Ну а то, что дверь массивная, так они здесь все не из фанеры. К тому же некоторые садовые механизмы стоят побольше иной легковушки.
Отперев дверь собственным ключом, Перегуда первым вошел внутрь и дождался, когда гость захлопнет ее за собой, после чего включил верхнее освещение, и тогда стал виден небольшой предбанник без окон, в который выходили три двери. Открыв, опять же при помощи ключа, правую, он, уже не оглядываясь, пошел вперед. Еще одна дверь, на этот раз не стальная, а просто герметичная, и они оказались в довольно просторной комнате, заставленной оборудованием.
Оглядев его, Горнин не то осуждающе, не то с пониманием покачал головой.
– Ну? – спросил Перегуда не без тайной гордости. – Приступим?
На запуск и прогрев приборов ушло минут пять, и все это время гость расхаживал по комнате и с интересом глядел на всю эту машинерию, так же, казалось, далекую от практической магии, как подвал средневекового алхимика от современного химико-перерабатывающего комплекса – и по содержанию, и по стоимости. То, что находилось здесь, стоило не просто дорого, а очень дорого, и производилось в единичных экземплярах. Горнин даже не предполагал, что на территории страны есть еще один комплект оборудования, не только не уступающий имеющемуся в подольской лаборатории, но и, не исключено, в чем-то его превосходящий. Во всяком случае, некоторые образцы были явно новее. И на всех – это Горнин отметил особо – положенные пломбы и заговоры, полностью идентичные оригинальным. Но сам факт существования подобной лаборатории, находящейся в полном распоряжении Перегуды, его насторожил. Он-то предполагал, что это могут быть, ну, несколько приборов, что ли, не исключено, что бэу. А тут такое. Разглядывая это богатство, Горнин все никак не мог решить, как ему к этому относиться.
– Где ж ты на такое денег взял? А, Рома?
– Достал, – двусмысленно ответил Перегуда, усаживаясь в кресле. – Давай, начинаем.
В подобной обстановке как-то неудобно было пользоваться привычно-обиходными словечками типа «след», "отпечаток", «заплатка» и тем более «плевок». В легком гудении вентиляторов и торжественном, чуть ли не алтарном сиянии приборных панелей можно было говорить только «маг-матрица» или, как пишется в официальном заключении, "образец остаточного фона, возникшего вследствие М-воздействия на предложенный объект".
Конечно, работать здесь было не в пример быстрее и удобнее, чем со старыми фолиантами и оберегами, да и результаты получались куда более точными.
У них, как и у некоторых других экспертов, существовали электронные пробники-накопители, облегчающие работу с аппаратурой, но до сегодняшнего дня они ими не пользовались, предпочитая работать по старинке, считая испытанный столетиями способ более надежным. Хотя и без консерватизма, свойственного людям не первой молодости, тут не обошлось. Но сегодня Перегуда удивил его второй раз, когда достал из внутреннего кармана пиджака штатный накопитель, внешне напоминающий электронный диктофон, и присоединил его к прибору. Для забора проб его необязательно доставать из кармана, достаточно просто включить, что, как видно, Перегуда и сделал, причем сделал незаметно. Ну-ну.
Они сидели каждый перед своим монитором и при помощи клавиатуры и «мышки» раскладывали введенный в электронную память М-фактор, поэлементно сравнивая его с образцом.
И вместе, и порознь эти двое провели десятки, если не сотни подобного рода исследований, так что работу свою знали и могли бы действовать побыстрее. Так бы оно и происходило, если б дело не было столь деликатным, напрямую касающимся их обоих. При этом оба молча подразумевали, что знают ответ на ими же самими поставленный вопрос. При этом оба были бы не прочь получить отрицательный результат, но в то же время готовы воспользоваться и положительным. Они слишком давно знали друг друга, давно не любили и терпели, пожиная плоды кем-то придуманной схемы руководителей-соперников, практически не имеющих возможности полюбовно договориться хоть о чем-то.
Работая, Горнин пару раз бросал взгляд в сторону Перегуды, который орлом нацелился на монитор перед собой.
Аппаратура позволяла с большой точностью определить не только автора М-воздействия, но и расшифровать его структуру, а также определить время, в которое был произведен посыл, и его мощность. Пусть при этом не всегда удавалось узнать, было ли это, скажем, произнесенное по-русски "Черт побери!" или же ирокезское проклятие, переводимое примерно как "Чтоб у тебя никогда не было хорошей охоты!", по содержанию эквивалентное тому, как если бы человеку запретили принимать пищу, то есть обрекали его на голод.
Аппаратура, даже такая мощная, во многих случаях, особенно когда дело касалось не очень распространенных языков или диалектов, до таких тонкостей неспособна была докопаться. Впрочем, от нее этого, как правило, и не требовалось. Была задача идентифицировать личность заклинателя, то есть установить соответствие представленному образцу или образцам, и определить время, когда он совершал свои действия. И с этим техника справлялась.
Теперь же, сидя перед монитором, как бы разделенным на две части – на левой характеристики исследуемых образцов, на правой эталонные, – Горнин еще и прикидывал, для чего Перегуде потребовалась вся эта техника, явно новенькая, и одновременно Павел. Стоило ему только совместить эти две величины – аппаратура и маг, наставником которого он еще недавно считался, – как ответ напрашивался сам собой. Маг-директор собирался, если можно так сказать, препарировать М-воздействие Мамонтова, на основе этого либо улучшить собственные показатели, либо создать нечто новое. Что-нибудь вроде М-бомбы или М-пушки. А почему нет? Если человек умеет плеваться, то отчего б и не создать машину, способную делать это во сто крат лучше. А если есть человек, способный производить магические действия, то почему бы не сделать маг-машину? Тут главное – суметь разложить явление на составляющие и проанализировать их. А уж воспроизвести-то! Было бы из чего.
Горнин снова покосился вправо. Перегуда невозмутимо работал, целиком, казалось, поглощенный процессом, и по нему нельзя было понять, какие мысли в это время его посещают.
Когда они договаривались по поводу Павла, речь шла всего о неделе. Не такой уж и большой срок, если рассудить. Тогда получается, что если речь и впрямь идет о некоем машинном воспроизведении, казалось бы, чисто человеческих способностей, то у Ромы все на мази, дело за малым. Но если так…
Что же получается-то, Господи?!
Мог Перегуда подстроить ту историю со зверями? В смысле, снять защитные заклинания и прочее? Легко! Если же у него был – а это тоже возможно – эталон М-воздействия Паши, то он легко его мог подставить вместо своего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Отперев дверь собственным ключом, Перегуда первым вошел внутрь и дождался, когда гость захлопнет ее за собой, после чего включил верхнее освещение, и тогда стал виден небольшой предбанник без окон, в который выходили три двери. Открыв, опять же при помощи ключа, правую, он, уже не оглядываясь, пошел вперед. Еще одна дверь, на этот раз не стальная, а просто герметичная, и они оказались в довольно просторной комнате, заставленной оборудованием.
Оглядев его, Горнин не то осуждающе, не то с пониманием покачал головой.
– Ну? – спросил Перегуда не без тайной гордости. – Приступим?
На запуск и прогрев приборов ушло минут пять, и все это время гость расхаживал по комнате и с интересом глядел на всю эту машинерию, так же, казалось, далекую от практической магии, как подвал средневекового алхимика от современного химико-перерабатывающего комплекса – и по содержанию, и по стоимости. То, что находилось здесь, стоило не просто дорого, а очень дорого, и производилось в единичных экземплярах. Горнин даже не предполагал, что на территории страны есть еще один комплект оборудования, не только не уступающий имеющемуся в подольской лаборатории, но и, не исключено, в чем-то его превосходящий. Во всяком случае, некоторые образцы были явно новее. И на всех – это Горнин отметил особо – положенные пломбы и заговоры, полностью идентичные оригинальным. Но сам факт существования подобной лаборатории, находящейся в полном распоряжении Перегуды, его насторожил. Он-то предполагал, что это могут быть, ну, несколько приборов, что ли, не исключено, что бэу. А тут такое. Разглядывая это богатство, Горнин все никак не мог решить, как ему к этому относиться.
– Где ж ты на такое денег взял? А, Рома?
– Достал, – двусмысленно ответил Перегуда, усаживаясь в кресле. – Давай, начинаем.
В подобной обстановке как-то неудобно было пользоваться привычно-обиходными словечками типа «след», "отпечаток", «заплатка» и тем более «плевок». В легком гудении вентиляторов и торжественном, чуть ли не алтарном сиянии приборных панелей можно было говорить только «маг-матрица» или, как пишется в официальном заключении, "образец остаточного фона, возникшего вследствие М-воздействия на предложенный объект".
Конечно, работать здесь было не в пример быстрее и удобнее, чем со старыми фолиантами и оберегами, да и результаты получались куда более точными.
У них, как и у некоторых других экспертов, существовали электронные пробники-накопители, облегчающие работу с аппаратурой, но до сегодняшнего дня они ими не пользовались, предпочитая работать по старинке, считая испытанный столетиями способ более надежным. Хотя и без консерватизма, свойственного людям не первой молодости, тут не обошлось. Но сегодня Перегуда удивил его второй раз, когда достал из внутреннего кармана пиджака штатный накопитель, внешне напоминающий электронный диктофон, и присоединил его к прибору. Для забора проб его необязательно доставать из кармана, достаточно просто включить, что, как видно, Перегуда и сделал, причем сделал незаметно. Ну-ну.
Они сидели каждый перед своим монитором и при помощи клавиатуры и «мышки» раскладывали введенный в электронную память М-фактор, поэлементно сравнивая его с образцом.
И вместе, и порознь эти двое провели десятки, если не сотни подобного рода исследований, так что работу свою знали и могли бы действовать побыстрее. Так бы оно и происходило, если б дело не было столь деликатным, напрямую касающимся их обоих. При этом оба молча подразумевали, что знают ответ на ими же самими поставленный вопрос. При этом оба были бы не прочь получить отрицательный результат, но в то же время готовы воспользоваться и положительным. Они слишком давно знали друг друга, давно не любили и терпели, пожиная плоды кем-то придуманной схемы руководителей-соперников, практически не имеющих возможности полюбовно договориться хоть о чем-то.
Работая, Горнин пару раз бросал взгляд в сторону Перегуды, который орлом нацелился на монитор перед собой.
Аппаратура позволяла с большой точностью определить не только автора М-воздействия, но и расшифровать его структуру, а также определить время, в которое был произведен посыл, и его мощность. Пусть при этом не всегда удавалось узнать, было ли это, скажем, произнесенное по-русски "Черт побери!" или же ирокезское проклятие, переводимое примерно как "Чтоб у тебя никогда не было хорошей охоты!", по содержанию эквивалентное тому, как если бы человеку запретили принимать пищу, то есть обрекали его на голод.
Аппаратура, даже такая мощная, во многих случаях, особенно когда дело касалось не очень распространенных языков или диалектов, до таких тонкостей неспособна была докопаться. Впрочем, от нее этого, как правило, и не требовалось. Была задача идентифицировать личность заклинателя, то есть установить соответствие представленному образцу или образцам, и определить время, когда он совершал свои действия. И с этим техника справлялась.
Теперь же, сидя перед монитором, как бы разделенным на две части – на левой характеристики исследуемых образцов, на правой эталонные, – Горнин еще и прикидывал, для чего Перегуде потребовалась вся эта техника, явно новенькая, и одновременно Павел. Стоило ему только совместить эти две величины – аппаратура и маг, наставником которого он еще недавно считался, – как ответ напрашивался сам собой. Маг-директор собирался, если можно так сказать, препарировать М-воздействие Мамонтова, на основе этого либо улучшить собственные показатели, либо создать нечто новое. Что-нибудь вроде М-бомбы или М-пушки. А почему нет? Если человек умеет плеваться, то отчего б и не создать машину, способную делать это во сто крат лучше. А если есть человек, способный производить магические действия, то почему бы не сделать маг-машину? Тут главное – суметь разложить явление на составляющие и проанализировать их. А уж воспроизвести-то! Было бы из чего.
Горнин снова покосился вправо. Перегуда невозмутимо работал, целиком, казалось, поглощенный процессом, и по нему нельзя было понять, какие мысли в это время его посещают.
Когда они договаривались по поводу Павла, речь шла всего о неделе. Не такой уж и большой срок, если рассудить. Тогда получается, что если речь и впрямь идет о некоем машинном воспроизведении, казалось бы, чисто человеческих способностей, то у Ромы все на мази, дело за малым. Но если так…
Что же получается-то, Господи?!
Мог Перегуда подстроить ту историю со зверями? В смысле, снять защитные заклинания и прочее? Легко! Если же у него был – а это тоже возможно – эталон М-воздействия Паши, то он легко его мог подставить вместо своего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93