Его наглые слова переполнили чашу терпения Бет, она сжала кулачки и с ненавистью посмотрела на него.
Он, понимая, как ей хотелось бы выцарапать ему глаза, криво улыбнулся и, подойдя к ней, твердо поцеловал ее в губы. Его голос неожиданно охрип, когда он, задыхаясь, прошептал:
— Мне так не хватало тебя, Англичанка. Еще до того, как она пришла в себя после этого признания, он повернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Он был в комнате Бет не слишком долго и выскользнул оттуда так же тихо, как тогда, когда нес ее сюда. Невидимый никем, он неслышно направился в отведенные ему покои, расположенные в том же крыле, что и апартаменты Бет и Натана.
Рафаэль не был частым гостем на гасиенде и вообще в этом районе. Он приезжал только тогда, когда отец требовал его присутствия. Обычно по приезде он предпочитал останавливаться в маленькой хижине, которую сам обустроил. Она была в нескольких милях от гасиенды. Это позволяло ему не встречаться с доном Филипе, когда тот наезжал сюда, и соблюдать некоторую дистанцию между собой и остальной семьей. Дон Мигуэль был не менее упрям, чем его сын, и зная, что комнаты, отведенные Рафаэлю, будут использоваться только раз или два в году, тем не менее держал их всегда наготове. С удовлетворением дон Мигуэль обнаружил, что его сын, когда на гасиенде не было дона Фелипе, с удовольствием занимал отведенные ему комнаты. Это, может быть, еще не было полной победой дона Мигуэля, который прилагал немалые усилия, чтобы сократить разрыв между ним и сыном, но все же было явным шагом вперед.
На сей раз, если бы не проблемы Себастиана, Рафаэль не попал бы на гасиенду. Он был очень занят вопросами, связанными с команчами, и погружаться в семейные хлопоты, которые разрешались довольно успешно и без него на протяжении целых пятнадцати лет, когда он сам был пленником команчей, ему было не с руки. Но на этот раз он знал, что Себастиан будет ждать его, поэтому решил в оставшиеся до утра часы поспать, а после пробуждения Себастиана встретиться с ним.
Встреча с Бет порушила все его планы! Теперь после необычного свидания с ней ему почти не осталось времени на отдых, но тем не менее он, улыбаясь, вошел в свои персональные покои. Улыбка сошла с его лица, когда он обнаружил Себастиана, удобно устроившегося в деревянном кресле. Его ноги были небрежно закинуты на красивый столик, а новейшее изделие Самуэля Кольта — смертоносный револьвер — был направлен прямо в дверной проем, где стоял Рафаэль.
Никто не смог бы обнаружить каких-либо эмоций на лице Рафаэля, когда он замер, полускрытый тенью. Он почувствовал опасность заранее и уже держал кривой нож в руке, готовый пустить его в действие при первой же необходимости. О нет, он не думал, что Себастиан начнет стрелять в него, не объяснив ничего, но на всякий случай нож был наготове…
Себастиан совершенно очевидно ждал именно его, и, когда тень Рафаэля мелькнула в дверном проеме, он низким голосом, с очень агрессивной интонацией пригласил:
— Ну, входи же, дорогой друг. Тебе хватает ума не торопиться — мои чувства к тебе в этот момент далеко не дружественные.
Он помолчал, как бы прислушиваясь к себе, и продолжил:
— Враждебность граничит с желанием убить соперника!
Смотря очень настороженно на револьвер, Рафаэль потихоньку просочился в комнату, выигрывая время. Его ум пытался найти оптимальный выход из смертельно опасной ситуации. Если бы это был кто-то другой, а не Себастиан Сэведж, державший нацеленный на него кольт, не было бы вопроса, что делать. Один из них должен был умереть, и это не был бы Рафаэль Сантана.
Объяснением поведения Себастиана могло быть только одно:
— Женщина? Ты видел, как мы шли к ней? Полные губы Себастиана дрогнули, в глазах горел опасный огонек, когда он с трудом выдавил из себя:
— О, как ты догадлив! Может быть, ты знаешь, кто она? Может быть, именно по этой причине ты соблазнил ее? Чтобы я подумал о ней плохо и оставил ее? Я хотел бы услышать твои объяснения до того, как моя пуля отправит тебя в ад!
Рафаэль не всегда умел владеть своими страстями и именно сейчас у него не было настроения прощать Себастиану оскорбление. К тому же он смертельно устал за те долгие дни, что скакал сюда, да и приключение с Бет не было отдыхом. Более того, у Рафаэля было свое особое мышление. И сейчас, глядя в зрачок револьвера, который навел на него один из немногих людей на земле, о ком он искренне заботился, взбешенный Рафаэль не считал нужным больше сдерживать свой темперамент. Игнорируя смертельную опасность — револьвер был направлен ему прямо в сердце, — он прорычал:
— Я не намерен отчитываться перед тобой, Себастиан. Ни перед тобой, ни перед кем-нибудь другим. И если ты так безрассуден, что готов попытаться убить меня, давай попробуй. Но учти, юный осел, что я возьму с собой и тебя.
Немного отрезвленный твердостью, прозвучавшей в голосе Рафаэля, Себастиан постепенно стал терять свой агрессивный заряд. Он пристально посмотрел на Рафаэля.
— Ты уверен, что сможешь сделать это? Не так ли? — Чувствовалось, что задать какой-либо более осмысленный вопрос Себастиан не в состоянии. Он никогда в жизни не был в подобной ситуации и явно растерялся.
— Я никогда не блефую, Себастиан. Никогда! Поэтому или стреляй, или позволь мне пройти.
Себастиан тяжело повернулся в деревянном кресле, жалея, что не взвесил всех последствий своего в общем-то безрассудного поступка и вступил в глупую конфронтацию со своим искренне обожаемым кузеном.
Глубоко задетый, взбешенный и почувствовавший себя обманутым после того, что он увидел, Себастиан натянул на себя одежду и без рассуждений побежал к комнатам, которые занимал Рафаэль, готовый Бог знает на что. Этот молодой романтик собрался, не жалея себя, защитить честь молодой леди от позора, причиной которого стали действия Рафаэля. Но сейчас лицом к лицу с явно разозленным родственником он осознал, что, в любом случае, вовсе не собирался убивать его, но в то же время не хотел отступить, пока Рафаэль не объяснит ему, что же произошло на самом деле. На лице Себастиана еще можно было увидеть противоречивые чувства, но дуло револьвера он все-таки опустил.
— Я не собирался убивать тебя, но ты обязан мне сказать, как дошло до такой ситуации, в которой я случайно застал тебя и Бет.
Рафаэль слегка расслабился, нож исчез в его широком рукаве. Рассеянно он достал из кармана тонкую сигару, прикурил ее от одной из масляных ламп, висевших на стене, потом внимательно посмотрел на молодого человека. Глубоко затянувшись и выпустив облако дыма, Рафаэль мягко поинтересовался:
— А почему бы тебе не спросить об этом у леди? Я думаю, она смогла бы объяснить тебе все и удовлетворила бы этим твое любопытство.
Себастиан был оскорблен:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104