Вкратце.
-- Плевать,-- отрезала Фариза.-- Одного ублюдка убила, и второго убью.
Батиниты, Тусклые... дерьмо.
Как я уже понял, Фариза вообще не отличалась изяществом обхождения.
Думаю, что шулмусы с радостью принимали ее в племя. Эмрах поступил умно,
написав: "Если, конечно, ты не боишься". После этих слов Фариза не то что
пришла бы -- приползла бы к водоему и зубами загрызла бы мстителя.
Сабля Кунда Вонг в ответ на предложение Но-дачи попросту не ходить никуда
только насмешливо присвистнула, едва не задев ухо отпрянувшего ан-Таньи.А
если пойдут они -- пойдет и Асахиро. Естественно, вместе с Но. Вот почему они
сперва явились ко мне -- если настала пора платить по счетам, то они хотели
расплатиться сразу по всем. "Убей, но выслушай!" Да, они готовы были
платить...
Платить той монетой, которую разменяли в Шулме.
-- Ох, Шулма-то рада будет,-- проворчал Обломок.-- Пока она еще до нас
доберется -- а мы тут уже сами друг друга перерезали да переломали...
-- Собираемся,-- коротко приказал я.-- К полуночи мы должны быть у водоема.
Все.
-- Зачем все? -- недоуменно спросил Асахиро и Но-дачи.-- Вас туда не звали!
Зачем судьбу лишний раз вдоль лезвия щекотать?!
-- Затем. С будущими союзниками знакомиться будем. Заодно и извинимся за
чужой грех вековой давности.
-- Я лично извиняться не собираюсь,-- вмешалась Кунда, на всякий случай
косясь на Дзюттэ.-- Я собираюсь драться. Меня драться звали. Ясно?
-- Ясно, ясно,-- оборвал ее Обломок.-- А мы уж было решили, что тебя на
праздничную заточку пригласили! Где ж тебя ковали, такую полоумную?!
-- Молчи, Кунда,-- испуганно влез Сай.-- Не то он и тебя воспитывать станет...
Асахиро Ли встал из-за стола и подошел ко мне.
-- Что ты задумал, Чэн? -- вполголоса спросил он.
-- В Шулму он идти задумал,-- вместо меня ответил Кос.-- А то как же вы там
были. Джамуха был, а он -- нет! Чего тут непонятного?! Я его с самого детства
помню -- никогда ждать не любил, хоть ребенком, хоть сейчас. Не любил и не
умел. Да, вовремя я уволился...
-- Хороший у нас человек Кос ан-Танья,-- улыбнулся Я-Единорог.-- Да,
Заррахид?
-- Да,-- очень серьезно ответил эсток.
3.
Пока мы добирались до назначенного места встречи -- пешком, как советовал
Фань Анкор-Кун в своих записях, и покинутый Демон У шумно тосковал в
конюшне -- у меня в голове бродили разные мысли, иногда забираясь в такие
закоулки сознания, куда я и сам-то опасался заглядывать. Или даже не знал о
их существовании.
Возьмем, к примеру, рассказ Матушки Ци об Этике Оружия -- верней, об эпохе
ее зарождения -- в результате чего поединки превратились в Беседы и стали
бескровными. Ведь как раз тогда мы, люди, решили, что оружие -- не просто
вещь, но вещь-драгоценность, вещь-символ и даже вещь-святыня. То есть как
бы уже и не совсем вещь. Уничтожать такую -- сперва глупость, затем -- грех, и
наконец -- святотатство. Я и помыслить-то не мог, что из-за какой-то неловкой
оплошности (хоть своей, хоть со-Беседника) способен сломать Единорога. Вот
и сейчас -- как подумаю, так просто в пот бросает!
Опять же, одних названий оружия -- если даже не считать собственных имен --
великое множество. Такого разнообразия нет среди никаких других... вещей.
Оружейники до сих пор спорят: Малый Крис или та же Чинкуэда -- это
короткий меч или все-таки кинжал? Большой Да -- это еще меч или уже
алебарда?!
И впрямь впору говорить о новой расе...
И все-таки -- с какого момента Беседа превращается в поединок и наоборот?
Где зародыш насильственной смерти?!. Можно убить, ненавидя -- но разве в
Шулме ненавидели рабов, сходясь с ними лицом к лицу во время тоя?
Зачем шулмусы выпускали в круг чужаков?!
Они хотели доказать. Доказать не-шулмусам, не-таким, как они -- и поэтому
доказать сами себе -- свое превосходство. Это было для шулмусов жизненно
необходимо -- доказывать. Успешный набег -- доказательство военного умения,
более тучные стада -- доказательство богатства, укрощение дикого жеребца --
доказательство отваги; бой один на один с чужаком на глазах всего племени --
доказательство силы и превосходства.
Не умеющий доказывать любой ценой, не гнушаясь никакими доводами,
вплоть до убийства -- умрет.
А умеющий или научившийся -- будет принят в племя.
Он -- свой. Теперь он -- свой.
Он тоже умеет доказывать. Он -- шулмус.
С белой кошмы -- на пунцовую...
Клинком подать... Джамуха Восьмирукий и Чинкуэда отлично поняли это -- и
сумели доказать свое право на власть в Шулме, безошибочно выбрав время,
место и способ.
А что доказывали Тусклые, принося жертвы Прошлым богам?
Они доказывали жизнеспособность своей расы (человечества или Блистающих)
согласно канону учения Батин.
Ну а я: я сам -- Беседуя с тем же Фальгримом, я ведь тоже доказываю?!
Да. Безусловно.
... И когда я понял разницу -- я беззвучно расхохотался, весьма удивив этим
идущих рядом Коса и Асахиро.
Фаризу было трудно чем-то удивить.
-- Ничего, ничего,-- шепнул я им.-- Все в порядке... это я так.И мы зашагали
дальше.
Дальше...
Шулмусы и Тусклые доказывали КОМУ-ТО! Чтоб бы они не доказывали --
всегда был кто-то, кто должен был оценить весомость их доказательств! Кто-то
-- Творец, противник, соседнее племя, старейшина Совета, другой народ,
соперник, друг, брат, прохожий, чужак...
Кто-то.
Кто-угодно.
И этот кто-то не мог быть для доказывающего со-Беседником. Ибо Беседа
подразумевает общую попытку выбраться к истине.
Общую. И при этом не обязательно выбираться только к истине Батин.
Беседа подразумевает умение не только говорить, но и слушать.
А значит -- слышать.
Значит -- понимать.
Нельзя понимать, не гнушаясь никакими доводами; нельзя понимать, не желая
услышать; нельзя услышать, перекрикивая друг друга; нельзя беседовать с
врагом...
Враг -- это неизбежность поединка; со-Беседник -- это попутчик, с которым
вместе идут по Пути, пусть даже и по Пути Меча -- но при этом ты уже не один
против неба. Пресеки свою двойственность... и пойми, что он -- это ты.
И когда я доказываю. Беседуя с Фальгримом -- в первую очередь я доказываю
самому себе. А Фальгрим помогает мне в этом, потому что я не борюсь с его
эспадоном Гвенилем -- я борюсь с собственной леностью, гордыней, неумением;
я борюсь сам с собой.
Даже если иногда мне кажется, что я борюсь с Фальгримом.
И поэтому я никогда не убью Беловолосого.
И поэтому он никогда не ранит меня.
И поэтому могучий Гвениль никогда не выщербит Единорога.
И поэтому...
-- Пришли,-- тихо бросает Кос, трогая меня за плечо.-- Вон, за углом забора...
Видишь?
Да, я видел.
И край бортика водоема, облицованный плиткой и отражающий рассеянный
свет звезд; и тень рядом с ним.
-- Пришли, согласился я.
4.
Я оставил своих спутников возле забора, а сам двинулся к водоему, наскоро
договариваясь с Единорогом о том, что каждый из нас будет говорить сам за
себя и с себе подобным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142