Однажды в октябре, через восемь месяцев после ампутации, Уинстон, самоуверенно улыбаясь, вошел в кабинет Эммы, крепко стоя на ногах и вполне уверенно владея протезом, и этот день стал одним из самых счастливых в ее жизни. Уинстон внял ее советам, и потратил месяцы на то, чтобы протез стал как бы частью его тела, и теперь его хромота была почти незаметна.
- Танцевать я, конечно, не смогу, но это лишь немногое из того, что я теперь не могу делать, - с гордостью сообщил он Эмме. Уинстон бросил свою палку на стул, прошел без нее через всю комнату и сел.
- Если надо, я могу ходить достаточно быстро и легко подниматься и спускаться по лестницам. Ты можешь не верить, но я могу даже плавать. А теперь, когда я окончательно выписался из госпиталя, я намерен подыскать себе работу.
- Но, Уинстон, ведь еще много месяцев назад я тебе говорила, что ты сможешь работать у меня. Почему ты не хочешь?
Уинстон помолчал немного и спросил:
- Здесь, в универмаге? Но что мне тут делать?
- Ты всегда любил математику. Я могу посадить тебя временно в бухгалтерию, пока ты не войдешь в курс дела, а потом мне хотелось бы, чтобы ты стал моим заместителем. Мне нужен человек, которому я могу доверять полностью. Не забывай, что, кроме универмага, у меня еще много других предприятий. - Эмма сделала паузу, внимательно глядя на брата, и закончила: - Вот, например, „Эмеремм Компании”.
- А что это такое? Ты никогда раньше не упоминала о ней, - удивленно взглянул на нее Уинстон.
- Это холдинговая компания, которую я основала в 1917-м, - Эмма подсела ближе к нему. - Я сама финансирую ее и мне принадлежит 100 процентов ее акций. Но управляет ею от моего имени некий Том Джонс. Только он и остальные директора компании знают, что за нею стою я. Исключая, конечно, тебя с сегодняшнего дня. Я хочу, чтобы и дальше никто не знал об этом. Даже Фрэнк не в курсе, поэтому я прошу никогда не говорить с ним на эту тему.
- Я ни с кем не собираюсь обсуждать твои дела, - быстро отреагировал Уинстон, - но почему такая таинственность?
- Главным образом потому, что мужчины, особенно ворочающие большими деньгами, не любят иметь дело с женщинами. Есть и другие причины личного свойства, но в данный момент они не имеют столь большого значения.
Уинстон усмехнулся.
- Ты - темная лошадка, Эмма, - воскликнул он. - И даже более того, как я погляжу. Ты знаешь, начинает казаться, что мне понравится работать на тебя, это выглядит заманчивым.
- Рада это слышать. Если хочешь, то можешь приступать прямо с понедельника. Но ты должен усвоить некоторые вещи, Уинстон, если намерен здесь работать. Прежде всего, я не люблю неожиданностей, особенно неприятных. Поэтому ты должен рассказывать мне обо всем. Даже если ты совершишь ошибку, не скрывай ее от меня. Если я узнаю о ней вовремя, то ее можно будет еще постараться исправить. Во-вторых, тебе надо понять еще одно, и это имеет самое важное значение. Я никогда не действую с опаской, только с позиции силы, а если ее у меня не хватает, то я прилагаю дьявольские усилия, чтобы об этом никто не догадался. Ты должен будешь научиться тому же, если будешь действовать от моего имени. Как думаешь, ты способен на такое?
- Конечно, Эмма.
- Отлично. - Она не отрывала от него глаз. - Я уверена, что дисциплина, самоотверженность, настойчивость и целеустремленность - вот главные ключи к успеху в бизнесе. И еще. В бизнесе надо уметь смирять свой темперамент. Это незыблемое правило. Я не предлагаю тебе быть равнодушным, но хочу, чтобы ты запомнил: нужно всегда сохранять холодную голову и не позволять эмоциям брать верх над собой. - Эмма улыбнулась. - Есть вопросы, Уинстон?
- Да, полно, - широко улыбнулся он ей в ответ, - но они могут потерпеть до понедельника, когда я начну работать у тебя. А сейчас я собираюсь на свидание.
- С кем? - удивилась Эмма.
- С одной из нянечек из госпиталя. Такая хорошенькая брюнетка, которую зовут Шарлотта. Я пригласил ее на чай.
Эмма весело рассмеялась.
- Смотрю, ты не теряешь времени даром. Но я рада это слышать. Вот теперь я уверена, что ты полностью обрел себя вновь.
Эмма рассказала Уинстону далеко не всю правду о своем подходе к делам. За годы, что она занималась бизнесом, она выработала для себя нерушимые правила: никогда не обнаруживать свою слабость, никогда не терять лица, ни с кем не быть излишне откровенной. Она мастерски освоила искусство компромисса, и ее способность приноравливаться к обстоятельствам служила безотказно, позволяя торговаться и ловко маневрировать, опережая своих менее гибких конкурентов. Питая врожденную неприязнь к любым конфликтам и конфронтации, она всегда предпочитала двигаться к поставленной цели окольными путями, часто действуя украдкой, и именно за счет скрытности своих операций ей удалось приобрести большую часть своего состояния.
В тот же день, после ухода Уинстона, Эмма нашла такой скрытый ход к предприятиям Фарли и нанесла им страшной силы удар. Ее стратегия была проста. Она просто манипулировала слабым и недалеким человеком, который весело и сам того не желая завел Джеральда Фарли в капкан, расставленный для него Эммой.
Задуманная и проведенная ею операция не была делом случая. Одним из самых первых приобретений „Эмеремм” в 1917 году стала компания „Проктор и Проктор” из Брэдфорда, занимавшаяся оптовой торговлей готовой одеждой. Эмма купила ее по нескольким причинам. Прежде всего это было выгодным вложением капитала, хотя дела компании были сильно расстроены многолетним неумелым управлением ею. Кроме того, полуразвалившийся склад компании занимал большой участок земли в самом центре Брэдфорда, а Эмма знала, что цены на землю с годами только растут. Но помимо хороших потенциальных возможностей компании, не меньшее значение имел тот факт, что ее владелец, Алан Проктор, был закадычным приятелем Джеральда Фарли, и Эмма сразу сообразила, что через него она сможет подобраться к своему заклятому врагу, получая из первых рук важную информацию о всех его делах и планах.
Поначалу Алан Проктор отказывался продавать свою компанию, хотя совершенно довел ее „до ручки” и был весь в долгах, в основном из-за своего пагубного пристрастия к азартным играм. Но „Эмеремм” предложила ему такие выгодные условия сделки, что Проктор не смог против них устоять. Предложенная Эммой цена была сама по себе достаточно высокой, хотя и не настолько, чтобы вызывать у него подозрения. Однако для Проктора гораздо важнее было то, что ему был предложен контракт на исполнение им обязанностей председателя правления проданной им компании с окладом, от которого он не мог позволить себе отказаться. Перед ним было поставлено лишь одно условие: ни при каких обстоятельствах Проктор не имел права обнародовать смену владельца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149