– Итак, к делу: когда ты планируешь коронацию?
– Как только ты все подготовишь и объявишь в столице Аворниса о том, что произойдет, – ответил Грас. – Мы ведь хотим, чтобы пришло как можно больше народа.
– Скоро будет годовщина освящения собора. Это один 3 главных праздников в королевстве. Многие не будут работать в этот день и придут на площадь.
– Отлично! – воскликнул командор. – Мы начнем через два часа после восхода солнца. Все будут на ногах к этому времени.
– Можешь на меня положиться... ваше величество.
– Ваше... величество, – с удовольствием повторил Грас. Спустя мгновение он кивнул. – Я должен привыкать к своему титулу, не так ли?
Королю Ланиусу так и не удалось почувствовать настоящей власти в Аворнисе, все еще оставаясь ребенком. Хотя мать и Лептурус прислушивались к нему, на Граса он не имел никакого влияния. Командор, который собирался стать королем, внимательно выслушивал его и поступал по-своему. Единственный человек, которому он доверял принятие решений, был он сам.
Грас не пытался занять место Ланиуса во время официальных церемоний. За два дня до того, как командор собирался разделить власть, принадлежащую Ланиусу с рождения, юный король сидел на алмазном троне, принимая иноземных купцов и послов из Черногории. Они вошли тесной толпой все вместе – те, что жили на Северном берегу, и те, чьи дома располагались на островах в море.
Возглавлял посольство высокий, широкоплечий мужчина с черной, лишь слегка тронутой сединой бородой, которая спускалась до середины груди. Его волосы были аккуратно убраны в пучок на затылке. Причудливые яркие узоры украшали камзол. Вместо штанов на нем была юбка, называемая килтом. Она открывала крепкие, узловатые колени и покрытые волосами икры. Посла звали Ярополк.
– Приветствую вас, ваше величество, – произнес он по-аворнийски с легким гортанным акцентом, – от имени моего господина, принца Всеволода Нишватского и всех принцев Черногории.
– Приветствую вас и принца в вашем лице, – ответил Ланиус.
Он не упомянул «и других принцев Черногории». Черногорцы жили в разобщенных городах-государствах и непрестанно воевали друг с другом по причинам, которые были непонятны для всех, кроме них. Они объединялись, только когда приходилось защищаться от внешних врагов. Иногда им не удавалось договориться; благодаря этому несколько черногорских городов были под властью Аворниса в прошлом.
Поклонившись, Ярополк произнес:
– Вы очень добры, ваше величество, к чужестранцу.
– Ничуть, – отозвался Ланиус. Ритуал общения с черногорцами был отточен годами. – Я приготовил подарки для вас и вашей свиты.
Он кивнул слугам, и те вышли вперед с серебряным подносом, на котором лежало по толстому кожаному кошельку для каждого, кто вошел в тронный зал. Кошелек, предназначавшийся Ярополку, был более увесистым, чем у остальных.
– Вы слишком добры, ваше величество! – воскликнул посол принца Всеволода.
Он взвесил кошелек в руке. Ланиус был уверен, что Ярополк мог определить количество денег в нем по весу. И, казалось, остался доволен тем, что его ожидания не были обмануты. После того как кошелек был спрятан, посол сообщил:
– Мы тоже привезли вам подарок, ваше величество.
– Благодарю, – как можно равнодушнее сказал Ланиус, стараясь скрыть свое любопытство.
При этом он невольно подался вперед. Подарки, которые Аворнис дарил черногорцам, давно стали обычаем. Опытные купцы и мореплаватели, черногорцы путешествовали по всему миру. Они привозили в Аворнис диковинные вещи, никогда не виданные там доселе и приводившие своей необычностью королей в восторг.
Горькие мысли пронеслись в голове Ланиуса. «Я больше не буду королем Аворниса». Но чувство справедливости не позволило ему переполниться жалостью к себе. «Я перестану быть единственным королем Аворниса». Грас мог сослать его в Лабиринт вместе с матерью, но не сделал этого. Не так уж мало. В положении Ланиуса разумнее было спрятать обиду и постараться свыкнуться со своей участью.
Обида забылась, как только двое солдат из свиты Ярополка поставили у основания трона что-то накрытое шелковым покрывалом, большое и громоздкое, но, судя по всему, не очень тяжелое. Несколько королевских гвардейцев попытались встать между Ланиусом и таинственным даром, но Ланиус махнул рукой, отстраняя их:
– Все в порядке.
Казалось, его слова не слишком их успокоили, но Лептурус, который, как всегда, стоял слева от трона, не стал мешать королю. Ворча, гвардейцы вернулись на свое место.
– Вот, ваше величество. – Один из черногорцев откинул покрывало. В позолоченной клетке были...
– Вы дарите мне кошек? – удивленно воскликнул Ланиус.
Но он понял свою ошибку, прежде чем Ярополк покачал головой и произнес:
– Ваше величество, это не обычные кошки.
– Я вижу, – изумленно выдохнул мальчик. – Клянусь богами, я вижу!
На первый взгляд это были обыкновенные полосатые кошки, одна – серовато-коричневая, другая – рыжая. Ланиус слишком поторопился назвать их так. Сейчас он не мог оторвать от них взгляд. У зверьков была кошачья голова, но она располагалась к телу под таким углом, который невозможно представить у обычных кошек. Они держались прямо, не совсем как люди, но и не как животные. И их руки и ноги, заметил Ланиус, напоминали не лапы животных, а заканчивались пальцами, как у людей.
Легкое движение в тронном зале заставило серого зверька вздрогнуть. Он начал метаться по клетке из одного угла в другой подобно обезьянке.
– Черногорцам удалось скрестить волшебным образом кота и обезьяну? – спросил Ланиус.
Ярополк снова покачал головой. Кончик его бороды тоже качнулся справа налево.
– Ваше величество, это не так, – ответил он. – Наши купцы наткнулись на них. Существует несколько островов в Северном море, нелегко точнее описать где, и там они живут. Они не совсем ручные, как обычные кошки, но и не дикие. Люди на островах используют их как охотничьих животных, но относятся к ним с меньшим теплом, чем к кошкам и собакам. Если выпустить этих зверьков из клетки, они не причинят никому вреда.
– Как вы называете их? – спросил Ланиус, зачарованно глядя на ловкие движения серого зверька, в то время как рыжий неподвижно сидел на дне клетки. Это была самка, как он догадался, и она носила детеныша.
– Довольно сложно выговорить их имя на языке островитян, – сказал черногорец. – Он слишком труден для нас. По-черногорски это звучит как манкикеты, что в переводе на ваш язык значит котообезьяны. Иногда мы называем их просто – манкты. Это что-то вроде, – он нахмурился, пытаясь подобрать слово, – котозьяны, хотя я знаю, что такого слова не существует.
– Котозьян, – медленно произнес Ланиус. – Да, такого слова не было прежде. Однако теперь оно появится, как и существо, которое так называется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
– Как только ты все подготовишь и объявишь в столице Аворниса о том, что произойдет, – ответил Грас. – Мы ведь хотим, чтобы пришло как можно больше народа.
– Скоро будет годовщина освящения собора. Это один 3 главных праздников в королевстве. Многие не будут работать в этот день и придут на площадь.
– Отлично! – воскликнул командор. – Мы начнем через два часа после восхода солнца. Все будут на ногах к этому времени.
– Можешь на меня положиться... ваше величество.
– Ваше... величество, – с удовольствием повторил Грас. Спустя мгновение он кивнул. – Я должен привыкать к своему титулу, не так ли?
Королю Ланиусу так и не удалось почувствовать настоящей власти в Аворнисе, все еще оставаясь ребенком. Хотя мать и Лептурус прислушивались к нему, на Граса он не имел никакого влияния. Командор, который собирался стать королем, внимательно выслушивал его и поступал по-своему. Единственный человек, которому он доверял принятие решений, был он сам.
Грас не пытался занять место Ланиуса во время официальных церемоний. За два дня до того, как командор собирался разделить власть, принадлежащую Ланиусу с рождения, юный король сидел на алмазном троне, принимая иноземных купцов и послов из Черногории. Они вошли тесной толпой все вместе – те, что жили на Северном берегу, и те, чьи дома располагались на островах в море.
Возглавлял посольство высокий, широкоплечий мужчина с черной, лишь слегка тронутой сединой бородой, которая спускалась до середины груди. Его волосы были аккуратно убраны в пучок на затылке. Причудливые яркие узоры украшали камзол. Вместо штанов на нем была юбка, называемая килтом. Она открывала крепкие, узловатые колени и покрытые волосами икры. Посла звали Ярополк.
– Приветствую вас, ваше величество, – произнес он по-аворнийски с легким гортанным акцентом, – от имени моего господина, принца Всеволода Нишватского и всех принцев Черногории.
– Приветствую вас и принца в вашем лице, – ответил Ланиус.
Он не упомянул «и других принцев Черногории». Черногорцы жили в разобщенных городах-государствах и непрестанно воевали друг с другом по причинам, которые были непонятны для всех, кроме них. Они объединялись, только когда приходилось защищаться от внешних врагов. Иногда им не удавалось договориться; благодаря этому несколько черногорских городов были под властью Аворниса в прошлом.
Поклонившись, Ярополк произнес:
– Вы очень добры, ваше величество, к чужестранцу.
– Ничуть, – отозвался Ланиус. Ритуал общения с черногорцами был отточен годами. – Я приготовил подарки для вас и вашей свиты.
Он кивнул слугам, и те вышли вперед с серебряным подносом, на котором лежало по толстому кожаному кошельку для каждого, кто вошел в тронный зал. Кошелек, предназначавшийся Ярополку, был более увесистым, чем у остальных.
– Вы слишком добры, ваше величество! – воскликнул посол принца Всеволода.
Он взвесил кошелек в руке. Ланиус был уверен, что Ярополк мог определить количество денег в нем по весу. И, казалось, остался доволен тем, что его ожидания не были обмануты. После того как кошелек был спрятан, посол сообщил:
– Мы тоже привезли вам подарок, ваше величество.
– Благодарю, – как можно равнодушнее сказал Ланиус, стараясь скрыть свое любопытство.
При этом он невольно подался вперед. Подарки, которые Аворнис дарил черногорцам, давно стали обычаем. Опытные купцы и мореплаватели, черногорцы путешествовали по всему миру. Они привозили в Аворнис диковинные вещи, никогда не виданные там доселе и приводившие своей необычностью королей в восторг.
Горькие мысли пронеслись в голове Ланиуса. «Я больше не буду королем Аворниса». Но чувство справедливости не позволило ему переполниться жалостью к себе. «Я перестану быть единственным королем Аворниса». Грас мог сослать его в Лабиринт вместе с матерью, но не сделал этого. Не так уж мало. В положении Ланиуса разумнее было спрятать обиду и постараться свыкнуться со своей участью.
Обида забылась, как только двое солдат из свиты Ярополка поставили у основания трона что-то накрытое шелковым покрывалом, большое и громоздкое, но, судя по всему, не очень тяжелое. Несколько королевских гвардейцев попытались встать между Ланиусом и таинственным даром, но Ланиус махнул рукой, отстраняя их:
– Все в порядке.
Казалось, его слова не слишком их успокоили, но Лептурус, который, как всегда, стоял слева от трона, не стал мешать королю. Ворча, гвардейцы вернулись на свое место.
– Вот, ваше величество. – Один из черногорцев откинул покрывало. В позолоченной клетке были...
– Вы дарите мне кошек? – удивленно воскликнул Ланиус.
Но он понял свою ошибку, прежде чем Ярополк покачал головой и произнес:
– Ваше величество, это не обычные кошки.
– Я вижу, – изумленно выдохнул мальчик. – Клянусь богами, я вижу!
На первый взгляд это были обыкновенные полосатые кошки, одна – серовато-коричневая, другая – рыжая. Ланиус слишком поторопился назвать их так. Сейчас он не мог оторвать от них взгляд. У зверьков была кошачья голова, но она располагалась к телу под таким углом, который невозможно представить у обычных кошек. Они держались прямо, не совсем как люди, но и не как животные. И их руки и ноги, заметил Ланиус, напоминали не лапы животных, а заканчивались пальцами, как у людей.
Легкое движение в тронном зале заставило серого зверька вздрогнуть. Он начал метаться по клетке из одного угла в другой подобно обезьянке.
– Черногорцам удалось скрестить волшебным образом кота и обезьяну? – спросил Ланиус.
Ярополк снова покачал головой. Кончик его бороды тоже качнулся справа налево.
– Ваше величество, это не так, – ответил он. – Наши купцы наткнулись на них. Существует несколько островов в Северном море, нелегко точнее описать где, и там они живут. Они не совсем ручные, как обычные кошки, но и не дикие. Люди на островах используют их как охотничьих животных, но относятся к ним с меньшим теплом, чем к кошкам и собакам. Если выпустить этих зверьков из клетки, они не причинят никому вреда.
– Как вы называете их? – спросил Ланиус, зачарованно глядя на ловкие движения серого зверька, в то время как рыжий неподвижно сидел на дне клетки. Это была самка, как он догадался, и она носила детеныша.
– Довольно сложно выговорить их имя на языке островитян, – сказал черногорец. – Он слишком труден для нас. По-черногорски это звучит как манкикеты, что в переводе на ваш язык значит котообезьяны. Иногда мы называем их просто – манкты. Это что-то вроде, – он нахмурился, пытаясь подобрать слово, – котозьяны, хотя я знаю, что такого слова не существует.
– Котозьян, – медленно произнес Ланиус. – Да, такого слова не было прежде. Однако теперь оно появится, как и существо, которое так называется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131