– Как ты можешь так спокойно говорить! – Квентин был вне себя. – Она! Она спасла всех нас! А мы, а я…
– Когда окончится сражение, мы спустимся и перестреляем всех командоров, только так можно ее спасти.
– Тогда высаживай меня!
– Сейчас?!
– Да, черт тебя побери!
– И ты ринешься на поле боя, где все еще враг!
– Да!
– Извини, но я не могу этого сделать и не хочу…
– Джордан! Если ты не высадишь меня немедленно, я разнесу всю эту чертову станцию! – Квентин выхватил из ножен клинок Гедара. – Все равно она никуда не годится.
– Послушай, Квентин, я все понимаю…
– Быстрее, Джордан! Он улетает все дальше!
– Ладно, будь по-твоему. Но пока ты выберешься из лабиринта, пока…
– Быстрее, Джордан!
– Дай мне сказать! – потерял невозмутимость Джордан. – Пока ты выберешься из лабиринта, выйдешь из города, доберешься до места сражения, они будут уже далеко. Гораздо разумнее…
– Все, хватит! – Квентин шагнул к Джордану с мечом в руке. В его глазах застыла холодная решимость, и Джордан понял, этот юноша не шутит.
– Хорошо, пройди в отсек, где Звездные Врата.
– Вот увидишь, Джордан, я спасу ее!
– Надеюсь на это. Лора дорога нам всем. Но главное: мы сделали то, что должны были сделать, и победили.
– Мы еще встретимся, Джордан?
– Непременно.
– Давай отправляй меня на Землю, – Квентин направился к выходу.
– Шифр помнишь?
– Да, – машинально ответил Квентин, не понимая, о о чем идет речь. Он очень торопился попасть обратно в Магоч.

* * *
Звездные Врата в центре лабиринта осветились ярким светом, и Квентин вышел наружу. Стража, приставленная королем, немало удивилась, увидев человека, выходящего из яркого купола света, заключенного под дугообразную арку. Но все прошло нормально: все семь пилонов светились каждый своим светом.
Квентин выбежал на улицу. Бой в городе уже завершился. Все вторгшиеся враги были уничтожены, и теперь горожане, повылазившие из своих укрытий, дивились на тела невиданных чудовищ.
Квентин вскочил на коня и, не обращая ни на кого внимания, рванулся за пределы города.
Сражение за городскими стенами заканчивалось. Бой откатывался все дальше в степь, затухая вдали. Все поля от города до границ Терраны были усеяны трупами людей, зергов и гоблинов.
Воины выкапывали из земли затаившихся скорпионов и другую нечисть Зерга и добивали их. Лучники расстреливали сбившихся в небольшие стаи командоров, и они, спасаясь от стрел, лениво уплывали в сторону моря. Некоторых из них сбивали, и тогда они лопались, как воздушные шарики, и сморщенными кожистыми мешками шлепались на землю. Квентин носился по полю боя, осматривал сбитых командоров и громко звал Лору. Но нигде ее не было: ни среди живых, ни среди павших. Войска, завершив глубокий рейд и преследование противника, уже возвращались обратно. Воины вновь проходили через поле, заваленное трупами, отравленное кислотой и ядами осквернителей, и, низко склонив голову, отдавали дань павшим воинам.
Квентин до ночи, до той самой поры, пока на небе ни зажглись звезды, искал Лору. Только лишь с наступлением темноты он, обессиленный, перепачканный, отравленный ядовитыми испарениями, потеряв всякую надежду, решил вернуться в город. Конь под ним пал, и, только собрав в кулак всю свою волю, принц заставлял себя переставлять ноги. Он боялся, что еще немного и сам свалится от усталости на эту пропитанную ядовитными, кислотными испарениями землю и заснет на ней мертвым сном.
Когда он возвратился в Магоч, то поразился настороженной тишине, опустившейся на город. Город спал сном младенца, вдоволь нарыдавшегося и оттого успокоившегося. Люди обессилили настолько, что не могли ни плакать, ни веселиться. Все это было оставлено на потом, на завтра, на послезавтра, когда пройдет первая непереносимая боль и потрясение.
Принц шел по городу в полном одиночестве. Душа его была опустошена и выпотрошена. Он потерял все, что только мог потерять. Всех дорогих ему людей. Теперь, когда он сделал все, что от него зависело в этом мире, все, что было уготовано ему предназначением, он понял, что больше никому не нужен. Он выполнил возложенную на него миссию спасителя человечества, но заплатил за это слишком дорогую цену.
Еле волоча ноги в стопудовых, разлезшихся от ядовитых выделений сапогах, Квентин добрался до гостиницы. Ему, казалось, целая вечность прошла с тех пор, как он был здесь последний раз. Все это осталось в том, прошлом, мире, который отстал на годы и казался далеким сном.
Он тяжело опустился на каменные ступеньки крыльца, входить внутрь почему-то не хотелось. Он сидел на ступеньках и смотрел в небо, где переливались и подмигивали ему миллионы звезд равнодушных от своей вечности и незыблемости к человеческим судьбам. Где-то там среди них, таких холодных и безучастных, находилась маленькая неразличимая звездочка станции эльфидов, этих небесных странников, невесть по какой причине решивших избрать Землю объектом своей защиты, дружбы и братства.
Великое сражение закончилось, Конах был уничтожен, и всполохи Небесного Огня погасли. Все пророчества исполнились, все великие дела были сделаны, но радости не было.
«Может быть, завтра, – подумал Квентин. – Может быть, завтра и наступит праздник. Кто знает…» Он уже собирался встать и пойти к себе в комнату, когда на его плечо легла чья-то рука:
– Нигде не нашел ее?
– Нет. – Квентин поднял голову, перед ним стоял преподобный Патрик.
Они помолчали. Дальше говорить не хотелось. Огонек надежды еще теплился в них, и слишком страшно было произносить очевидные вещи.
– Все выжили, только Альдор ранен, – сказал Патрик. – Но, думаю, с ним все будет в порядке.
Квентин молчал, опустив голову.
– Король назначил парад. И он хочет, чтобы мы были на почетном месте. Ты как?
– Не знаю… – ответил Квентин. Он понимал, что Патрик говорит все это, чтобы хоть как-то отвлечь его от грустных мыслей.
– Может, по стаканчику вина? Будет легче…
– Нет, спасибо, друг. Я немного устал сегодня. – Квентин поднялся на ноги.
– Эльф остался там? – Патрик кивнул на небо.
– Да.
– Завтра мы все придем к тебе, слышишь? – Патрик потряс его за плечо.
– Да, приходите.
– Я знаю много слов, Квентин, и мог бы говорить долго… Не раз мне приходилось утешать паству в дни лишений и бед. Но сегодня не нужно этих слов… Скажу лишь, что Лора выполнила свой долг до конца. Она спасла наш мир. Мы будем жить и радоваться. Будут жить и радоваться наши дети в этом прекрасном, счастливом и свободном мире! Теперь Лора принадлежит всем нам, всем людям, и все мы гордимся и любим ее.
– Да, Патрик, да. – Квентин поднимался по ступеням. От слов Патрика что-то всколыхнулось у него в душе, и он не хотел, чтобы жрец сейчас видел его лицо.
– До завтра, Квентин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149