Здесь и в самом деле проще завести свой магазин. И арендная плата будет ниже, чем в Лидсе, как всегда логично рассуждала она. Вот бы открыть свой первый магазин в Армли вскоре после рождения ребенка! И это будет ее стартом! Эмма так загорелась этой идеей, что к тому моменту, как они подошли к дому Лауры, в своих мечтах она уже была владелицей собственного магазина и отчетливо видела его заполненным замечательными товарами. Блэки сколько угодно может не верить Эмме, но лично у нее нет никаких сомнений, что ее ждет непременный успех. Ее первый магазин действительно будет в Армли, а она начнет налаживать разъездную торговлю. Вот где настоящие деньги! А Блэки пусть говорит, что хочет.
Они шли по улице, вдоль которой стояли опрятные дома с террасами. Выкрашенные в зеленый цвет двери, сверкающие стекла окон, ухоженные садики и черные железные ворота придавали им респектабельный вид. Перед самым домом Лауры Спенсер одна мысль, словно обухом, ударила Эмму.
- А что ты рассказал обо мне Лауре? - спросила она. Блэки уставился на нее с легким недоумением на лице.
- Ну конечно же, именно то, что ты велела ей сказать, - вполне мирно сказал он. - Ту самую историю, которую ты всем рассказываешь: ты - миссис Харт, жена моряка, готовящаяся стать матерью, и близкий друг Блэки О'Нила.
Эмма, улыбнувшись, кивнула ему, и они по садовой дорожке направились к дому. Эмму очень интересовало, что представляет собой Лаура, но еще больше она была озабочена другим: ей хотелось произвести хорошее впечатление на хозяйку дома.
Эмма вдруг обнаружила, что Блэки рассказал о своей подруге совсем немного, и сейчас, когда они стояли у порога ее дома, она довольно смутно представляла себе, что ее ждет там. Она была приятно удивлена, увидев девушку, открывшую им дверь и радостно приветствовавшую их. Лицо Лауры Спенсер было тонким и просветленным, как лицо Мадонны, ее глаза светились такой доверчивостью, улыбка была столь мила и прелестна, что Эмма ощутила: перед ней человек, безусловно отличающийся от всех, кого она когда-либо встречала.
Лаура ввела их в дом, ругая при этом ужасную погоду, сочувствуя, что они так перемерзли в дороге, и выражая радость, что они все-таки благополучно добрались. Грациозным движением она приняла у них пальто, шарфы и берет Эммы, повесила все это на вешалку у двери и провела их в гостиную к креслам, стоявшим полукругом перед пылавшим камином. Затем она взяла Эммины руки в свои и сказала:
- Я так рада познакомиться с вами, Эмма! Блэки говорил мне о вас столько хорошего. Боже, у вас совершенно замерзли руки! Садитесь скорее ближе к огню, дорогая, и хорошенько прогрейте свои косточки.
- Я тоже очень рада знакомству с вами, Лаура, - ответила Эмма.
Боясь показаться невоспитанной и не решаясь поэтому пристально осматривать комнату, Эмма все же обратила внимание на неброские обои в бело-голубую полоску, темно-синие бархатные шторы на окнах, несколько предметов красного дерева, недорогих, но тщательно, до блеска натертых воском, другие изящные вещи. Комната была небольшой, но опрятной и совершенно непохожей на чудовищно неряшливую гостиную миссис Дэниел. Здесь от всего убранства веяло комфортом и солидностью.
- Прошу прощения, что у меня еще не все готово, - извиняющимся тоном обратилась к ним Лаура. - Дело в том, что я была вынуждена навестить свою больную подругу и задержалась у нее дольше, чем рассчитывала. Я вернулась буквально за несколько минут до вашего приезда. Тем не менее чайник уже закипает, так что скоро будем пить чай.
- Все в порядке, Лаура, не смущайся. Мы никуда не спешим, так что делай все так, как тебе удобно, дорогая моя.
Он произнес эти слова таким мягким и прочувственным тоном, что Эмма с интересом взглянула на него. Она обратила внимание, как изменились его манеры и выражение лица. Это была сама любезность и почтение. Эмма поняла, что изысканный стиль поведения Лауры пробуждает в людях их лучшие качества.
- Извините меня, но я вынуждена оставить вас на пару минут, - произнесла Лаура своим неясным голосом, сервируя стол к чаю. - Мне надо закончить кое-какие приготовления на кухне.
Они что-то пробормотали в знак согласия, а Блэки спросил:
- Ты не возражаешь, если я закурю трубку, Лаура?
На полпути к двери она обернулась, приветливо улыбнувшись, кивнула головой:
- Конечно же, нет. Пожалуйста, чувствуй себя как дома, и вы тоже, Эмма.
Со своего наблюдательного поста у камина Эмма разглядывала Лауру, хлопотавшую в маленькой, смежной с гостиной кухне. На ней было бледно-голубое платье до пола, с длинными рукавами и большим белым квакерским воротником. Хотя платье было слегка поношенным и местами даже заштопано, его простота и скромный цвет подчеркивали женственность и целомудрие Лауры. „Она прелестна”, - подумала Эмма, явно заинтересованная этой высокой, стройной девушкой, которую, казалось, окружала некая духовная аура.
Тонкие, классические черты лица Лауры и хрупкая фигура придавали ей немного болезненный вид. Возможно, на чей-то менее проницательный взгляд, Лаура, с ее неброской внешностью, могла показаться даже простоватой и многие могли бы не согласиться с Эммой. Но Эмма отметила изысканность ее лица, как будто изваянного из дрезденского фарфора, придававшую особую утонченность лику Лауры, золотистое сияние, исходившее от ее соломенного цвета волос и окружавшее ее мерцающим ореолом, кротость и мудрость, наполнявшие ее прекрасные лучистые глаза, напоминающие глаза лани. Тут Эмма поняла, в чем суть очарования Лауры - в чистоте и невинности, которым дышал весь ее облик.
Эмма не ошиблась в своем выводе. Действительно эти черты были главными в Лауре. Зло просто отскакивало от нее. Лаура была ревностной католичкой. Вера, которую она никогда не обсуждала со своими друзьями и не пыталась навязывать им, составляла стержень ее бытия. Бог для Лауры не был чем-то далеким и непознаваемым. Его присутствие ощущалось ею постоянно как нечто вечное и всеобъемлющее.
Сидя в уютной гостиной Лауры и прислушиваясь к ее веселому щебетанию, доносившемуся из кухни, Эмма еще до конца не осознала сбои впечатления, но каким-то сверхъестественным образом душевные качества Лауры находили волшебный отклик в ее собственной душе, и она испытывала чувство глубокой умиротворенности. Эмма пристально и неотрывно смотрела на Лауру и повторяла про себя: „Я хочу, чтобы она подружилась со мной! Хочу ей понравиться! Хочу жить в этом доме вместе с нею!”
- Что-то ты сегодня молчалива, крошка. Это непохоже на тебя, мне кажется. Обычно ты такая болтушка, - сказал Блэки.
Эмма вздрогнула - он напугал ее.
- Я просто задумалась, - ответила она.
Блэки улыбнулся и запыхтел своей трубкой. Эмма была явно очарована Лаурой, и это его не могло не радовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Они шли по улице, вдоль которой стояли опрятные дома с террасами. Выкрашенные в зеленый цвет двери, сверкающие стекла окон, ухоженные садики и черные железные ворота придавали им респектабельный вид. Перед самым домом Лауры Спенсер одна мысль, словно обухом, ударила Эмму.
- А что ты рассказал обо мне Лауре? - спросила она. Блэки уставился на нее с легким недоумением на лице.
- Ну конечно же, именно то, что ты велела ей сказать, - вполне мирно сказал он. - Ту самую историю, которую ты всем рассказываешь: ты - миссис Харт, жена моряка, готовящаяся стать матерью, и близкий друг Блэки О'Нила.
Эмма, улыбнувшись, кивнула ему, и они по садовой дорожке направились к дому. Эмму очень интересовало, что представляет собой Лаура, но еще больше она была озабочена другим: ей хотелось произвести хорошее впечатление на хозяйку дома.
Эмма вдруг обнаружила, что Блэки рассказал о своей подруге совсем немного, и сейчас, когда они стояли у порога ее дома, она довольно смутно представляла себе, что ее ждет там. Она была приятно удивлена, увидев девушку, открывшую им дверь и радостно приветствовавшую их. Лицо Лауры Спенсер было тонким и просветленным, как лицо Мадонны, ее глаза светились такой доверчивостью, улыбка была столь мила и прелестна, что Эмма ощутила: перед ней человек, безусловно отличающийся от всех, кого она когда-либо встречала.
Лаура ввела их в дом, ругая при этом ужасную погоду, сочувствуя, что они так перемерзли в дороге, и выражая радость, что они все-таки благополучно добрались. Грациозным движением она приняла у них пальто, шарфы и берет Эммы, повесила все это на вешалку у двери и провела их в гостиную к креслам, стоявшим полукругом перед пылавшим камином. Затем она взяла Эммины руки в свои и сказала:
- Я так рада познакомиться с вами, Эмма! Блэки говорил мне о вас столько хорошего. Боже, у вас совершенно замерзли руки! Садитесь скорее ближе к огню, дорогая, и хорошенько прогрейте свои косточки.
- Я тоже очень рада знакомству с вами, Лаура, - ответила Эмма.
Боясь показаться невоспитанной и не решаясь поэтому пристально осматривать комнату, Эмма все же обратила внимание на неброские обои в бело-голубую полоску, темно-синие бархатные шторы на окнах, несколько предметов красного дерева, недорогих, но тщательно, до блеска натертых воском, другие изящные вещи. Комната была небольшой, но опрятной и совершенно непохожей на чудовищно неряшливую гостиную миссис Дэниел. Здесь от всего убранства веяло комфортом и солидностью.
- Прошу прощения, что у меня еще не все готово, - извиняющимся тоном обратилась к ним Лаура. - Дело в том, что я была вынуждена навестить свою больную подругу и задержалась у нее дольше, чем рассчитывала. Я вернулась буквально за несколько минут до вашего приезда. Тем не менее чайник уже закипает, так что скоро будем пить чай.
- Все в порядке, Лаура, не смущайся. Мы никуда не спешим, так что делай все так, как тебе удобно, дорогая моя.
Он произнес эти слова таким мягким и прочувственным тоном, что Эмма с интересом взглянула на него. Она обратила внимание, как изменились его манеры и выражение лица. Это была сама любезность и почтение. Эмма поняла, что изысканный стиль поведения Лауры пробуждает в людях их лучшие качества.
- Извините меня, но я вынуждена оставить вас на пару минут, - произнесла Лаура своим неясным голосом, сервируя стол к чаю. - Мне надо закончить кое-какие приготовления на кухне.
Они что-то пробормотали в знак согласия, а Блэки спросил:
- Ты не возражаешь, если я закурю трубку, Лаура?
На полпути к двери она обернулась, приветливо улыбнувшись, кивнула головой:
- Конечно же, нет. Пожалуйста, чувствуй себя как дома, и вы тоже, Эмма.
Со своего наблюдательного поста у камина Эмма разглядывала Лауру, хлопотавшую в маленькой, смежной с гостиной кухне. На ней было бледно-голубое платье до пола, с длинными рукавами и большим белым квакерским воротником. Хотя платье было слегка поношенным и местами даже заштопано, его простота и скромный цвет подчеркивали женственность и целомудрие Лауры. „Она прелестна”, - подумала Эмма, явно заинтересованная этой высокой, стройной девушкой, которую, казалось, окружала некая духовная аура.
Тонкие, классические черты лица Лауры и хрупкая фигура придавали ей немного болезненный вид. Возможно, на чей-то менее проницательный взгляд, Лаура, с ее неброской внешностью, могла показаться даже простоватой и многие могли бы не согласиться с Эммой. Но Эмма отметила изысканность ее лица, как будто изваянного из дрезденского фарфора, придававшую особую утонченность лику Лауры, золотистое сияние, исходившее от ее соломенного цвета волос и окружавшее ее мерцающим ореолом, кротость и мудрость, наполнявшие ее прекрасные лучистые глаза, напоминающие глаза лани. Тут Эмма поняла, в чем суть очарования Лауры - в чистоте и невинности, которым дышал весь ее облик.
Эмма не ошиблась в своем выводе. Действительно эти черты были главными в Лауре. Зло просто отскакивало от нее. Лаура была ревностной католичкой. Вера, которую она никогда не обсуждала со своими друзьями и не пыталась навязывать им, составляла стержень ее бытия. Бог для Лауры не был чем-то далеким и непознаваемым. Его присутствие ощущалось ею постоянно как нечто вечное и всеобъемлющее.
Сидя в уютной гостиной Лауры и прислушиваясь к ее веселому щебетанию, доносившемуся из кухни, Эмма еще до конца не осознала сбои впечатления, но каким-то сверхъестественным образом душевные качества Лауры находили волшебный отклик в ее собственной душе, и она испытывала чувство глубокой умиротворенности. Эмма пристально и неотрывно смотрела на Лауру и повторяла про себя: „Я хочу, чтобы она подружилась со мной! Хочу ей понравиться! Хочу жить в этом доме вместе с нею!”
- Что-то ты сегодня молчалива, крошка. Это непохоже на тебя, мне кажется. Обычно ты такая болтушка, - сказал Блэки.
Эмма вздрогнула - он напугал ее.
- Я просто задумалась, - ответила она.
Блэки улыбнулся и запыхтел своей трубкой. Эмма была явно очарована Лаурой, и это его не могло не радовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149