Она была для него… вроде тетушки… Тетушки, чокнутой на картах Таро, гороскопах и прочей ерунде.
– Слушайте, – наконец сказал Киеран. – Я не знаю, что у вас на уме, но, по-моему, вы меня с кем-то перепутали. Если вы предлагаете мне освобождение, я уж лучше досижу свой срок до конца – мне ведь осталось всего-то два месяца. Если вы пишете книгу, не тратьте на меня свое время. Я не показательный преступник. А если вы здесь ради спасения моей души, то меня это не интересует.
– Ради спасения души… – тихо повторил старик.
Его глубокие зеленые глаза так загадочно блеснули, и произнес он эти слова таким тоном, что у Киерана по спине пробежал холодок.
– Забавно, что ты упомянул душу, – продолжал Том. – Ведь именно поэтому я здесь. Уверяю тебя, листать Библию тебе не придется. Просто я разговаривал с Элис, а она, мой подозрительный друг, наша с тобой общая знакомая… Так вот, я случайно обмолвился, что ищу… как бы это сказать?.. что ищу ученика, пожалуй, это самое удачное слово.
– Какого ученика?
– Ученика в следовании по Пути.
Когда старик произнес это слово, Киерану внезапно представилось, что перед ним словно разворачивается дорога с бесчисленными возможностями. Он видел себя таким, каким был сейчас, то и дело попадающим в тюрьму, живущим в грязи, потом увидел, что уже одет в щегольской костюм, словно какой-то мелкий мафиози. Картина была невеселая – дно жизни, и он завяз там одной ногой. Затем Киеран увидел себя «исправившимся» – работает с девяти до пяти, тонет в болоте скуки, выбраться из него не в силах, ведь надо выплачивать кредиты, и он доволен, что стал одним из многих трутней в надежном мире, где не бывает никаких неожиданностей.
Представились ему и другие картины, в основном – разные варианты увиденного до этого. Они напоминали дороги, уходящие в далекое будущее. Одни были прямые и узкие, не дающие выйти за свои пределы, другие – широкие, кричащие, с яркими красками. Потом его внимание привлекла дорога, то отходящая от остальных, то сливающаяся с ними. Он увидел на ней себя таким, как есть, непритязательным, но состоявшимся. По каким-то причинам, которые он не мог объяснить словами, именно эта дорога манила его, ибо она, как ему привиделось, вела к будущему процветанию. Ему показалось, что он слышит музыку и поющий где-то вдали голос. Он даже как будто разбирал слова:
Дорога вдаль бежит, бежит,
Вдали страна чудес лежит.
Когда придет ночной покой,
Там эльфы встретят нас с тобой.
У певца был такой же голос, как у сидевшего напротив старика, и Киеран словно вернулся на землю. И поморгал, чтобы лицо старика стало отчетливей.
– Только не строй никаких иллюзий, – сказал Том. – Если вступишь на Путь, тебе будет трудно, как никогда. Но и награда будет такая, какой ты никогда не знал.
Киеран вряд ли расслышал эти слова. Он не претендовал на богатство, ни в настоящем, ни в будущем. Он и не думал о том, как найти выход из своего теперешнего положения. При его ничтожной образованности, ограничивающейся сведениями, почерпнутыми из случайно прочитанных книг, при отсутствии сколько-нибудь систематического обучения и каких-либо определенных интересов у него не было цели, к которой он мог бы стремиться. Однако сейчас… Он почувствовал, что ему предлагают то, о чем можно только мечтать. Впоследствии он не в силах был объяснить, как сумел это понять и что в тот момент почувствовал. Не в состоянии был объяснить, и почему выбрал то, что выбрал.
– Элис порекомендовала мне тебя, – продолжал между тем Том, – и сейчас, встретившись с тобой лично, я склонен одобрить ее рекомендацию. Ведь ты – необработанный алмаз, Киеран Фой, необработанный, но все-таки алмаз. Пойдешь со мной?
Киеран не сразу вернулся к реальности.
– Что? – спросил он.
Мысли у него путались, лицо старика расплывалось.
– Вы спрашиваете, пойду ли я с вами? – переспросил он. – Но ведь я не могу. То есть я имею в виду, что не хочу нарушать закон.
– Этого я вовсе не прошу, – рассмеялся Том.
– Тогда о чем же вы говорите?
– Я хочу, чтобы у меня был ученик, чтобы он учился вместе со мной. Хочу соратника, друга. – Он постучал себя по голове. – Здесь у меня столько хранится! И кое-что из этого богатства я хочу передать, пока жив. – Том улыбнулся. – Тебе это кажется странным, правда? Но Путь нельзя описать словами. Это понятие в слова не укладывается. Но… ты ведь почувствовал, о чем я говорю, верно? Несмотря на отсутствие знаний, ты ведь что-то все-таки знаешь, а?
Вспомнив свое… видение, Киеран медленно кивнул.
– Доверяй тому, что почувствовал, – продолжал старик. – Доверяй своему знанию. Сейчас это интуиция, но со временем она станет отчетливее. Это, во всяком случае, я могу тебе обещать.
Киеран оглядел комнату для свиданий, опустил глаза на свою тюремную одежду и вспомнил, что у него впереди – еще полтора дня в «дыре». И два месяца заключения. Таковы жестокие факты. Но когда он увидел, какая уверенность сияет в странных глазах старика, сделавшего ему такие невероятные – мистика, да и только! – предложения, все эти факты тут же утратили значение. В этот момент Киеран почувствовал, что для человека, сидящего за столом напротив него, нет ничего невозможного, и понял: ему хочется, чтобы и у него появилась такая же целеустремленность… Такая же уверенная невозмутимость.
– Ну что, ты со мной? – спросил Том.
Что мог ответить Киеран? С равным успехом его могли спросить, чего он хочет – быть ничем или всем.
– Да, с вами… – ответил он. – Только как?..
– Предоставь это мне, – отмахнулся Том.
Он засунул бумаги в карман, встал и позвал надзирателя.
– По-моему, произошла какая-то ошибка, – обратился он к вошедшему надзирателю. – Ведь предполагалось, что моего друга сегодня освободят.
Киеран не верил своим ушам. Он взглянул в лицо надзирателя и увидел, что на нем отражается его же собственное смятение. Наконец надзиратель кивнул.
– Давайте лучше поговорим с начальством, – сказал он и предложил им следовать за собой.
Никто их не остановил, никто не задал никаких вопросов. Когда Киеран вышел из комнаты для свиданий, никто не стал его обыскивать. Все происходило как в тумане. Киеран и опомниться не успел, как они оказались в конторе, ему выдали его вещи, он переоделся в то, что принес с собой старик, – джинсы, фланелевую рубашку, ботинки и твидовую спортивную куртку, – и вот они уже стояли на улице перед тюрьмой.
– А это… – спросил Киеран, – это законно?
– Ну разумеется. Нужно оформить еще кое-какие бумаги, но это много времени не займет.
– Но… как вам удалось заставить их согласиться?
Старик пожал плечами:
– По-моему, нам следует уехать в Оттаву. Что скажешь? У меня есть местечко в Гатино – домишко для лыжников, один приятель разрешил мне пользоваться им некоторое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
– Слушайте, – наконец сказал Киеран. – Я не знаю, что у вас на уме, но, по-моему, вы меня с кем-то перепутали. Если вы предлагаете мне освобождение, я уж лучше досижу свой срок до конца – мне ведь осталось всего-то два месяца. Если вы пишете книгу, не тратьте на меня свое время. Я не показательный преступник. А если вы здесь ради спасения моей души, то меня это не интересует.
– Ради спасения души… – тихо повторил старик.
Его глубокие зеленые глаза так загадочно блеснули, и произнес он эти слова таким тоном, что у Киерана по спине пробежал холодок.
– Забавно, что ты упомянул душу, – продолжал Том. – Ведь именно поэтому я здесь. Уверяю тебя, листать Библию тебе не придется. Просто я разговаривал с Элис, а она, мой подозрительный друг, наша с тобой общая знакомая… Так вот, я случайно обмолвился, что ищу… как бы это сказать?.. что ищу ученика, пожалуй, это самое удачное слово.
– Какого ученика?
– Ученика в следовании по Пути.
Когда старик произнес это слово, Киерану внезапно представилось, что перед ним словно разворачивается дорога с бесчисленными возможностями. Он видел себя таким, каким был сейчас, то и дело попадающим в тюрьму, живущим в грязи, потом увидел, что уже одет в щегольской костюм, словно какой-то мелкий мафиози. Картина была невеселая – дно жизни, и он завяз там одной ногой. Затем Киеран увидел себя «исправившимся» – работает с девяти до пяти, тонет в болоте скуки, выбраться из него не в силах, ведь надо выплачивать кредиты, и он доволен, что стал одним из многих трутней в надежном мире, где не бывает никаких неожиданностей.
Представились ему и другие картины, в основном – разные варианты увиденного до этого. Они напоминали дороги, уходящие в далекое будущее. Одни были прямые и узкие, не дающие выйти за свои пределы, другие – широкие, кричащие, с яркими красками. Потом его внимание привлекла дорога, то отходящая от остальных, то сливающаяся с ними. Он увидел на ней себя таким, как есть, непритязательным, но состоявшимся. По каким-то причинам, которые он не мог объяснить словами, именно эта дорога манила его, ибо она, как ему привиделось, вела к будущему процветанию. Ему показалось, что он слышит музыку и поющий где-то вдали голос. Он даже как будто разбирал слова:
Дорога вдаль бежит, бежит,
Вдали страна чудес лежит.
Когда придет ночной покой,
Там эльфы встретят нас с тобой.
У певца был такой же голос, как у сидевшего напротив старика, и Киеран словно вернулся на землю. И поморгал, чтобы лицо старика стало отчетливей.
– Только не строй никаких иллюзий, – сказал Том. – Если вступишь на Путь, тебе будет трудно, как никогда. Но и награда будет такая, какой ты никогда не знал.
Киеран вряд ли расслышал эти слова. Он не претендовал на богатство, ни в настоящем, ни в будущем. Он и не думал о том, как найти выход из своего теперешнего положения. При его ничтожной образованности, ограничивающейся сведениями, почерпнутыми из случайно прочитанных книг, при отсутствии сколько-нибудь систематического обучения и каких-либо определенных интересов у него не было цели, к которой он мог бы стремиться. Однако сейчас… Он почувствовал, что ему предлагают то, о чем можно только мечтать. Впоследствии он не в силах был объяснить, как сумел это понять и что в тот момент почувствовал. Не в состоянии был объяснить, и почему выбрал то, что выбрал.
– Элис порекомендовала мне тебя, – продолжал между тем Том, – и сейчас, встретившись с тобой лично, я склонен одобрить ее рекомендацию. Ведь ты – необработанный алмаз, Киеран Фой, необработанный, но все-таки алмаз. Пойдешь со мной?
Киеран не сразу вернулся к реальности.
– Что? – спросил он.
Мысли у него путались, лицо старика расплывалось.
– Вы спрашиваете, пойду ли я с вами? – переспросил он. – Но ведь я не могу. То есть я имею в виду, что не хочу нарушать закон.
– Этого я вовсе не прошу, – рассмеялся Том.
– Тогда о чем же вы говорите?
– Я хочу, чтобы у меня был ученик, чтобы он учился вместе со мной. Хочу соратника, друга. – Он постучал себя по голове. – Здесь у меня столько хранится! И кое-что из этого богатства я хочу передать, пока жив. – Том улыбнулся. – Тебе это кажется странным, правда? Но Путь нельзя описать словами. Это понятие в слова не укладывается. Но… ты ведь почувствовал, о чем я говорю, верно? Несмотря на отсутствие знаний, ты ведь что-то все-таки знаешь, а?
Вспомнив свое… видение, Киеран медленно кивнул.
– Доверяй тому, что почувствовал, – продолжал старик. – Доверяй своему знанию. Сейчас это интуиция, но со временем она станет отчетливее. Это, во всяком случае, я могу тебе обещать.
Киеран оглядел комнату для свиданий, опустил глаза на свою тюремную одежду и вспомнил, что у него впереди – еще полтора дня в «дыре». И два месяца заключения. Таковы жестокие факты. Но когда он увидел, какая уверенность сияет в странных глазах старика, сделавшего ему такие невероятные – мистика, да и только! – предложения, все эти факты тут же утратили значение. В этот момент Киеран почувствовал, что для человека, сидящего за столом напротив него, нет ничего невозможного, и понял: ему хочется, чтобы и у него появилась такая же целеустремленность… Такая же уверенная невозмутимость.
– Ну что, ты со мной? – спросил Том.
Что мог ответить Киеран? С равным успехом его могли спросить, чего он хочет – быть ничем или всем.
– Да, с вами… – ответил он. – Только как?..
– Предоставь это мне, – отмахнулся Том.
Он засунул бумаги в карман, встал и позвал надзирателя.
– По-моему, произошла какая-то ошибка, – обратился он к вошедшему надзирателю. – Ведь предполагалось, что моего друга сегодня освободят.
Киеран не верил своим ушам. Он взглянул в лицо надзирателя и увидел, что на нем отражается его же собственное смятение. Наконец надзиратель кивнул.
– Давайте лучше поговорим с начальством, – сказал он и предложил им следовать за собой.
Никто их не остановил, никто не задал никаких вопросов. Когда Киеран вышел из комнаты для свиданий, никто не стал его обыскивать. Все происходило как в тумане. Киеран и опомниться не успел, как они оказались в конторе, ему выдали его вещи, он переоделся в то, что принес с собой старик, – джинсы, фланелевую рубашку, ботинки и твидовую спортивную куртку, – и вот они уже стояли на улице перед тюрьмой.
– А это… – спросил Киеран, – это законно?
– Ну разумеется. Нужно оформить еще кое-какие бумаги, но это много времени не займет.
– Но… как вам удалось заставить их согласиться?
Старик пожал плечами:
– По-моему, нам следует уехать в Оттаву. Что скажешь? У меня есть местечко в Гатино – домишко для лыжников, один приятель разрешил мне пользоваться им некоторое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149