Я выиграл на скачках в Донкастере. Вот так, крошка. Так что сегодня утром я сказал себе: поскольку тебе повезло на этой неделе, Блэки О'Нил, и в кармане у тебя завелись лишние денежки, ты обязан поделиться своим успехом с Эммой. И поутру я отправился на Бриг-гейт и купил там немного вещичек для моей дорогой Тинкер Белл.
- Я рада, что ты выиграл, Блэки, но не лучше ли было тебе отложить эти деньги на постройку того большого дома, о котором ты всегда говоришь? - спросила прагматичная, как всегда, Эмма.
Это позабавило Блэки, и он пожал плечами.
- В один прекрасный день у меня будет хороший григорианский дом, Эмма, а те несколько шиллингов, которые я истратил сегодня, не имеют никакого значения.
Он наклонился всем своим большим телом и опустился на колени рядом с колыбелькой, осторожно глядя на ребенка.
- А разве не это - самое дорогое? Ну просто маленький ангелочек, ей-богу.
С чрезвычайной осторожностью он погладил по одеялу. Ребенок шевельнулся и открыл глаза, хлопая длинными светленькими ресничками. Девочка загукала и задвигала ножками под одеялом. Блэки просиял.
- Ты посмотри, крошка, мне кажется, что она уже узнает своего дядю Блэки, честное слово!
- Кажется, да. Она прелестный ребенок и так хорошо себя ведет. Ни разу не заплакала с того дня, как мы вернулись из госпиталя Святой Марии. - Эмма взглянула на стол. - Спасибо тебе за подарки.
- Ерунда! - воскликнул Блэки, вскакивая на ноги и выпрямляясь во весь рост. - Давай, Эмма, распаковывай их. Начнем с этого.
Он протянул ей самый большой сверток. Эмма села в кресло и развернула его.
- Боже мой, какая прелесть! - воскликнула Эмма, вынимая розовое вязаное пальтишко, отделанное розовыми лентами.
Блэки так и расцвел от счастья.
- Здесь еще шапочка и сапожки, - сказал он, протягивая Эмме другой сверток. - Надеюсь, что они будут ей впору. У меня были сомнения с размерами, поскольку я не привык покупать вещи для такого крошечного существа. - Он обеспокоенно посмотрел на Эмму. - Как ты думаешь, они подойдут ей?
- Да они просто превосходны! Спасибо тебе, Блэки.
- Разверни еще этот, последний. Ты знаешь, крошка, здесь не такие практичные вещи, как пальто или шапочка, но, думаю, тоже нужные, если мы считаем, что у Тинкер Белл должны быть игрушки.
Эмма нетерпеливо сорвала бумагу, и у нее в руках оказался белый плюшевый ягненок с большим розовым ошейником и колокольчиком на шее.
- Ой, какой хорошенький! А тут еще и погремушка! - Она потрясла полированным костяным кольцом, к которому тоже был прикреплен колокольчик.
Положив ягненка и погремушку в колыбель рядом с ребенком, Эмма встала и поцеловала Блэки.
- Спасибо, ты так добр к нам.
Эмма была тронута его вниманием и заботой, с которой он выбрал одежду и игрушки.
- Э, все это пустяки, любовь моя. Кстати, а куда подевалась Лаура? - спросил он, озираясь по сторонам.
- В католической церкви сегодня благотворительный базар, а она стоит за одним из прилавков. К чаю она должна вернуться. Ты, конечно, останешься, не так ли? Мы просим тебя об этом.
- Ну, конечно, останусь.
Он уселся в кресло напротив Эммы и похлопал по карманам в поисках сигареты. Закурив, Блэки спросил:
- А когда ты собираешься снова на фабрику, крошка?
Эмма помолчала немного и медленно подняла голову.
- Это зависит от меня самой. Мастер сказал Лауре, что я могу целую неделю не выходить на работу после госпиталя. Там как раз сейчас не очень много работы, да, впрочем, фабрике все равно, когда я приду, ведь это за мой счет. Они же не должны мне платить, пока я не работаю.
- Надеюсь, что ты именно так и поступишь, - заметил Блэки, внимательно глядя на нее.
- Лаура тоже так считает. Она беспокоится о моем здоровье, но я хорошо себя чувствую, правда, Блэки, и могла бы уже в понедельник пойти на работу, но…
Она принялась разглядывать свое шитье и упавшим голосом продолжила:
- Но, тем не менее я не думаю, что пойду на фабрику. У меня есть дела, которые обязательно надо сделать на следующей неделе.
Эмма потупилась, не вдаваясь в дальнейшие разъяснения. Блэки не стал ее расспрашивать, зная, что это может рассердить ее. Эмма не всегда бывала расположена к откровенности, и он был приучен не приставать к ней с лишними расспросами. Минуту спустя Эмма сказала:
- Так, значит, твои дела идут хорошо?
- Да, это так! И ты знаешь, у меня уже есть план дома моей собственной конструкции. - Он усмехнулся. - Ну, это еще не совсем целый дом. Мы должны пристроить крыло к уже существующему дому для одного заказчика из Хэдингли. Человек, которому принадлежит дом, должен сказать, оказался настоящим джентльменом. Ему понравились мои идеи, и он сказал, чтобы я продолжал прорабатывать свой проект. И еще одна приятная новость: вечерние классы в школе проектировщиков собираются сделать бесплатными. Вот так-то, крошка!
- Это прекрасно, Блэки.
Эмма сказала эти слова так равнодушно, что Блэки сразу встревожился, заметив ее отстраненное выражение лица и явное отсутствие интереса к его рассказам. Он внимательно посмотрел на нее и заметил глубокую грусть в ее зеленых глазах и жесткую складку у рта. „Даже не столько жесткую, сколь горестную”, - решил он. Ему хотелось узнать, что ее так расстроило, но он снова удержался от расспросов. Продолжая говорить о крыле дома, которое ему предстоит спроектировать и построить, Блэки украдкой следил за ней. Наконец он не выдержал и спросил:
- Почему ты выглядишь так грустно, дорогая? На тебя это не похоже.
Она не ответила.
- Послушай, Эмма, у тебя такое унылое лицо, прямо как пасмурный день. Что тебя так расстроило?
- О, ничего, ровным счетом…
Она немного поколебалась, а потом выговорила:
- Просто меня немного тревожит, что ребенок до сих пор не окрещен.
Блэки в изумлении уставился на нее. Потом откинулся назад и громко расхохотался. Эмму, очевидно, задел его смех, но он уже не мог остановиться.
- Что я слышу! Она озабочена, что ребенок не окрещен! - повторил он за нею, стараясь не улыбаться. - Я просто не верю своим ушам, Эмма. Какое это для тебя имеет значение, если ты месяцами твердила мне про свой атеизм.
- Да, я атеистка и не изменила своих взглядов в этом вопросе! - закричала Эмма. - Но я не считаю себя вправе решать за свою дочь и не крестить ее. Когда девочка вырастет, она, возможно, будет верующей, и тогда она сможет затаить обиду на меня за то, что я не окрестила ее.
Блэки увидел, что Эмма рассержена всерьез, и спросил:
- А почему бы тебе не пойти к викарию церкви Христа и не уладить это дело?
- Да не могу я этого сделать, пойми же наконец! - резко перебила его Эмма, и холодно взглянула на него. - Викарий потребует свидетельство о ее рождении, так всегда делается, и он сразу увидит, что она, не… незаконнорожденная, и откажется крестить ее. Кроме того, я не желаю ни его, ни кого либо еще посвящать в свои дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
- Я рада, что ты выиграл, Блэки, но не лучше ли было тебе отложить эти деньги на постройку того большого дома, о котором ты всегда говоришь? - спросила прагматичная, как всегда, Эмма.
Это позабавило Блэки, и он пожал плечами.
- В один прекрасный день у меня будет хороший григорианский дом, Эмма, а те несколько шиллингов, которые я истратил сегодня, не имеют никакого значения.
Он наклонился всем своим большим телом и опустился на колени рядом с колыбелькой, осторожно глядя на ребенка.
- А разве не это - самое дорогое? Ну просто маленький ангелочек, ей-богу.
С чрезвычайной осторожностью он погладил по одеялу. Ребенок шевельнулся и открыл глаза, хлопая длинными светленькими ресничками. Девочка загукала и задвигала ножками под одеялом. Блэки просиял.
- Ты посмотри, крошка, мне кажется, что она уже узнает своего дядю Блэки, честное слово!
- Кажется, да. Она прелестный ребенок и так хорошо себя ведет. Ни разу не заплакала с того дня, как мы вернулись из госпиталя Святой Марии. - Эмма взглянула на стол. - Спасибо тебе за подарки.
- Ерунда! - воскликнул Блэки, вскакивая на ноги и выпрямляясь во весь рост. - Давай, Эмма, распаковывай их. Начнем с этого.
Он протянул ей самый большой сверток. Эмма села в кресло и развернула его.
- Боже мой, какая прелесть! - воскликнула Эмма, вынимая розовое вязаное пальтишко, отделанное розовыми лентами.
Блэки так и расцвел от счастья.
- Здесь еще шапочка и сапожки, - сказал он, протягивая Эмме другой сверток. - Надеюсь, что они будут ей впору. У меня были сомнения с размерами, поскольку я не привык покупать вещи для такого крошечного существа. - Он обеспокоенно посмотрел на Эмму. - Как ты думаешь, они подойдут ей?
- Да они просто превосходны! Спасибо тебе, Блэки.
- Разверни еще этот, последний. Ты знаешь, крошка, здесь не такие практичные вещи, как пальто или шапочка, но, думаю, тоже нужные, если мы считаем, что у Тинкер Белл должны быть игрушки.
Эмма нетерпеливо сорвала бумагу, и у нее в руках оказался белый плюшевый ягненок с большим розовым ошейником и колокольчиком на шее.
- Ой, какой хорошенький! А тут еще и погремушка! - Она потрясла полированным костяным кольцом, к которому тоже был прикреплен колокольчик.
Положив ягненка и погремушку в колыбель рядом с ребенком, Эмма встала и поцеловала Блэки.
- Спасибо, ты так добр к нам.
Эмма была тронута его вниманием и заботой, с которой он выбрал одежду и игрушки.
- Э, все это пустяки, любовь моя. Кстати, а куда подевалась Лаура? - спросил он, озираясь по сторонам.
- В католической церкви сегодня благотворительный базар, а она стоит за одним из прилавков. К чаю она должна вернуться. Ты, конечно, останешься, не так ли? Мы просим тебя об этом.
- Ну, конечно, останусь.
Он уселся в кресло напротив Эммы и похлопал по карманам в поисках сигареты. Закурив, Блэки спросил:
- А когда ты собираешься снова на фабрику, крошка?
Эмма помолчала немного и медленно подняла голову.
- Это зависит от меня самой. Мастер сказал Лауре, что я могу целую неделю не выходить на работу после госпиталя. Там как раз сейчас не очень много работы, да, впрочем, фабрике все равно, когда я приду, ведь это за мой счет. Они же не должны мне платить, пока я не работаю.
- Надеюсь, что ты именно так и поступишь, - заметил Блэки, внимательно глядя на нее.
- Лаура тоже так считает. Она беспокоится о моем здоровье, но я хорошо себя чувствую, правда, Блэки, и могла бы уже в понедельник пойти на работу, но…
Она принялась разглядывать свое шитье и упавшим голосом продолжила:
- Но, тем не менее я не думаю, что пойду на фабрику. У меня есть дела, которые обязательно надо сделать на следующей неделе.
Эмма потупилась, не вдаваясь в дальнейшие разъяснения. Блэки не стал ее расспрашивать, зная, что это может рассердить ее. Эмма не всегда бывала расположена к откровенности, и он был приучен не приставать к ней с лишними расспросами. Минуту спустя Эмма сказала:
- Так, значит, твои дела идут хорошо?
- Да, это так! И ты знаешь, у меня уже есть план дома моей собственной конструкции. - Он усмехнулся. - Ну, это еще не совсем целый дом. Мы должны пристроить крыло к уже существующему дому для одного заказчика из Хэдингли. Человек, которому принадлежит дом, должен сказать, оказался настоящим джентльменом. Ему понравились мои идеи, и он сказал, чтобы я продолжал прорабатывать свой проект. И еще одна приятная новость: вечерние классы в школе проектировщиков собираются сделать бесплатными. Вот так-то, крошка!
- Это прекрасно, Блэки.
Эмма сказала эти слова так равнодушно, что Блэки сразу встревожился, заметив ее отстраненное выражение лица и явное отсутствие интереса к его рассказам. Он внимательно посмотрел на нее и заметил глубокую грусть в ее зеленых глазах и жесткую складку у рта. „Даже не столько жесткую, сколь горестную”, - решил он. Ему хотелось узнать, что ее так расстроило, но он снова удержался от расспросов. Продолжая говорить о крыле дома, которое ему предстоит спроектировать и построить, Блэки украдкой следил за ней. Наконец он не выдержал и спросил:
- Почему ты выглядишь так грустно, дорогая? На тебя это не похоже.
Она не ответила.
- Послушай, Эмма, у тебя такое унылое лицо, прямо как пасмурный день. Что тебя так расстроило?
- О, ничего, ровным счетом…
Она немного поколебалась, а потом выговорила:
- Просто меня немного тревожит, что ребенок до сих пор не окрещен.
Блэки в изумлении уставился на нее. Потом откинулся назад и громко расхохотался. Эмму, очевидно, задел его смех, но он уже не мог остановиться.
- Что я слышу! Она озабочена, что ребенок не окрещен! - повторил он за нею, стараясь не улыбаться. - Я просто не верю своим ушам, Эмма. Какое это для тебя имеет значение, если ты месяцами твердила мне про свой атеизм.
- Да, я атеистка и не изменила своих взглядов в этом вопросе! - закричала Эмма. - Но я не считаю себя вправе решать за свою дочь и не крестить ее. Когда девочка вырастет, она, возможно, будет верующей, и тогда она сможет затаить обиду на меня за то, что я не окрестила ее.
Блэки увидел, что Эмма рассержена всерьез, и спросил:
- А почему бы тебе не пойти к викарию церкви Христа и не уладить это дело?
- Да не могу я этого сделать, пойми же наконец! - резко перебила его Эмма, и холодно взглянула на него. - Викарий потребует свидетельство о ее рождении, так всегда делается, и он сразу увидит, что она, не… незаконнорожденная, и откажется крестить ее. Кроме того, я не желаю ни его, ни кого либо еще посвящать в свои дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149