра отгоняет злых духов. По крайней мере так утверждали древние греки.
– А это что? – Эстер указала на фиолетовый цветок, под тяжестью которого изогнулся стебель.
– Зеркало Венеры. Согласно легенде Венера обладала магическим зеркалом. Кто бы ни посмотрелся в него, превращался в красавца. Однажды рассеянная богиня потеряла зеркало. Бедный пастушок нашел его и не пожелал с ним расстаться. Когда Купидон пытался отнять зеркало у мальчишки, оно разбилось на множество крохотных осколков. И там, где на землю попадал кусочек волшебного зеркала, вырастал этот цветок.
– Как красиво, – сказала Эстер, любуясь и цветком, и мужчиной, рассказавшим ей эту легенду. Халид шагнул к соседнему цветку.
– А вот стрела Купидона. Из этих темноглазых цветов готовят возбуждающий любовную страсть настой.
Эстер улыбнулась. Они сделали круг по саду и задержались на террасе, куда выходила дверь спальни. Не хотелось покидать ласковые объятия южной ночи.
– А по какой причине твоя мать ведет себя так злобно? – вдруг спросила Эстер.
– Что заставило тебя задать этот вопрос? – удивился Халид. – Не думаю, что она тебя сильно напугала.
– Мне просто любопытно.
– Несмотря на роскошь, которая ее окружает, она несчастная женщина. Ей бы родиться мужчиной и быть султаном. Она хитрее и честолюбивее Селима и способна править великой империей. Однако ей предназначено жить взаперти и прятать лицо под чадрой.
– Та же участь уготована и мне?
– Ты, малышка, разнишься с ней как день и ночь. Жажда власти у тебя отсутствует. Михрима обладает душой воина, заключенной по прихоти природы в женскую плоть. И, как я понимаю, она лишена материнского инстинкта. Кроме того, смерть отняла у нее мужа, сына и дочь.
– Как умер твой отец?
– Казнен по приказу султана.
– Твой дядя казнил брата своей сестры?
– Нет. Это мой дед казнил своего зятя.
– О боже!
– Это тебя удивляет? Странно. Разве из-за политики не убивают и в твоей Англии?
– На протяжении моей жизни такого не случалось.
– Ты еще ребенок. Тебе лишь семнадцать. Но оставим дела давно минувших дней. Самое ужасное, что мои близкие погибли из-за Форжера.
– Ты собираешься его убить?
Халид сжал ее личико в ладонях, повернул к себе.
– А ты о нем печешься?
– Если Форжер виновен, пусть умрет! Он удовлетворился ее ответом. Неважно, так ли она думала на самом деле.
– Ты одобряешь месть?
– Я бы отомстила за смерть отца, если б смогла. Халиду не хотелось, чтобы ее мысли вновь вернулись к тому, как погиб ее отец.
– Почему ты была так враждебна к Михриме?
– Это она была враждебно настроена. С самого начала.
– Нет, Дикий Цветок, – возразил Халид. – Едва ты вошла в комнату, я ощутил в тебе злобу. Хотел бы я знать, что у тебя на сердце.
– А я не желаю ранить твои чувства.
Он поцеловал ее в лоб и заглянул ей в глаза. Халид мог вполне утонуть в зеленых глубинах озер, такими были ее глаза.
– Ты оберегаешь мои чувства? – спросил он тихо.
– Да, именно так я и сказала.
– Там, где замешана моя мать, мои чувства никак т. будут затронуты. Я обещаю.
– В ночь моего бегства я пробиралась по саду. Услышав голоса, я спряталась за кустом. Проходя мимо, твоя мать очень плохо отзывалась о тебе.
– Как?
– Неважно. Каждый ребенок имеет право на беззаветную любовь матери. Я не могу уважать женщину, которая говорит плохое о своем сыне.
Тронутый ее сочувствием, Халид наклонился, и их губы слились. Долгим был этот поцелуй.
Вошедший в спальню с подносом Омар обнаружил комнату пустой. Поставив поднос на стол, он приблизился к двери, чтобы позвать молодоженов к ужину. То, что он увидел, наполнило его сердце радостью. Принц и его жена застыли в объятиях друг друга, и действительно могло показаться, что некая волшебная сила превратила их в единое существо.
Омар заулыбался до ушей и бесшумно попятился. Поднос он решил оставить на столе. Удовлетворенный мужчина обычно потом ощущает голод. А то, что еда остынет к тому времени, не имело значения.
«Благодарю тебя, аллах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95