Эмма забылась под чарующие звуки оперы „Миньон”.
Райзе Стивенс, молодая меццо-сопрано, дебютировавшая два месяца назад, была великолепна в главной роли, и был момент, когда ее замечательный голос тронул Эмму до слез. Такой изумительный голос - поистине подарок судьбы!
Эмма, поглощенная ариями в исполнении Райзе Стивене и Энцо Пинца, великолепными декорациями и костюмами, погрузилась в волшебный вымышленный мир и на несколько часов все ее заботы и тревоги были полностью забыты. Пол пригласил их восьмерых гостей на обед в ресторан „Дель Монико”, и когда они разместились за столом, Эмма посмотрела на сидящего напротив Пола, стараясь угадать его настроение. Несмотря на состоявшийся ранее тяжелый разговор с Дэном Нельсоном, он казался совершенно беззаботным и, как щедрый хозяин, заказывал шампанское „Дом Периньон” и икру. „Он здесь самый красивый и блестящий мужчина”, - с гордостью подумала Эмма.
Сегодня было третье февраля 1939 года, его день рождения. Ему исполнилось пятьдесят девять лет, но Пол прекрасно сохранился для своего возраста, и серебряные нити в его черных волосах только подчеркивали его незаурядную внешность. Глаза его не потеряли своей яркой синевы и живости, а брови и усы оставались черными как смоль. Если не считать глубоких морщин в уголках глаз, его загорелое лицо было удивительно гладким, а его тело оставалось таким же упругим и мускулистым, как двадцать лет назад. Эмму всегда немного изумляла удивительная физическая сила Пола, таившаяся в его широких плечах и необъятной груди. Сегодня вечером, одетый во фрак с белым галстуком, он излучал очарование, волновавшее ее не меньше, чем прежде. Он встретился с нею глазами и подмигнул ей, а потом посмотрел на нее тем многозначительным взглядом, который ей был так хорошо знаком.
„Этот взгляд будит во мне дьявола, - подумала она, - и это после стольких лет”. В апреле ей самой будет пятьдесят. В это трудно поверить! Она знакома с Полом уже двадцать один год, из которых шестнадцать незабываемых лет они прожили вместе. Эти годы не всегда были простыми: Пол был властолюбив и самоуверен не меньше, чем сама Эмма, и часто испытывал потребность в самоутверждении. Он хотел властвовать и давал ей ясно понять, кто мужчина в доме. Эмма приучилась не перечить ему во многом, касающемся их личной жизни, а Пол, в свою очередь, был достаточно мудр, чтобы никогда не вмешиваться в ее дела. Он был также склонен пофлиртовать и не делал секрета из того, что он любит женщин. Эмма подозревала, что у него могли быть другие женщины, когда он путешествовал за границей один, но он никогда не давал ей повода для ревности, и она не сомневалась в его преданности. Хотя она считала сексуальную удовлетворенность полезным чувством, она редко подозревала его в неверности, даже если таковая и была. Его любовь к ней не ослабевала со временем, и Эмма чувствовала себя счастливой. Откинувшись на спинку стула и, между возбужденными разговорами, шампанским, деликатесами и весельем, царившем среди их друзей, она заставила себя выбросить из головы тревожные мысли о войне, которые одолевали ее в начале вечера.
Всю следующую неделю Пол не упоминал больше о войне, а Эмма сама тоже старательно избегала этой темы в разговорах, Они поехали в Восточный Техас, чтобы посетить „Сидней-тексас ойл компании”, недавно переименованную по ее предложению в „Сайтекс”, а потом проследовали дальше в Западный Техас, где Пол, к большому неудовольствию Гарри Мэрриотта, приобрел нефтяные промыслы в Одессе и Мидленде. Эмме не очень понравился партнер Пола, и она не замедлила сообщить об этом ему, когда впервые встретилась с этим человеком несколько лет назад. Возвратившись из поездки в Нью-Йорк, Эмма укрепилась в своем мнении и спросила Пола, почему Мэрриотт был так недоволен его новыми приобретениями. Тот усмехнулся и сказал:
- Потому, что он всегда хочет играть безопасно, но никогда не любит рисковать. Он боится потерять все или хотя бы часть из того, что мы накопили за годы. Глупец. Сейчас мы - одна из самых богатых нефтяных компаний в Америке, но расширять дело необходимо, жизненно необходимо. Гарри хорошо разбирается в деле, но он лишен воображения. Вспомни, как он сопротивлялся, когда я покупал нефтяные танкеры. Тогда я доказывал ему, что он был не прав. Они оказались удачным вложением капитала для компании и вскоре более чем окупили себя. Теперь я снова докажу ему, что он ошибается, Эмма. У меня нюх на нефть, и я гарантирую, что в Одессе и Мидленде нефть будет найдена в течение нескольких лет. Я планирую начать буровые работы еще до конца этого года.
- Хорошо, что тебе принадлежит большинство акций компании, иначе могли бы возникнуть неразрешимые проблемы с Мэрриоттом, - сказала Эмма.
- Ты чертовски права, - усмехнулся Пол. - Неужели ты могла подумать, что я настолько глуп, чтобы вкладывать миллионы, не сохранив контроль за ними.
- Конечно, нет, - рассмеялась Эмма, - ты для этого слишком умен и хитер.
Она поколебалась секунду.
- Ты жалеешь, что Дэзи - не мальчик?
- Бог мой, нет! Почему ты спросила об этом, дорогая?
- Понимаешь, Говард не сможет последовать по твоим стопам, и мне часто приходит в голову, что тебя должно огорчать отсутствие сына, который смог бы продолжить твое дело, стал бы наследником и продолжателем династии Макгиллов.
- А почему ты думаешь, что я не допускаю мысли о том, что это сможет сделать Дэзи? В конце концов, если она унаследует что-нибудь от своей замечательной матери, она сможет стать чертовски хорошим бизнесменом. Кроме того, в один прекрасный день она выйдет замуж, и у нее будут дети, мои внуки. Подумай об этом, Эмма.
Она задумалась, и эти слова запали ей в душу.
Однажды, в конце февраля Пол рано возвратился домой из офиса компании „Сайтекс” в Нью-Йорке, и Эмма тут же поняла, что произошло нечто ужасное. Он казался необычно взволнованным, рассеянно поцеловал ее и попросил налить себе что-нибудь выпить, что редко случалось с ним так рано, в 4 часа дня. Не в силах сдерживаться, Эмма сразу спросила:
- Ты расстроен, Пол, что случилось?
- Мне никогда не удастся ничего скрыть от тебя, любовь моя.
Он отпил из бокала, закурил сигарету, а потом сказал:
- Я заказал для тебя билет на „Куин Элизабет" в Англию. Я рад, что мне удалось достать для тебя отдельную каюту, хотя и было поздно. Так что тебе будет удобно, дорогая. Ты отплываешь в четверг.
- Разве ты не едешь со мной? - спросила она, стараясь казаться спокойной, но волнение перехватило ей горло.
- Нет, дорогая, я не смогу.
- Почему, Пол? Ты же собирался возвратиться в Англию со мной.
- Я должен вернуться в Техас на несколько дней, чтобы уладить некоторые дела и убедиться в том, что Гарри хорошо уяснил себе мое желание начать буровые работы в Одессе как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Райзе Стивенс, молодая меццо-сопрано, дебютировавшая два месяца назад, была великолепна в главной роли, и был момент, когда ее замечательный голос тронул Эмму до слез. Такой изумительный голос - поистине подарок судьбы!
Эмма, поглощенная ариями в исполнении Райзе Стивене и Энцо Пинца, великолепными декорациями и костюмами, погрузилась в волшебный вымышленный мир и на несколько часов все ее заботы и тревоги были полностью забыты. Пол пригласил их восьмерых гостей на обед в ресторан „Дель Монико”, и когда они разместились за столом, Эмма посмотрела на сидящего напротив Пола, стараясь угадать его настроение. Несмотря на состоявшийся ранее тяжелый разговор с Дэном Нельсоном, он казался совершенно беззаботным и, как щедрый хозяин, заказывал шампанское „Дом Периньон” и икру. „Он здесь самый красивый и блестящий мужчина”, - с гордостью подумала Эмма.
Сегодня было третье февраля 1939 года, его день рождения. Ему исполнилось пятьдесят девять лет, но Пол прекрасно сохранился для своего возраста, и серебряные нити в его черных волосах только подчеркивали его незаурядную внешность. Глаза его не потеряли своей яркой синевы и живости, а брови и усы оставались черными как смоль. Если не считать глубоких морщин в уголках глаз, его загорелое лицо было удивительно гладким, а его тело оставалось таким же упругим и мускулистым, как двадцать лет назад. Эмму всегда немного изумляла удивительная физическая сила Пола, таившаяся в его широких плечах и необъятной груди. Сегодня вечером, одетый во фрак с белым галстуком, он излучал очарование, волновавшее ее не меньше, чем прежде. Он встретился с нею глазами и подмигнул ей, а потом посмотрел на нее тем многозначительным взглядом, который ей был так хорошо знаком.
„Этот взгляд будит во мне дьявола, - подумала она, - и это после стольких лет”. В апреле ей самой будет пятьдесят. В это трудно поверить! Она знакома с Полом уже двадцать один год, из которых шестнадцать незабываемых лет они прожили вместе. Эти годы не всегда были простыми: Пол был властолюбив и самоуверен не меньше, чем сама Эмма, и часто испытывал потребность в самоутверждении. Он хотел властвовать и давал ей ясно понять, кто мужчина в доме. Эмма приучилась не перечить ему во многом, касающемся их личной жизни, а Пол, в свою очередь, был достаточно мудр, чтобы никогда не вмешиваться в ее дела. Он был также склонен пофлиртовать и не делал секрета из того, что он любит женщин. Эмма подозревала, что у него могли быть другие женщины, когда он путешествовал за границей один, но он никогда не давал ей повода для ревности, и она не сомневалась в его преданности. Хотя она считала сексуальную удовлетворенность полезным чувством, она редко подозревала его в неверности, даже если таковая и была. Его любовь к ней не ослабевала со временем, и Эмма чувствовала себя счастливой. Откинувшись на спинку стула и, между возбужденными разговорами, шампанским, деликатесами и весельем, царившем среди их друзей, она заставила себя выбросить из головы тревожные мысли о войне, которые одолевали ее в начале вечера.
Всю следующую неделю Пол не упоминал больше о войне, а Эмма сама тоже старательно избегала этой темы в разговорах, Они поехали в Восточный Техас, чтобы посетить „Сидней-тексас ойл компании”, недавно переименованную по ее предложению в „Сайтекс”, а потом проследовали дальше в Западный Техас, где Пол, к большому неудовольствию Гарри Мэрриотта, приобрел нефтяные промыслы в Одессе и Мидленде. Эмме не очень понравился партнер Пола, и она не замедлила сообщить об этом ему, когда впервые встретилась с этим человеком несколько лет назад. Возвратившись из поездки в Нью-Йорк, Эмма укрепилась в своем мнении и спросила Пола, почему Мэрриотт был так недоволен его новыми приобретениями. Тот усмехнулся и сказал:
- Потому, что он всегда хочет играть безопасно, но никогда не любит рисковать. Он боится потерять все или хотя бы часть из того, что мы накопили за годы. Глупец. Сейчас мы - одна из самых богатых нефтяных компаний в Америке, но расширять дело необходимо, жизненно необходимо. Гарри хорошо разбирается в деле, но он лишен воображения. Вспомни, как он сопротивлялся, когда я покупал нефтяные танкеры. Тогда я доказывал ему, что он был не прав. Они оказались удачным вложением капитала для компании и вскоре более чем окупили себя. Теперь я снова докажу ему, что он ошибается, Эмма. У меня нюх на нефть, и я гарантирую, что в Одессе и Мидленде нефть будет найдена в течение нескольких лет. Я планирую начать буровые работы еще до конца этого года.
- Хорошо, что тебе принадлежит большинство акций компании, иначе могли бы возникнуть неразрешимые проблемы с Мэрриоттом, - сказала Эмма.
- Ты чертовски права, - усмехнулся Пол. - Неужели ты могла подумать, что я настолько глуп, чтобы вкладывать миллионы, не сохранив контроль за ними.
- Конечно, нет, - рассмеялась Эмма, - ты для этого слишком умен и хитер.
Она поколебалась секунду.
- Ты жалеешь, что Дэзи - не мальчик?
- Бог мой, нет! Почему ты спросила об этом, дорогая?
- Понимаешь, Говард не сможет последовать по твоим стопам, и мне часто приходит в голову, что тебя должно огорчать отсутствие сына, который смог бы продолжить твое дело, стал бы наследником и продолжателем династии Макгиллов.
- А почему ты думаешь, что я не допускаю мысли о том, что это сможет сделать Дэзи? В конце концов, если она унаследует что-нибудь от своей замечательной матери, она сможет стать чертовски хорошим бизнесменом. Кроме того, в один прекрасный день она выйдет замуж, и у нее будут дети, мои внуки. Подумай об этом, Эмма.
Она задумалась, и эти слова запали ей в душу.
Однажды, в конце февраля Пол рано возвратился домой из офиса компании „Сайтекс” в Нью-Йорке, и Эмма тут же поняла, что произошло нечто ужасное. Он казался необычно взволнованным, рассеянно поцеловал ее и попросил налить себе что-нибудь выпить, что редко случалось с ним так рано, в 4 часа дня. Не в силах сдерживаться, Эмма сразу спросила:
- Ты расстроен, Пол, что случилось?
- Мне никогда не удастся ничего скрыть от тебя, любовь моя.
Он отпил из бокала, закурил сигарету, а потом сказал:
- Я заказал для тебя билет на „Куин Элизабет" в Англию. Я рад, что мне удалось достать для тебя отдельную каюту, хотя и было поздно. Так что тебе будет удобно, дорогая. Ты отплываешь в четверг.
- Разве ты не едешь со мной? - спросила она, стараясь казаться спокойной, но волнение перехватило ей горло.
- Нет, дорогая, я не смогу.
- Почему, Пол? Ты же собирался возвратиться в Англию со мной.
- Я должен вернуться в Техас на несколько дней, чтобы уладить некоторые дела и убедиться в том, что Гарри хорошо уяснил себе мое желание начать буровые работы в Одессе как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149