Но она чувствовала спиной его взгляд. Ускорила шаг, и когда приближалась к ступенькам, то уже почти бежала.
Но он опередил ее, догнал. Его рука легла на ее плечо. Он резко развернул ее к себе.
Сильная рука.
Она могла поклясться.
И, не успев сообразить, что происходит, оказалась в его объятиях.
Глава 10
Гнев бушевал в ней. Он сложен, как Геркулес, жестко вылепленное лицо, пронзительные серые глаза. Он сделал карьеру, построил свою собственную жизнь. Господи, да при такой силе он может править всем миром! Всем… но не ею. При чем тут ее жизнь?! Она не может влюбиться в него… Дженнифер сопротивлялась изо всех сил, упираясь в его грудь кулаками.
– Что ты делаешь? – потребовала она ответа.
Он наклонился к ней, улыбнулся – прядь темных волос упала ему на лоб. И… подхватил ее на руки.
– То, что мне следовало сделать давным-давно. Взять дело в свои руки.
– Конар… – Она дышала часто-часто. – Немедленно отпусти меня, слышишь. Я закричу. Моя мама…
– Ты собираешься позвать на помощь Эбби? – насмешливо поинтересовался он.
– Конар, я серьезно… Прекрати.
– Правда? Я тебе не верю.
– Все это похоже на плохую пьесу, – заявила она, стараясь придать голосу оттенок досады.
– Неужели? Что ж, может быть. Весь мир – театр, и люди в нем актеры, – пробормотал он, и Дженнифер догадалась, что он смотрит поверх ее головы в зеркало у начала лестницы. – А, вот на что это похоже. Да, действительно высокая драма. Отголосок «Унесенных ветром». Грандиозная сцена на лестнице. Какое напряжение! Оба персонажа в ярости, буря страстей, потом подъем по лестнице… и полет воображения. Разумеется, он в белой рубашке и черных бриджах, или что-нибудь в этом роде. А этот твой халат… это то, что надо. Настоящая тень «Унесенных ветром». Красный – такой многозначительный цвет. Сознайся, Дженнифер, ты хотела спровоцировать меня?
– Конар, ты жалкий притворщик. Я тебе даже не нравлюсь.
– Ошибаешься.
– Я тебе не верю.
– Ну и напрасно. Я хотел тебя все эти годы.
– Жалкий лгун. – Она снова уперлась кулаками ему в грудь.
– Жалкий лгун? Неправда.
– Ты думал, я сплю со всеми подряд.
– Я и сейчас думаю, что ты способна на это. Но сама посуди – я ведь не говорил, что любил тебя, а сказал, хотел.
– Отпусти меня.
– Я всегда тайно мечтал о том, что ты сбрасываешь одежду и подходишь ко мне со словами: «Ну-ка, давай покажи, на что ты способен!»
Дженнифер не знала, смеяться ей или плакать.
– Конар, ты…
Он схватил ее руку, когда та с размаху опустилась на его щеку.
– Ты прекратишь? Кларк Гейбл не выносил подобных оскорблений.
– Кларк Гейбл не развлекался с гостьей в своей комнате перед сценой обольщения.
– Это уже прогресс. Я рад, что ты понимаешь: предстоит обольщение, – сказал он, продолжая подниматься по лестнице.
– Конар Маркем, ты, видно, совсем рехнулся, если думаешь, что я паду в твои объятия, когда ты только что утешал другую девицу.
– А если ты ошибаешься?
– Как ты можешь? – разгоряченно прошептала Дженнифер. – Молли только что ушла из твой комнаты, из твоей посте…
Он перебил ее:
– Она должна мной гордиться. Успокойся. Сцена на лестнице не такая уж легкая. Интересно, сколько дублей они сняли?
– Конар, – проговорила она, задыхаясь. Они были уже в коридоре. – Послушай, может, тебя это забавляет, ты, наверное, думаешь, я дошла до ручки, но я отказываюсь…
Они добрались до его комнаты. Конар вошел и, тяжело дыша, прислонился к двери. Волосы его были всклокочены, в серых глазах, обращенных на Дженнифер, светилась улыбка.
– Черт, какой длинный коридор! Наконец-то! А я уж думал, что надорвусь.
– Отлично, опусти меня на пол. Я ухожу. Не собираюсь следовать примеру Молли.
– Дурочка…
– Конар, я собственными глазами видела ее здесь с тобой.
– Она мой друг. Я ее очень люблю.
– И после этого ты…
– Глупышка, у нее другие сексуальные наклонности.
– Что?
Его глаза просто искрились от удовольствия.
– У нее подружка в Сан-Франциско. – Джен растерянно смотрела на него. – Подумай, твой Даг так хорош, – продолжал Конар, – что дух захватывает, но ведь это не означает, что он твой любовник.
– Откуда тебе знать? Может, он и был им какое-то время.
– Не придумывай. Ему это не интересно, сразу видно. Равно как и Молли мало заинтересована в интимных приключениях со мной.
Он все еще держал ее на руках. Улыбался. Забавлялся. А Дженнифер едва дышала. Она не помнила, хотела ли в своей жизни чего-нибудь так же сильно, как прикоснуться к нему.
И она, не удержавшись, погладила его по щеке.
– Я правда не хочу тут оставаться.
– Понимаю. Все хорошо. Прекрасно понимаю. Я превратился в сгусток сексуальной энергии, и ты ничего не можешь с собой поделать, – поддразнил он.
Это была жалкая правда.
– Возможно, я действительно дошла до отчаяния, – тихо сказала она. «Отчаяние» звучало лучше, чем «жалость».
Он сплел ее пальцы со своими.
– Я это переживу. Ведь это не случайное желание, это истинное наваждение. И в эти особенные мгновения я не хочу размышлять о мотивах, которые движут тобой. Поэтому вперед! Пожалуйста, скажи мне, что у тебя под халатом ничего нет.
– У меня под халатом действительно ничего нет.
Губы Конара коснулись ее рта, его язык проник в его влажную глубину. Она обняла его за шею и встретила поцелуй, стараясь ощутить его вкус и откликнуться на любое движение. Секундой позже он положил ее на постель, одежда была сброшена, и его плоть оказалась такой горячей, как она и представляла. Дженнифер с замиранием сердца ощутила его возбуждение, когда он, прижавшись к ее бедрам, продолжал целовать ее, наслаждаясь нежными губами и сгорая от нетерпения. Прервав поцелуй, он на миг встретился с ней взглядом и тут же вновь приник к ее губам. Ее дыхание стало хриплым и сбивчивым, сердце гулко стучало. Их глаза встречались всякий раз, как он прерывал поцелуй, и он смотрел на нее со все большим интересом. Его мощное тело прижималось к ее нежному и податливому, и этот контраст лишь усиливал эротическое наслаждение. Она упивалась его силой, игрой его мускулов, прикосновением жесткой поросли волос, магнетизмом его искусных рук. И мир вокруг оживал.
Он отбросил ее халат подальше. Его ладони легли на ее грудь, пальцы не спеша кружились вокруг набухших сосков, ласкали маленькие упругие полукружия ее груди. Она тихо стонала. И когда он наконец припал к ним губами, она не удержалась и вскрикнула. Она гладила его волосы, пропуская мягкие пряди сквозь свои пальцы, потом крепко взяла за плечи. Ее тело изгибалось, вибрировало в предвкушении… Его губы двигались ниже и ниже. Его язык дразнил, ласкал, возбуждал. Его руки, познавая ее тело – живот, бедра и то, что между ними… дарили наслаждение. Касались, дотрагивались… давление большого пальца внутри ее лона… Его язык, влажные губы… поражали, доводили до изнеможения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Но он опередил ее, догнал. Его рука легла на ее плечо. Он резко развернул ее к себе.
Сильная рука.
Она могла поклясться.
И, не успев сообразить, что происходит, оказалась в его объятиях.
Глава 10
Гнев бушевал в ней. Он сложен, как Геркулес, жестко вылепленное лицо, пронзительные серые глаза. Он сделал карьеру, построил свою собственную жизнь. Господи, да при такой силе он может править всем миром! Всем… но не ею. При чем тут ее жизнь?! Она не может влюбиться в него… Дженнифер сопротивлялась изо всех сил, упираясь в его грудь кулаками.
– Что ты делаешь? – потребовала она ответа.
Он наклонился к ней, улыбнулся – прядь темных волос упала ему на лоб. И… подхватил ее на руки.
– То, что мне следовало сделать давным-давно. Взять дело в свои руки.
– Конар… – Она дышала часто-часто. – Немедленно отпусти меня, слышишь. Я закричу. Моя мама…
– Ты собираешься позвать на помощь Эбби? – насмешливо поинтересовался он.
– Конар, я серьезно… Прекрати.
– Правда? Я тебе не верю.
– Все это похоже на плохую пьесу, – заявила она, стараясь придать голосу оттенок досады.
– Неужели? Что ж, может быть. Весь мир – театр, и люди в нем актеры, – пробормотал он, и Дженнифер догадалась, что он смотрит поверх ее головы в зеркало у начала лестницы. – А, вот на что это похоже. Да, действительно высокая драма. Отголосок «Унесенных ветром». Грандиозная сцена на лестнице. Какое напряжение! Оба персонажа в ярости, буря страстей, потом подъем по лестнице… и полет воображения. Разумеется, он в белой рубашке и черных бриджах, или что-нибудь в этом роде. А этот твой халат… это то, что надо. Настоящая тень «Унесенных ветром». Красный – такой многозначительный цвет. Сознайся, Дженнифер, ты хотела спровоцировать меня?
– Конар, ты жалкий притворщик. Я тебе даже не нравлюсь.
– Ошибаешься.
– Я тебе не верю.
– Ну и напрасно. Я хотел тебя все эти годы.
– Жалкий лгун. – Она снова уперлась кулаками ему в грудь.
– Жалкий лгун? Неправда.
– Ты думал, я сплю со всеми подряд.
– Я и сейчас думаю, что ты способна на это. Но сама посуди – я ведь не говорил, что любил тебя, а сказал, хотел.
– Отпусти меня.
– Я всегда тайно мечтал о том, что ты сбрасываешь одежду и подходишь ко мне со словами: «Ну-ка, давай покажи, на что ты способен!»
Дженнифер не знала, смеяться ей или плакать.
– Конар, ты…
Он схватил ее руку, когда та с размаху опустилась на его щеку.
– Ты прекратишь? Кларк Гейбл не выносил подобных оскорблений.
– Кларк Гейбл не развлекался с гостьей в своей комнате перед сценой обольщения.
– Это уже прогресс. Я рад, что ты понимаешь: предстоит обольщение, – сказал он, продолжая подниматься по лестнице.
– Конар Маркем, ты, видно, совсем рехнулся, если думаешь, что я паду в твои объятия, когда ты только что утешал другую девицу.
– А если ты ошибаешься?
– Как ты можешь? – разгоряченно прошептала Дженнифер. – Молли только что ушла из твой комнаты, из твоей посте…
Он перебил ее:
– Она должна мной гордиться. Успокойся. Сцена на лестнице не такая уж легкая. Интересно, сколько дублей они сняли?
– Конар, – проговорила она, задыхаясь. Они были уже в коридоре. – Послушай, может, тебя это забавляет, ты, наверное, думаешь, я дошла до ручки, но я отказываюсь…
Они добрались до его комнаты. Конар вошел и, тяжело дыша, прислонился к двери. Волосы его были всклокочены, в серых глазах, обращенных на Дженнифер, светилась улыбка.
– Черт, какой длинный коридор! Наконец-то! А я уж думал, что надорвусь.
– Отлично, опусти меня на пол. Я ухожу. Не собираюсь следовать примеру Молли.
– Дурочка…
– Конар, я собственными глазами видела ее здесь с тобой.
– Она мой друг. Я ее очень люблю.
– И после этого ты…
– Глупышка, у нее другие сексуальные наклонности.
– Что?
Его глаза просто искрились от удовольствия.
– У нее подружка в Сан-Франциско. – Джен растерянно смотрела на него. – Подумай, твой Даг так хорош, – продолжал Конар, – что дух захватывает, но ведь это не означает, что он твой любовник.
– Откуда тебе знать? Может, он и был им какое-то время.
– Не придумывай. Ему это не интересно, сразу видно. Равно как и Молли мало заинтересована в интимных приключениях со мной.
Он все еще держал ее на руках. Улыбался. Забавлялся. А Дженнифер едва дышала. Она не помнила, хотела ли в своей жизни чего-нибудь так же сильно, как прикоснуться к нему.
И она, не удержавшись, погладила его по щеке.
– Я правда не хочу тут оставаться.
– Понимаю. Все хорошо. Прекрасно понимаю. Я превратился в сгусток сексуальной энергии, и ты ничего не можешь с собой поделать, – поддразнил он.
Это была жалкая правда.
– Возможно, я действительно дошла до отчаяния, – тихо сказала она. «Отчаяние» звучало лучше, чем «жалость».
Он сплел ее пальцы со своими.
– Я это переживу. Ведь это не случайное желание, это истинное наваждение. И в эти особенные мгновения я не хочу размышлять о мотивах, которые движут тобой. Поэтому вперед! Пожалуйста, скажи мне, что у тебя под халатом ничего нет.
– У меня под халатом действительно ничего нет.
Губы Конара коснулись ее рта, его язык проник в его влажную глубину. Она обняла его за шею и встретила поцелуй, стараясь ощутить его вкус и откликнуться на любое движение. Секундой позже он положил ее на постель, одежда была сброшена, и его плоть оказалась такой горячей, как она и представляла. Дженнифер с замиранием сердца ощутила его возбуждение, когда он, прижавшись к ее бедрам, продолжал целовать ее, наслаждаясь нежными губами и сгорая от нетерпения. Прервав поцелуй, он на миг встретился с ней взглядом и тут же вновь приник к ее губам. Ее дыхание стало хриплым и сбивчивым, сердце гулко стучало. Их глаза встречались всякий раз, как он прерывал поцелуй, и он смотрел на нее со все большим интересом. Его мощное тело прижималось к ее нежному и податливому, и этот контраст лишь усиливал эротическое наслаждение. Она упивалась его силой, игрой его мускулов, прикосновением жесткой поросли волос, магнетизмом его искусных рук. И мир вокруг оживал.
Он отбросил ее халат подальше. Его ладони легли на ее грудь, пальцы не спеша кружились вокруг набухших сосков, ласкали маленькие упругие полукружия ее груди. Она тихо стонала. И когда он наконец припал к ним губами, она не удержалась и вскрикнула. Она гладила его волосы, пропуская мягкие пряди сквозь свои пальцы, потом крепко взяла за плечи. Ее тело изгибалось, вибрировало в предвкушении… Его губы двигались ниже и ниже. Его язык дразнил, ласкал, возбуждал. Его руки, познавая ее тело – живот, бедра и то, что между ними… дарили наслаждение. Касались, дотрагивались… давление большого пальца внутри ее лона… Его язык, влажные губы… поражали, доводили до изнеможения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77