Собрав все силы, Агата ударила Реджи коленом в пах, и хотя не попала точно в цель, потому что юбки были придавлены весом Реджи, однако даже удар бедром сделал свое дело очень неплохо.
Физиономия Реджи позеленела, и он скатился с нее, с хрипом хватая ртом воздух, после чего Агата ловко вылезла из большого окна. На следующее утро она уехала из Эпплби.
Агата рассеянно заплела косу и заставила себя сосредоточиться на важной задаче, которую ей предстояло решить.
Как превратить трубочиста в джентльмена за одну неделю? Он должен уметь поддерживать беседу, вести себя за столом, танцевать и даже ходить, как подобает человеку знатного происхождения.
Осилить такую задачу сразу не было ни малейшего шанса, и Агата решила делать все постепенно. Она провела с ним вечер, разучивая несколько самых необходимых фраз, которыми он сможет обойтись. Саймон запоминал все быстро, и Агата поняла, что овладеть навыками ведения беседы ему будет не сложно.
Его внешность не представляла проблем, а если добавить подходящую одежду и чуточку хороших манер, он будет то, что надо. В конце концов, ведь не жену же она пыталась ему присмотреть! Единственное, что требовалось от трубочиста, - это доказать, что он самый заурядный человек.
Саймон, укрывшись в тени, любовался Агатой и одновременно недоумевал. Даже в полутьме он видел ее раскрасневшиеся во сне щеки и кругленькое плечико под сорочкой… Но что за игру она ведет? Деревенская свежесть и сексуальная привлекательность не мешали ей быть превосходной актрисой. Сегодня вечером он ждал от нее приглашения, предполагая получить «вознаграждение», но вместо этого Агата бодро пожелала ему хорошо провести вечер и затем приказала Пирсону подать завтрак ровно в семь утра.
Саймон мало что знал о привычках любовниц, но всегда считал их бездельницами, которые спят целые дни напролет в ожидании ночи с любовником. Закрыв дверь, ведущую в помещения для слуг, на засов, он за несколько часов обыскал дюйм за дюймом весь дом, но не обнаружил ничего полезного, если не считать нескольких надписей на книгах, стоявших на полках в его комнате: «Джейми, моему любимому прожектеру, с любовью от А.».
Агата беспокойно заерзала под одеялом, и Саймон шагнул глубже в тень. Ему еще надо было о многом позаботиться, раз уж он согласился остаться в этом доме на неделю.
Выйдя из комнаты так же бесшумно, как вошел, Саймон подумал, что, пожалуй, не следовало ему расплетать кончик косы, чтобы почувствовать текстуру волос. И уж конечно, не следовало позволять себе глубоко вдыхать соблазнительный запах спящей женщины.
Улицы Лондона никогда по-настоящему не спят, по крайней мере в той части города, где находился Саймон. Он быстро шагал по булыжной мостовой, не прячась, но и не выходя из тени.
После свежих цветочных запахов в доме на Кэрридж-сквер городская вонь казалась хотя и не особенно приятной, но привычной, как отражение собственной физиономии в зеркале. Этот район Лондона не относился ни к числу самых лучших, ни к числу самых худших; здесь, как нигде в другом месте, можно было встретить лондонцев, принадлежащих ко всем классам общества. Джентльмены оказывались рядом с нищими, а леди, сами того не подозревая, проходили мимо проституток.
Район этот был идеальным местом для «Клуба лжецов»: в дневное время джентльменский клуб, пользующийся не самой безупречной репутацией, по ночам превращался в пристанище лучшего в Англии шпионского корпуса.
Ботинки Саймона чуть слышно постукивали по булыжной мостовой; затем он слегка замедлил шаг и, переждав, пока мимо проедет бричка, быстро юркнул в переулок, где, остановившись на мгновение, прислушался. Свет уличных фонарей сюда не проникал, но Саймон и без фонаря знал дорогу.
Резко свернув в сторону, Саймон протянул руку и, прикоснувшись к холодному металлу, удовлетворенно хмыкнул, потом с привычной легкостью взобрался по ржавой металлической лестнице, находившейся между двумя кирпичными стенами без окон.
Лестница вела в никуда: она была обрезана на полпути до верха стены, так что поднявшемуся по ней оставалось только спуститься назад.
Мало кто знал, что с самой верхней ступеньки можно перепрыгнуть на узкий карниз, идущий вдоль противоположной стены, но Саймон за последние несколько лет проделывал это путешествие сотни раз и в сырую погоду и в сухую, и в глухую полночь и при ярком свете дня.
Оказавшись на карнизе, Саймон ухватился за почти незаметные пазы, выдолбленные в кирпиче, после чего ему осталось пройти совсем короткое расстояние до забранного толстой решеткой окна. Решетка была заперта с помощью массивной цепи, место которой скорее где-нибудь в доках, но Саймон даже не обратил на нее внимания: нашарив рукой в верхнем правом углу окна небольшой рычаг, он повернул рукоятку…
Хорошо смазанные петли почти не скрипнули, окно раскрылось, и Саймон, оказавшись внутри, в помещении кладовки, расположенной над кухней, закрыл окно и стряхнул пыль с ладоней.
Теперь ему оставалось пройти в офис.
Глава 4
Всего несколько часов спустя Саймон прошел мимо маленькой служанки, которая бодро улыбнулась ему и дерзко хихикнула.
Солнце еще не взошло, но Саймон твердо решил не позволять Агате делать все по-своему. Если она сказала в семь, то он позавтракает в шесть.
Распахнув дверь столовой, Саймон с трудом подавил зевок… и замер на месте.
- Доброе утро, мистер Эпплкуист. Надеюсь, вы хорошо отдохнули?
Полностью одетая, миссис Эпплкуист сидела за столом и, отрезав треугольный кусочек жареного хлебца, стала тщательно его пережевывать.
Саймон глазам своим не верил: она была бодра, словно птичка, которая лакомится червячками в предрассветном саду. Он нехотя кивнул.
- А вы как себя чувствуете?
Агата с явным одобрением прислушалась к его хорошо поставленному произношению, и Саймон даже почувствовал некоторую гордость. Разумеется, он умел правильно говорить, но ее одобрение… Неужели это что-то значит для него?
Долговязый лакей вышел из комнаты, и миссис Эпплкуист вздохнула с явным облегчением.
- Теперь можете расслабиться, мистер Рейн.
Саймон наполнил едой тарелку и, усевшись за стол напротив миссис Эпплкуист, стал молча есть, исподтишка наблюдая за ней.
Комнату осветило солнце, в лучах которого волосы Агаты приобрели рыжеватый оттенок. Странно, он-то думал, что волосы у нее черные, а не темно-каштановые. По правде говоря, все это весьма заурядно, но… Разве заурядная внешность не является для женщины идеальной маскировкой? Люди никогда не замечают обычного, они не остановят на ней взгляд, потому что их внимание привлечет что-то более яркое.
Внезапно Агата, читавшая «светскую хронику», тихо ахнула.
- Что-то интересное? - поинтересовался Саймон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68