У меня будет два мяча. Правда, первый, старенький пооббился, но ничего…»
«…со школой сейчас очень трудно. Ведь я не учился целый год. А сейчас, чтобы перейти в 9-ый класс, мне нужно обязательно ответить каждый предмет за весь учебный год… Уже начали играть в футбол. Играли товарищескую игру с 7-м лагпунктом, выиграли со счетом 7:1. С 1-го июня начнется розыгрыш кубка по лагерям. Будем ездить на разные лагпункты. Время пойдет веселей… Я перешел на работу в зону. Стал работать на интендантской работе».
«…сейчас некогда писать. Почти каждую пятницу мы ездили в другие лагпункты, играли на кубок. Выиграли кубок Вятлага, а теперь субботу и воскресенье я нахожусь в своем лагпункте и время у меня будет свободнее».
«…играл на днях в футбол и немного ногу потянул, сейчас пришлось на время прекратить игру. Ну, это ерунда, немного дам ей отдохнуть, и все пройдет».
«…Мама, играя в футбол, я нечаянно упал на руку, и у меня врачи после снимка обнаружили трещину в кисти руки. И сейчас правая рука в гипсе, и поэтому писать мне нельзя, так что не волнуйся, что почерк не мой…»
«…Мое здоровье не вызывает сомнений, так как я занимаюсь спортом, а спорт слабых не любит…»
15
«…попроси Галю, пускай она купит календарь игр на первенство СССР по футболу. И если ребята приехали с юга, попроси от моего имени мячик…»
«…мы с тобой договаривались ждать и не расстраиваться… Пока мы будем ждать ответ, сходи к Борису Павловичу Хренову, попроси у него мячик или в „Торпедо“. Если дадут, то пришли мне бандеролью и положи тапочки, трусы и рубашку, а то у этих рубашек воротнички чеканулись. Мама, мне уже стыдно просить, но здесь ни одного мяча нет, а иногда хочется постукать… Если мяч не достанешь, то и не надо…»
Мячи ему присылали, но после Вятлага, откуда его перевели в шестидесятом — самом торпедовском — году, сколько-нибудь регулярно в футбол, хоть отчасти напоминающий размерами поля настоящий, Эдик до освобождения не играл. Так только, иногда бил по мячу…
«Добрый вечер, дорогая мама!
Поздравляю тебя с пятидесятилетием, пожелаю хорошего здоровья, счастья и долгих лет жизни.
Мама, извини, что не могу подарить подарок, но думаю, ты не обидишься, если подарок подарю позже, когда освобожусь».
16
Виктор Понедельник, во многом обязанный своей славой отличной игре за национальную команду в финале Кубка Европы, — знаменитый форвард, чей второй гол в югославские ворота по своей весомости в истории отечественного футбола едва ли сопоставим с каким-либо еще знаком общей удачи — говорил о той сборной, победившей в шестидесятом году в Париже, что на любую позицию в ней претендовали по два классных мастера. В сегодняшней запальчивости, вызванной бедностью великими талантами и ограниченностью выбора, Понедельник, возможно, и перебарщивает, объявляя два десятка своих тогдашних партнеров европейскими звездами. Но свое преимущество над сильнейшими игроками Европы они летом шестидесятого доказали.
И Виктор Владимирович совершенно справедливо выделил как главное отличие сборной Качалина — возможность тренера выбирать из двух равных по возможностям футболистов того, кто чуточку лучше в данную минуту.
Через сорок лет после победы в Кубке Европы я разговаривал на банкете по случаю годовщины этой победы с двумя олимпийскими чемпионами, спартаковцами Анатолием Исаевым и Анатолием Ильиным — и понял, что они и по сей день расстроены, что не сыграли в заключительной стадии розыгрыша впервые учрежденного европейского приза.
Оттолкнувшись от основы команды, получившей бесценный опыт первопроходческого участия в мировом чемпионате, тренер Качалин за два сезона очень по-умному распорядился великолепным человеческим материалом — и теми, кто узнал вкус олимпийской победы, и теми, кто понял разницу между турниром на Олимпиаде и первенством мира, и теми замечательными игроками, чей срок настал.
Конкуренция за место в составе была невидимой для широкой публики. Заслуги резервистов — в той высокой форме, какую к маю шестидесятого года обрели проведшие с ними спарринги игроки основного состава.
Льву Яшину еще предстоит через год конкуренция с Маслаченко, но на пути к решающим матчам Кубка Европы вратарь «Локомотива» сыграл лишь однажды, когда при счете 4:0 в пользу советской сборной, встречавшейся в Москве с командой Польши, он заменил на шестьдесят восьмой минуте динамовского голкипера. Партнеров Яшина по защите московского «Динамо» в сборной не осталось — у Владимира Кесарева, по-прежнему сильнейшего на своем правом фланге, в Марселе случился приступ аппендицита — и против чехословацкой сборной поставили Гиви Чохели. Потом на парадной фотографии победителей голова Гиви оказалась повернута в другую, чем у остальных, сторону, ее второпях приклеили на туловище Кесарева, и Чохели на общем снимке сборной появился в иностранной прессе раньше, чем в нашей. Вернулся на роль центрального защитника Анатолий Маслёнкин, не игравший на мировом чемпионате, спартаковец Анатолий Крутиков заменил в основном составе динамовца Бориса Кузнецова, Воинов в связке с Нетто оставался вне конкуренции (тогда казалось, надолго), только в матче с поляками вместо Воинова вышел на поле Царев. Правый фланг оставался торпедовским — Метревели и Валентин Иванов. Виктор Понедельник стал, пожалуй, последним в советском и последующем футболе центром нападения староклассического варианта. В «Торпедо» Иванов уже играл с Гусаровым вариант сдвоенного центра. Но ростовчанин Понедельник, форвард скорее английского таранного типа, не проходил комбинационной школы, подобной торпедовской, — и Кузьме удобнее было играть классического инсайда, не требуя взамен слишком уж большого понимания и ответных ходов от центрфорварда, на чью высокую результативность в интересах сборной Иванов мог и поработать. Валентин Бубукин, давно уже замеченный тренерами сборной и привлекаемый в ее переменный состав, дождался момента, когда Сальников сойдет, и предстал к розыгрышу европейского Кубка в лучшем своем виде. Он стопроцентно попал в наиболее удачный для нашего футбола сезон. Впрочем, удача оттого и пришла, повторю, что выбор у тренеров был. Ильин на левом краю сколько мог, столько и соперничал с Михаилом Месхи — поздней осенью пятьдесят девятого года тот сыграл еще товарищеский матч с китайцами в сборной, недолго руководимой Михаилом Иосифовичем Якушиным, и забил на второй минуте единственный гол. Но в шестидесятом Месхи заграничная печать уже прозвала «коммунистическим Гарринчей». И на левом фланге никого другого даже и самым заядлым спартаковцам было уже не вообразить…
Я, в общем-то, нарочно вставил шпильку хорошему центрфорварду Понедельнику, оговорившись, что в «Торпедо» Иванов с Гусаровым играли в более тонкий футбол, чем подшефные Качалина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
«…со школой сейчас очень трудно. Ведь я не учился целый год. А сейчас, чтобы перейти в 9-ый класс, мне нужно обязательно ответить каждый предмет за весь учебный год… Уже начали играть в футбол. Играли товарищескую игру с 7-м лагпунктом, выиграли со счетом 7:1. С 1-го июня начнется розыгрыш кубка по лагерям. Будем ездить на разные лагпункты. Время пойдет веселей… Я перешел на работу в зону. Стал работать на интендантской работе».
«…сейчас некогда писать. Почти каждую пятницу мы ездили в другие лагпункты, играли на кубок. Выиграли кубок Вятлага, а теперь субботу и воскресенье я нахожусь в своем лагпункте и время у меня будет свободнее».
«…играл на днях в футбол и немного ногу потянул, сейчас пришлось на время прекратить игру. Ну, это ерунда, немного дам ей отдохнуть, и все пройдет».
«…Мама, играя в футбол, я нечаянно упал на руку, и у меня врачи после снимка обнаружили трещину в кисти руки. И сейчас правая рука в гипсе, и поэтому писать мне нельзя, так что не волнуйся, что почерк не мой…»
«…Мое здоровье не вызывает сомнений, так как я занимаюсь спортом, а спорт слабых не любит…»
15
«…попроси Галю, пускай она купит календарь игр на первенство СССР по футболу. И если ребята приехали с юга, попроси от моего имени мячик…»
«…мы с тобой договаривались ждать и не расстраиваться… Пока мы будем ждать ответ, сходи к Борису Павловичу Хренову, попроси у него мячик или в „Торпедо“. Если дадут, то пришли мне бандеролью и положи тапочки, трусы и рубашку, а то у этих рубашек воротнички чеканулись. Мама, мне уже стыдно просить, но здесь ни одного мяча нет, а иногда хочется постукать… Если мяч не достанешь, то и не надо…»
Мячи ему присылали, но после Вятлага, откуда его перевели в шестидесятом — самом торпедовском — году, сколько-нибудь регулярно в футбол, хоть отчасти напоминающий размерами поля настоящий, Эдик до освобождения не играл. Так только, иногда бил по мячу…
«Добрый вечер, дорогая мама!
Поздравляю тебя с пятидесятилетием, пожелаю хорошего здоровья, счастья и долгих лет жизни.
Мама, извини, что не могу подарить подарок, но думаю, ты не обидишься, если подарок подарю позже, когда освобожусь».
16
Виктор Понедельник, во многом обязанный своей славой отличной игре за национальную команду в финале Кубка Европы, — знаменитый форвард, чей второй гол в югославские ворота по своей весомости в истории отечественного футбола едва ли сопоставим с каким-либо еще знаком общей удачи — говорил о той сборной, победившей в шестидесятом году в Париже, что на любую позицию в ней претендовали по два классных мастера. В сегодняшней запальчивости, вызванной бедностью великими талантами и ограниченностью выбора, Понедельник, возможно, и перебарщивает, объявляя два десятка своих тогдашних партнеров европейскими звездами. Но свое преимущество над сильнейшими игроками Европы они летом шестидесятого доказали.
И Виктор Владимирович совершенно справедливо выделил как главное отличие сборной Качалина — возможность тренера выбирать из двух равных по возможностям футболистов того, кто чуточку лучше в данную минуту.
Через сорок лет после победы в Кубке Европы я разговаривал на банкете по случаю годовщины этой победы с двумя олимпийскими чемпионами, спартаковцами Анатолием Исаевым и Анатолием Ильиным — и понял, что они и по сей день расстроены, что не сыграли в заключительной стадии розыгрыша впервые учрежденного европейского приза.
Оттолкнувшись от основы команды, получившей бесценный опыт первопроходческого участия в мировом чемпионате, тренер Качалин за два сезона очень по-умному распорядился великолепным человеческим материалом — и теми, кто узнал вкус олимпийской победы, и теми, кто понял разницу между турниром на Олимпиаде и первенством мира, и теми замечательными игроками, чей срок настал.
Конкуренция за место в составе была невидимой для широкой публики. Заслуги резервистов — в той высокой форме, какую к маю шестидесятого года обрели проведшие с ними спарринги игроки основного состава.
Льву Яшину еще предстоит через год конкуренция с Маслаченко, но на пути к решающим матчам Кубка Европы вратарь «Локомотива» сыграл лишь однажды, когда при счете 4:0 в пользу советской сборной, встречавшейся в Москве с командой Польши, он заменил на шестьдесят восьмой минуте динамовского голкипера. Партнеров Яшина по защите московского «Динамо» в сборной не осталось — у Владимира Кесарева, по-прежнему сильнейшего на своем правом фланге, в Марселе случился приступ аппендицита — и против чехословацкой сборной поставили Гиви Чохели. Потом на парадной фотографии победителей голова Гиви оказалась повернута в другую, чем у остальных, сторону, ее второпях приклеили на туловище Кесарева, и Чохели на общем снимке сборной появился в иностранной прессе раньше, чем в нашей. Вернулся на роль центрального защитника Анатолий Маслёнкин, не игравший на мировом чемпионате, спартаковец Анатолий Крутиков заменил в основном составе динамовца Бориса Кузнецова, Воинов в связке с Нетто оставался вне конкуренции (тогда казалось, надолго), только в матче с поляками вместо Воинова вышел на поле Царев. Правый фланг оставался торпедовским — Метревели и Валентин Иванов. Виктор Понедельник стал, пожалуй, последним в советском и последующем футболе центром нападения староклассического варианта. В «Торпедо» Иванов уже играл с Гусаровым вариант сдвоенного центра. Но ростовчанин Понедельник, форвард скорее английского таранного типа, не проходил комбинационной школы, подобной торпедовской, — и Кузьме удобнее было играть классического инсайда, не требуя взамен слишком уж большого понимания и ответных ходов от центрфорварда, на чью высокую результативность в интересах сборной Иванов мог и поработать. Валентин Бубукин, давно уже замеченный тренерами сборной и привлекаемый в ее переменный состав, дождался момента, когда Сальников сойдет, и предстал к розыгрышу европейского Кубка в лучшем своем виде. Он стопроцентно попал в наиболее удачный для нашего футбола сезон. Впрочем, удача оттого и пришла, повторю, что выбор у тренеров был. Ильин на левом краю сколько мог, столько и соперничал с Михаилом Месхи — поздней осенью пятьдесят девятого года тот сыграл еще товарищеский матч с китайцами в сборной, недолго руководимой Михаилом Иосифовичем Якушиным, и забил на второй минуте единственный гол. Но в шестидесятом Месхи заграничная печать уже прозвала «коммунистическим Гарринчей». И на левом фланге никого другого даже и самым заядлым спартаковцам было уже не вообразить…
Я, в общем-то, нарочно вставил шпильку хорошему центрфорварду Понедельнику, оговорившись, что в «Торпедо» Иванов с Гусаровым играли в более тонкий футбол, чем подшефные Качалина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152