Она не знала, что ее яркие волосы были приманкой для команчей, которые за любую цену хотели иметь такую пленницу или хотя бы столь восхитительный скальп. Один из них уже подбирался к ней с большим ножом в руке. Бет поначалу даже не осознала реальную опасность от надвигавшейся на нее бронзовой фигуры с широкими плечами. Но ее глаза расширились от ужаса, когда она узнала лицо, которое виделось ей в ночных кошмарах. Правда, в реальности оно было еще ужасней, потому что его покрывали полосы краски. Команч на секунду замешкался, решая, брать ли ее в плен или просто снять скальп. В этот момент она с отчаянной храбростью от ужаса, завороженно глядя на большой нож, намертво впилась зубами в его запястье. Она почувствовала вкус крови во рту, а он извивался в уличной пыли, пытаясь освободиться от нее. Свободной рукой он схватил ее волосы, стараясь оттянуть Бет.
Она сжимала челюсти, как собака, понимая, что если ему удастся освободить руку с ножом, ей конец. Они ударились о стену, и ему удалось скинуть ее с победным воплем. Она прижалась спиной к стене, волосы ее растрепались, а глаза дерзко смотрели на индейца, грудь вздымалась. Как ни странно, страх отступил, на его место пришло озлобление. Фиолетовые глаза впились в команча, как бы призывая его продолжить борьбу.
Воин заколебался, не зная, стоят ли чудные волосы опасной в этих обстоятельствах борьбы. Он больше не намеревался брать ее в плен, но эти волосы…
Он изготовился к атаке, а в голове Бет вертелась одна мысль — нож, нельзя дать ему возможности воспользоваться ножом!
Перехватив свое привычное оружие, индеец бросился к ней, и Бет почувствовала, как какая-то сила подняла ее в воздух. Она упала на мостовую и задохнулась от боли. В ушах стоял звон от громкого выстрела, раздавшегося в тот момент, когда она оторвалась от земли. В ужасе она увидела, что нападавший на нее команч упал рядом с ней с огромной раной в груди.
У Бет не было времени на размышления, потому что руки, не менее грубые и сильные, чем у команча, оторвали ее от земли. Она поняла, что уткнулась в теплую твердую грудь Рафаэля и услышала его взволнованный шепот:
— Слава Иисусу! Я думал, что уже опоздал! Его руки были для нее самой надежной защитой в этом сошедшем с ума мире, когда она ощущала их силу и нежность одновременно. Он тяжело дышал, она чувствовала, как поднимается его грудь, на которой покоилась ее щека. И неосознанно она обняла его своими гибкими руками. Сквозь туман полубессознательного состояния она ощутила страстные поцелуи, покрывавшие ее голову и виски, слышала мягкие испанские слова, которые он нежно шептал ей на ухо.
Наконец он разомкнул объятия и слегка отодвинул ее от себя. На его смуглом лице было написано решительное выражение, потемневшие глаза ощупывали ее лицо. Он твердо спросил:
— Ты не ранена, он нигде не успел поранить тебя? Забыв обо всех ужасах этого дня, она с затуманившимися от чувств глазами прошептала только четыре слова:
— Ты спас мне жизнь!
Рафаэль горько улыбнулся ей и сухо сказал:
— Скорее, свою собственную!
Она не сразу поняла смысл сказанного и, постепенно возвращаясь к реальности, отступила от него и стала стряхивать пыль и грязь со своей юбки. Вспомнив расстановку сил, она поправилась:
— Благодарю вас, сеньор Сантана, за ваше более чем своевременное вмешательство. Вы спасли мне жизнь, и я навечно останусь в долгу перед вами. Пожалуйста, примите мою глубочайшую благодарность.
Лицо Рафаэля напряглось, глаза опасно сузились.
— Прошу тебя, не говори со мной в этом слащавом тоне, только не сейчас!
Фиолетовые глаза сверкнули от гнева и боли, она посмотрела на него и не менее резко, чем он только что, поинтересовалась:
— Что вы подразумеваете под этим? Он спокойно посмотрел на нее, помолчал, а потом, как бы отрывая от себя каждое слово, произнес довольно грубо:
— Просто мне кажется, что нам пора перейти к разговору, который должен был состояться еще четыре года назад.
Глава 18
Онемев от удивления, Бет уставилась на него.
— Я не думаю… — Она колебалась говорить или нет, но тут их диалог был прерван Натаном.
— Бет, что ты здесь делаешь? — он задал вопрос хнычущим противным голосом, отражавшим его потрясение от всего увиденного. Это было слишком много для него — Техас, команчи и… Рафаэль.
И вот сейчас при виде человека, которого он про себя называл по меньшей мере невоспитанным, непредсказуемым дикарем, рядом со своей женой Натан разозлился — он услышал, что Рафаэль повышенным тоном и весьма фамильярно разговаривает с Бет. Спесиво вздернув подбородок, Натан изрек:
— Боюсь, что вы забываетесь, Сантана. Хочу вам напомнить, что Бет моя жена, и я никому не позволю разговаривать с ней в таком тоне.
Рафаэль напрягся, на его лице появилось жестокое выражение, которого он не смог скрыть. Бет показалось, что он ударит Натана, глаза Рафаэля метали искры, и он прорычал голосом, не предвещавшим ничего доброго:
— А где же вы, черт побери, были, когда она боролась за свою жизнь? Наверное, прятались где-нибудь подальше от ружейных выстрелов.
Все трое стояли почти посреди улицы, Рафаэль и Бет — лицом к Натану.
Поняв, что имел в виду Рафаэль, Натан залился краской, бакенбарды его от возмущения, казалось, вздыбились. Не владея собой, он заорал:
— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне, кто дал вам на это право?!
Рафаэль окинул его презрительным взглядом, но ответить ничего не успел, потому что его внимание привлекло какое-то почти неуловимое движение на крыше дома за спиной Натана. Еще не осознав, что происходит, Рафаэль выхватил револьвер и бросил Бет на землю. На крыше дома появился команч с раскрашенным лицом и смертоносным копьем в руке. И в тот момент, когда индеец метнул копье, револьвер в руке Рафаэля выплюнул струйку дыма. Два человека, выбранные целями, были поражены. Команч, схватившись за горло, огласив теплый воздух предсмертным криком, упал с крыши на землю. А Натан, с удивлением глядя на конец копья, вылезший из его живота, прошептал:
— Кажется, я ранен!
И тут же упал лицом в уличную пыль. Между лопаток у него торчало длинное древко индейского копья.
Огромными от ужаса глазами Бет уставилась на распростертого мужа и громко закричала:
— Нет! Он не должен умереть!
Только не так бессмысленно, только не от руки существа, которое виделось ей в ночных кошмарах.
Рафаэль опустился на колени перед Натаном и спустя несколько секунд произнес:
— Англичанка, он еще не мертв! Бет почувствовала, как странная теплота затопила ее сердце:
— Слава Богу! Он жив.
Ей показалось, что прошла целая вечность, пока из комнаты, куда внесли Натана, не вышел доктор. Его приговор нельзя было назвать оптимистичным.
— Рана очень тяжелая, миссис Риджвей, я сделал все, что мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104