– Мало того, вообще не можете хоть как-то повлиять на ситуацию. Совет вызвал вас, чтобы сообщить об определенных мерах, которые собирается предпринять по отношению к вам. У нас сложилось впечатление, что вы прибыли сюда под прикрытием своего дипломатического паспорта с намерением будоражить умы наших граждан этой вашей чепухой насчет Иных.
– Боюсь, что вы ошибаетесь, – возразил Блейз. – Это чисто лекционное турне. Разумеется, прибывая на планету, где есть филиал организации Иных, я встречаюсь с ее членами. Почему бы и нет?
Никакой реакции со стороны Совета не последовало.
– Мои выступления, – продолжал он, – не имеют никакого отношения ни к вам, ни к организации Иных, а затрагивают лишь будущее человеческой расы. Население Ньютона также является частью человечества, следовательно, то, что я говорю, в равной степени относится и к вашему народу. Естественно, люди могут меня и не слушать. Но мне кажется, что для некоторых это представляет определенный интерес.
– Так вы не отрицаете? – воскликнула Айбен. – Вы действительно собираетесь будоражить умы наших граждан?
– Я не отрицаю только того, что я сказал, – чуть улыбнувшись, ответил ей Блейз. – Если вам так хочется исказить смысл моих слов, я за это ответственности нести не могу.
– Еще как можете, – сказал Жорж Лемэр.
– Жорж совершенно прав, – подхватил Хаф-Тандер, – особенно принимая во внимание ваш дипломатический паспорт. Наш Совет, учитывая то, что нам известно о ваших целях не только здесь, у нас, но и на других планетах, которые вы посетили, и на обоих Квакерских мирах, откуда вы прилетели сейчас, считает совершенно очевидным: иной цели, кроме как вносить смуту в сознание общества лучшего из всех Новых Миров, которые создало человечество, у вас нет.
Блейз рассмеялся.
– По-вашему, это смешно? – взорвалась Анита дел ле Сантос. При ее внешней хрупкости и нежности черт фраза показалась особенно резкой.
– Боюсь, что да, – улыбнулся Блейз. – Судите сами: вот вы – высший и непререкаемый орган власти планеты, которую вы называете самой лучшей из всех Новых Миров, хотя обитатели некоторых из них могут с вами и не согласиться. Тем не менее вы придумываете какой-то фарс, делая в нем главным героем – этаким рыцарем плаща и кинжала – меня. Не сочтите за труд объяснить мне, чем же это я таким занимаюсь под видом своих лекций о судьбах всех людей на всех обитаемых мирах?
– Я уверен, для вас, как и для нас, совершенно очевидно, что это никакой не фарс и что вы действительно занимаетесь подрывной деятельностью. – Хаф-Тандер обвел взглядом своих коллег, которые утвердительно закивали.
– Как бы то ни было, – продолжал он, – при поддержке старшего брата вы начали с создания филиалов подрывной организации на максимально возможном числе миров. Здесь, на Ньютоне, вам не удалось преуспеть в этом, хотя и среди наших ученых нашлись те, кто проявил слабость и клюнул на ваше заявление о том, что человечеству прежде всего нужно сбросить ярмо Старой Земли – причем, заметим, ярмо несуществующее, как вам и самому отлично известно, – а потом стать таким, каким представляете себе его вы.
Он замолчал. Блейз молча наблюдал за ним. Когда пауза несколько затянулась, Хаф-Тандер продолжал:
– И вот, организовав все это, теперь вы перебираетесь с планеты на планету и пытаетесь запалить шнур и взорвать общественное мнение изнутри. Причем производите вы впечатление человека достаточно разумного. Неужели вы предполагали, что и на Ньютоне будут молча сносить весь этот открытый и циничный саботаж, принимая во внимание ваш дипломатический паспорт? Это просто удивительно. Остается только надеяться на ваш здравый смысл – вы поймете нас, если мы при необходимости просто наплюем на вашу дипломатическую неприкосновенность.
– Это было бы неумно, – возразил Блейз. – Все Новые Миры существуют на основе финансовой взаимозависимости, что, в свою очередь, требует соблюдения ряда взаимопризнанных норм в отношениях. Одна из них – неприкосновенность лиц с дипломатическим статусом. Это нам досталось в наследство еще со Старой Земли.
Он с улыбкой оглядел присутствующих.
– Нарушьте данное правило, и не останется причин, по которым нельзя было бы нарушить и все остальные договоренности и соглашения. А это имело бы уже катастрофические последствия.
– Я знаю, что таково общественное мнение на большинстве Новых Миров, – заметил Хаф-Тандер. – Но оно не учитывает одного существенного момента. Именно Ньютон приобретает значение планеты, жизненно важной для всех остальных.
– Жизненно ли? – спросил Блейз.
На эту наживку тут же клюнул Жорж Лемэр.
– Конечно, ведь если бы не мы, у остальных населенных планет просто не было бы общей технологии! – громко воскликнул он.
– А не слишком ли много вы на себя берете? – как бы про себя произнес Блейз. Но Лемэр уже не слушал его.
– Если мы завтра прервем всяческие сношения с остальными мирами, все они двинутся в разные стороны с разной скоростью и постепенно снова одичают. А между тем наш мир и те, кто останется с нами, будут продолжать научно и технически развиваться еще более быстрыми темпами, познавая все больше и больше тайн мироздания. Со временем мы превратимся в империю, решения в которой будет, конечно же, принимать только Ньютон. За всех. В принципе мы и сейчас уже недалеки от этого.
– Понятно, – кивнул Блейз. – Видимо, вы уже разработали планы организации собственного производства, подобного кассидианскому, медицинских исследований и образовательных структур, подобных экзотским, военной подготовки как на Дорсае – кстати, а не дорсаец ли Донал Грим лет около ста тому назад заставил Ньютон капитулировать?
– Названные вами миры уже специализированы до предела. Мы знаем обо всех этих вещах не меньше них, – ответил Лемэр.
– Ясно, – снова спокойно повторил Блейз.
Ему действительно все стало ясно.
Именно теперь он вдруг с необыкновенной четкостью осознал гораздо больше, чем им хотелось бы, и даже больше, чем они понимали сами.
Одним из признаков общественного упадка, предсказанного для Новых Миров, было и сползание в некую разновидность мегаломании, при которой население планет вдруг начинало не только полагать себя обитателями лучшего из миров, но и рассчитывать на дальнейшее господство над остальными.
В принципе он был готов встретиться с подобными проявлениями мании величия, но только не так скоро. К тому же он считал, что первыми признаками подобного полубезумия будет наращивание вооружений и создание армии, способной силой овладеть остальными Новыми Мирами.
Старая Земля однажды уже пыталась завоевать Дорсай. И совершенно неожиданно потерпела сокрушительное поражение – причем вовсе не из-за того, что ей пришлось уступить дорсайскому военному гению, и не из-за того, что ее противниками выступили отборные силы дорсайцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143