Он крепко обнял ее, и, припав к его груди, Эмма замерла, вспоминая его отца, погибшего смертью храбрых во Франции в 1916 году, и, по-видимому, жертва эта была напрасной.
4 июня Уинстон Черчилль выступил в Палате Общин с речью, посвященной Дюнкерку, в которой среди прочего сказал: „Мы будем сражаться на наших берегах и в портах, мы будем биться на наших полях и холмах, мы будем драться на улицах наших городов, но мы никогда не сдадимся”. Шесть дней спустя французское правительство и высшее командование французской армии бежали из Парижа, к которому приблизилась немецкая армия, а еще через 4 дня немцы без единого выстрела заняли столицу Франции. Франция капитулировала, и Британия осталась в одиночестве.
Это лето было худшим временем на памяти Эммы. В июне разгорелась знаменитая Битва за Британию. Гитлер отдал приказ сосредоточить все силы для уничтожения Королевских ВВС, в первую очередь - авиационных заводов и баз истребителей вокруг Лондона. День за днем, ночь за ночью армады „дорнье” и „хейнкелей” перелетали через Канал, чтобы бомбить Британию, в сопровождении „мессершмиттов”, вступавших в ожесточенные воздушные бои с истребителями „харрикейн” и „спитфайер” Королевских ВВС.
Разбуженная ревом сирен воздушной тревоги Эмма стояла у окна своей темной спальни, глядя в ночное небо, ярко расцвеченное прожекторами. Прислушиваясь к непрерывному гудению моторов бомбардировщиков и истребителей, она с замиранием сердца думала о Робине, Тони, Брайане и сотнях других молодых пилотов, рисковавших сейчас своими жизнями. Несколько ночей с нею уже была Элизабет, оставившая свою маленькую квартирку, которую она снимала во время учебы в Академии сценического искусства, и вновь поселившаяся с нею. „Ты не спишь, мамочка?" - неизменно шепотом спрашивала она, проскальзывая в одной ночной рубашке в спальню Эммы. „Нет, дорогая”, - отвечала Эмма, и они стояли, обнявшись, рядом, слушая гул пролетающих самолетов.
Однажды ночью Элизабет крепко сжала руку матери и неожиданно резким голосом вскрикнула:
- Почему, мамочка? Зачем? Почему должна была начаться эта ужасная война? С какой целью? Их всех перебьют: Тони, Робина, Брайана и всех остальных наших парней!
Эмма не знала, что ответить дочери. У нее и для самой не было ответа на эти вопросы. Элизабет разрыдалась, судорожно всхлипывая. Эмма обняла дочь за плечи и отвела в постель.
- Их не убьют, любимая, - утешала она дочь. - С ними все будет хорошо, обещаю тебе это. Мы должны крепиться. Ложись в мою постель и поспи эту ночь со мной. Нам надо поддерживать друг друга.
- Да, мамочка, я думаю остаться здесь, - сказала Элизабет, забираясь под одеяло. Эмма крепко обняла и прижала к себе дочь так, как она делала это в ее детстве, когда та боялась темноты.
- Не плачь и постарайся успокоиться, Элизабет.
- Если Тони убьют, я не перенесу этого, - сказала сквозь слезы Элизабет. - Я так сильно его люблю. А если Робин…
- Тише, дорогая, постарайся уснуть. Тебе надо отдохнуть.
- Да, я попробую. Спасибо, мамочка, спокойной ночи.
Эмма лежала в темноте, ожидая, когда напряженное тело ее дочери расслабится и та заснет. Но расслабления все не наступало, и Эмма поняла, что Элизабет так же, как ее саму, ждет еще одна бессонная ночь, полная тревоги за жизнь мужа и брата-близнеца.
Эмма завела привычку ежедневно ходить пешком в свой универмаг в Найтсбридже, и все это лето она ходила туда под аккомпанемент грохота зениток, завываний сирен, шум падающих камней и звон разбивающегося стекла. У нее буквально сердце обливалось кровью, когда она видела разрушенные прекрасные особняки или лежащую в руинах старую церковь, превращенные в груду камней на мостовой дома, в которых любили бывать они с Полом. Но, несмотря на разрушения в Лондоне и угрюмое настроение и суровые лица встреченных на улице прохожих, Эмма ни на секунду не усомнилась в стойкости и несокрушимости духа своих соотечественников. Это мог быть пожарник, заливающий из брандспойта дымящиеся развалины, или рабочий, расчищающий проезжую часть от камней, или водитель такси, не упускающий случая отпустить ироническое замечание в их адрес. Слыша их, Эмма всегда вспоминала слова Черчилля: „Мы никогда не покоримся”, и это придавало ей новые силы. Ее походка снова становилась пружинистой, спина распрямлялась, голова гордо вскидывалась вверх, и порой казалось, что ее собственные несчастья становятся гораздо легче переносимыми.
Лето подошло к концу. В сентябре массированным воздушным налетом была разрушена значительная часть Ист-Эндских доков. Ежедневные налеты немцев продолжались, и летчики Королевских ВВС были совершенно измотаны непрекращающимися боями. Их обычные двух - трехдневные отпуска были отменены, и Эмма неделями не видела Робина. Королевские ВВС представляли последнюю надежду Британии, и парни в голубой летной форме одерживали на своих „спитфайерах" и „харрикейнах" верх над почти втрое превосходившими их в численности силами люфтваффе. К октябрю план фюрера уничтожить Королевские ВВС и, тем самым, сломить дух англичан перед полномасштабным вторжением своей армии на Британские острова рухнул. Фактически Гитлер потерпел свое первое серьезное поражение. Но ночные налеты немецкой авиации, сравнивающие с землей крупные города, продолжались. Мрачные военные годы текли бесконечной чередой, годы купонов, продовольственных карточек и очередей, годы лишений и потерь, годы скорби по погибшим или пропавшим без вести старым друзьям или их сыновьям и дочерям.
И все-таки жизнь продолжалась. В 1942 году жена Кита Джун родила дочь. Эмма любила Джун и радовалась рождению второй по счету внучки. Она поехала в Лидс, чтобы присутствовать при крещении девочки, получившей имя Сара. В том же году Дэзи закончила школу и возвратилась домой на Белгрейв-сквер, чтобы жить там вместе с матерью и Элизабет. Теперь дом уже не казался таким унылым, как прежде, и бывали моменты, когда в нем царили смех и веселье, особенно, когда Робин приезжал из Биггин-Хилла, где находилась его часть. Он непременно привозил с собой одного-двух приятелей по эскадрилье Королевских ВВС, каждый раз заявляя Эмме:
- Парни хотели бы остановиться у нас, ма. Ты не против? Ведь все гостиницы забиты до отказа.
Эмма, конечно, ничего не имела против. Она охотно открывала двери своего дома и свое сердце навстречу бесстрашным молодым пилотам.
На Рождество Робину посчастливилось в самый последний момент получить трехдневный отпуск, и он появился дома без предупреждения прямо в сочельник, как обычно, ведя за собой в кильватере трех своих приятелей. Эмма обмерла в ту минуту, когда Дэвид Эмори впервые появился на пороге ее гостиной. Он был высоким и темноволосым, с яркими голубыми глазами и ослепительной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149