В руках он держал странный треножник с трубкой наверху и небольшую стопку папок и книг. Оставив все это на столе, он удалился.
Спустя десять-пятнадцать минут двери вновь распахнулись, и в зал вошли трое мужчин в черных мантиях. Они прошествовали к столу и расположились на креслах с высокими спинками. Раскрыв лежащие на столе папки, они углубились в чтение. Все это совершалось в полном молчании.
Снова вошел слуга и установил треножник на столе таким образом, чтобы его дуло было направлено на Квентина. Затем, подойдя к скованному пленнику, движением фокусника достал откуда-то странную маску, образованную переплетением тонких кожаных ремешков и напоминающую собачий намордник.
Один из судей, сидящий в центре, пододвинул к себе прибор. Квентин не успел и охнуть, как слуга накинул ему на голову кожаный намордник, крепко стянув концы ремешков на затылке.
– Докладывайте, Тревис, – обратился к нему тот судья, что сидел по правую руку от председателя.
Тревис со всей силы затянул ремешки на затылке Квентина, и они глубоко врезались в кожу лица и шеи.
– Не больно? –осведомился Тревис, участливо заглядывая в исполосованное ремешками лицо Квентина и с еще большим усилием стягивая намордник. Затем слуга наклонился ниже и принялся внимательно разглядывать расположение маленьких медных бляшек, которыми были часто проклепаны ремешки намордника.
– 140 в ширину, 240 в высоту, 180 в длину, – произнес Тревис и выжидающе посмотрел на судей.
– Принесите шлем, – приказал председательствующий.
За спиной Квентина прозвучали быстрые, звонкие на мраморных плитах, шаги, и на его голову опустился металлический шлем, закрывший ему глаза. Голос судьи слышался откуда-то издалека:
– Подошел ли шлем, Тревис?
– Зазоры слева и справа 5, спереди 8, – в голову Квентина уперся металлический штырь. – Сзади 7.
– Хорошо… – удовлетворено протянул судья. – Осталось последнее испытание, не так ли, преподобный Рон?
– Вроде так, судья Керт, но знаете, что-то в этом парне меня настораживает. Недаром ведь его задержали. Боюсь, может понадобиться более углубленная экспертиза с участием высших иерархов церкви.
– Бросьте, преподобный! Небесный Огонь всегда выбирает нужные цели, или, как еще говаривали в старину: Бог шельму метит.
– Воистину так, но по каким-то причинам Небесный Огонь действует не всегда, и тогда людям приходится приводить в исполнение приговор, вынесенный Небесным Провидением.
– Что ж, преподобный Рон, начинайте обряд.
Шлем с Квентина сняли, но председательствующий приник к трубе на треноге, и ее дуло уставилось на принца зловещим черным глазом.
Наверху что-то заскрежетало, и Квентин, с трудом приподняв голову, увидел, что потолок над ним разошелся в стороны, обнажив квадрат голубого неба.
Преподобный Рон встал из-за стола и монотонным голосом, раскачиваясь из стороны в сторону, стал читать молитву:
– Огонь Небесный, Хранитель и Спаситель наш, оберегающий нас от врагов наших и дающий нам возможность жить, помоги нам и на этот раз оградить наш дом от врагов рода человеческого. Будь справедлив и бдителен и помоги нам выявить врагов явных и скрытых, отделить людей от враждебных созданий, принявших облик человеческий. Молю тебя, обрати внимание на жертвенник твой и дай нам знак, чтобы могли отличить чистого от нечистого. Да будет так по воле твоей!
Как только священник закончил, председатель надавил на рычажок на треноге. Из трубы вылетело прозрачное голубое пламя и ударило прямо в лицо Квентину. Дыхание у принца перехватило, он инстинктивно отпрянул, с силой ударившись о твердую спинку кресла.
По тому, что в зале наступила полная тишина, Квентин понял, что все присутствующие ожидают чего-то важного. В тишине и неподвижности прошло несколько минут. Затем председатель поднялся из-за стола и с разочарованием бросил Тревису:
– Вы там передайте охране, чтобы она не тащила сюда кого попало. Каждый раз подсовывают всяких оборванцев, у кого нет ни гроша… Если так будет продолжаться и впредь, я буду вынужден сообщить об этом королю.
– Ваша честь! – обратился к нему преподобный Рон. – Я бы не торопился делать скоропалительные выводы в данном конкретном случае. Этот тип внушает определенные подозрения… Он не так прост, как хотел бы казаться, и я бы просил предоставить совету церкви возможность для более тщательного изучения…
– Я думаю, что вопрос более чем ясен, преподобный Рон. Все дело заключается в том, что эти канальи стражники хватают и тащат сюда тех, кто не может от них просто-напросто откупиться. Поэтому в последнее время мы только и делаем, что пытаемся найти гоблинов и уродов среди всяческого отребья.
– Но ваша честь… – попытался возразить преподобный Рон.
– Процесс окончен. Все свободны, – объявил судья. – Запишите этого… – он кивнул на Квентина, – в книгу регистрации и выпустите.
Судья повернулся и направился к выходу. Преподобному Рону и другому судье не оставалось ничего другого, как последовать за председательствующим. Тревис рывком сорвал с Квентина маску. Все лицо саднило и чесалось, и как только охранники расстегнули замки, Квентин с облегчением растер лицо руками. Обратно в тюрьму Квентина привезли в том же тесном возке.
Дежурный надзиратель выбросил из мешка с номером его вещи, достал толстую книгу в потрепанном переплете и спросил, обращаясь к Квентину:
– Как тебя зовут?
– Селин из Редера, – ответил Квентин.
Охранник равнодушно сделал запись в книге, дал расписаться Квентину и вручил тому его дорожный мешок и другие вещи.
Квентин снова был на свободе.
* * *
Они сидели на террасе небольшой таверны, с которой открывался прекрасный вид на море. На них никто не обращал внимания. Никого даже не смущал их нездешний выговор – накануне турнира сюда приезжали чужестранцы даже из-за моря. Друуму и его солдатам это было только на руку. Разомлевшие на солнце после пары кружек крепкого темного пива, они пребывали в расслабленном состоянии духа.
Королевский оружейник Якобс сидел с ними за столиком и уже начинал клевать носом, не в силах бороться с послеполуденной дремой.
Однако Друум был собран и деловит: еще бы, ему предстояло ответственное задание, и расслабляться не приходилось. Поэтому он крепко сдавил плечо Якобса, выводя того из сонного оцепенения.
– Итак, мой друг! – обратился он к королевскому оружейнику. – Давайте еще немного поговорим о Круге Посвященных и обо всем, что с этим связано.
– Я уже сказал все, что знаю, – взмолился оружейник, поводя головой с осоловевшими глазами из стороны в сторону. – Все это мифы. Есть только Небесный Огонь, который сам выбирает себе врагов и разит их с сокрушительной силой.
– Ну, а все-таки, что говорят мифы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Спустя десять-пятнадцать минут двери вновь распахнулись, и в зал вошли трое мужчин в черных мантиях. Они прошествовали к столу и расположились на креслах с высокими спинками. Раскрыв лежащие на столе папки, они углубились в чтение. Все это совершалось в полном молчании.
Снова вошел слуга и установил треножник на столе таким образом, чтобы его дуло было направлено на Квентина. Затем, подойдя к скованному пленнику, движением фокусника достал откуда-то странную маску, образованную переплетением тонких кожаных ремешков и напоминающую собачий намордник.
Один из судей, сидящий в центре, пододвинул к себе прибор. Квентин не успел и охнуть, как слуга накинул ему на голову кожаный намордник, крепко стянув концы ремешков на затылке.
– Докладывайте, Тревис, – обратился к нему тот судья, что сидел по правую руку от председателя.
Тревис со всей силы затянул ремешки на затылке Квентина, и они глубоко врезались в кожу лица и шеи.
– Не больно? –осведомился Тревис, участливо заглядывая в исполосованное ремешками лицо Квентина и с еще большим усилием стягивая намордник. Затем слуга наклонился ниже и принялся внимательно разглядывать расположение маленьких медных бляшек, которыми были часто проклепаны ремешки намордника.
– 140 в ширину, 240 в высоту, 180 в длину, – произнес Тревис и выжидающе посмотрел на судей.
– Принесите шлем, – приказал председательствующий.
За спиной Квентина прозвучали быстрые, звонкие на мраморных плитах, шаги, и на его голову опустился металлический шлем, закрывший ему глаза. Голос судьи слышался откуда-то издалека:
– Подошел ли шлем, Тревис?
– Зазоры слева и справа 5, спереди 8, – в голову Квентина уперся металлический штырь. – Сзади 7.
– Хорошо… – удовлетворено протянул судья. – Осталось последнее испытание, не так ли, преподобный Рон?
– Вроде так, судья Керт, но знаете, что-то в этом парне меня настораживает. Недаром ведь его задержали. Боюсь, может понадобиться более углубленная экспертиза с участием высших иерархов церкви.
– Бросьте, преподобный! Небесный Огонь всегда выбирает нужные цели, или, как еще говаривали в старину: Бог шельму метит.
– Воистину так, но по каким-то причинам Небесный Огонь действует не всегда, и тогда людям приходится приводить в исполнение приговор, вынесенный Небесным Провидением.
– Что ж, преподобный Рон, начинайте обряд.
Шлем с Квентина сняли, но председательствующий приник к трубе на треноге, и ее дуло уставилось на принца зловещим черным глазом.
Наверху что-то заскрежетало, и Квентин, с трудом приподняв голову, увидел, что потолок над ним разошелся в стороны, обнажив квадрат голубого неба.
Преподобный Рон встал из-за стола и монотонным голосом, раскачиваясь из стороны в сторону, стал читать молитву:
– Огонь Небесный, Хранитель и Спаситель наш, оберегающий нас от врагов наших и дающий нам возможность жить, помоги нам и на этот раз оградить наш дом от врагов рода человеческого. Будь справедлив и бдителен и помоги нам выявить врагов явных и скрытых, отделить людей от враждебных созданий, принявших облик человеческий. Молю тебя, обрати внимание на жертвенник твой и дай нам знак, чтобы могли отличить чистого от нечистого. Да будет так по воле твоей!
Как только священник закончил, председатель надавил на рычажок на треноге. Из трубы вылетело прозрачное голубое пламя и ударило прямо в лицо Квентину. Дыхание у принца перехватило, он инстинктивно отпрянул, с силой ударившись о твердую спинку кресла.
По тому, что в зале наступила полная тишина, Квентин понял, что все присутствующие ожидают чего-то важного. В тишине и неподвижности прошло несколько минут. Затем председатель поднялся из-за стола и с разочарованием бросил Тревису:
– Вы там передайте охране, чтобы она не тащила сюда кого попало. Каждый раз подсовывают всяких оборванцев, у кого нет ни гроша… Если так будет продолжаться и впредь, я буду вынужден сообщить об этом королю.
– Ваша честь! – обратился к нему преподобный Рон. – Я бы не торопился делать скоропалительные выводы в данном конкретном случае. Этот тип внушает определенные подозрения… Он не так прост, как хотел бы казаться, и я бы просил предоставить совету церкви возможность для более тщательного изучения…
– Я думаю, что вопрос более чем ясен, преподобный Рон. Все дело заключается в том, что эти канальи стражники хватают и тащат сюда тех, кто не может от них просто-напросто откупиться. Поэтому в последнее время мы только и делаем, что пытаемся найти гоблинов и уродов среди всяческого отребья.
– Но ваша честь… – попытался возразить преподобный Рон.
– Процесс окончен. Все свободны, – объявил судья. – Запишите этого… – он кивнул на Квентина, – в книгу регистрации и выпустите.
Судья повернулся и направился к выходу. Преподобному Рону и другому судье не оставалось ничего другого, как последовать за председательствующим. Тревис рывком сорвал с Квентина маску. Все лицо саднило и чесалось, и как только охранники расстегнули замки, Квентин с облегчением растер лицо руками. Обратно в тюрьму Квентина привезли в том же тесном возке.
Дежурный надзиратель выбросил из мешка с номером его вещи, достал толстую книгу в потрепанном переплете и спросил, обращаясь к Квентину:
– Как тебя зовут?
– Селин из Редера, – ответил Квентин.
Охранник равнодушно сделал запись в книге, дал расписаться Квентину и вручил тому его дорожный мешок и другие вещи.
Квентин снова был на свободе.
* * *
Они сидели на террасе небольшой таверны, с которой открывался прекрасный вид на море. На них никто не обращал внимания. Никого даже не смущал их нездешний выговор – накануне турнира сюда приезжали чужестранцы даже из-за моря. Друуму и его солдатам это было только на руку. Разомлевшие на солнце после пары кружек крепкого темного пива, они пребывали в расслабленном состоянии духа.
Королевский оружейник Якобс сидел с ними за столиком и уже начинал клевать носом, не в силах бороться с послеполуденной дремой.
Однако Друум был собран и деловит: еще бы, ему предстояло ответственное задание, и расслабляться не приходилось. Поэтому он крепко сдавил плечо Якобса, выводя того из сонного оцепенения.
– Итак, мой друг! – обратился он к королевскому оружейнику. – Давайте еще немного поговорим о Круге Посвященных и обо всем, что с этим связано.
– Я уже сказал все, что знаю, – взмолился оружейник, поводя головой с осоловевшими глазами из стороны в сторону. – Все это мифы. Есть только Небесный Огонь, который сам выбирает себе врагов и разит их с сокрушительной силой.
– Ну, а все-таки, что говорят мифы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149