Я никогда много не думал над этим, мне не нужна была религия в роли помочей. Мне лично многое не нравится в официальных религиях. Не очень-то они мне кажутся духовными, там опять все про деньги и власть, а мне это противно.
Но я верю в то, что можно быть одухотворенным человеком, и я верю в духов. Всегда в них верил.
Я верю, что мать с отцом навещают меня. Верю, что все мои знакомые музыканты, которые сейчас умерли, тоже навещают меня. Когда работаешь с великими музыкантами, они становятся частью тебя – Макс Роуч, Сонни Роллинз, Джон Колтрейн, Птица, Диз, Джек Де Джонетт, Филли Джо. Мне очень недостает тех, кто уже ушел от нас, особенно когда я становлюсь старше: Монк, Мингус, Фредди Уэбстер и Толстуха. Когда я вспоминаю своих умерших товарищей, я начинаю сходить с ума и поэтому стараюсь не думать о них. Но их духи – вокруг меня и во мне, так что они все здесь и передают мне свою духовность. Это трудно объяснить, но часть меня сегодня – это они. Все то, чему я от них научился, осталось во мне. Вообще, музыка – вещь одухотворенная и чувственная. И знаешь, я верю, что их музыка все равно где-то живет. Все то дерьмо, что мы вместе играли, должно быть где-нибудь в воздухе, ведь мы выдували все это в воздух – нашу волшебную, духовную музыку. Раньше мне снилось, что я вижу скрытые от мира вещи, какие-то другие вещества – как дым или тучи, и я складывал из них целые картины. Со мной и сейчас это бывает, когда я просыпаюсь утром и хочу увидеть мать или отца, или Трейна, или Гила, или Филли – кого угодно. Я просто говорю себе: «Хочу их видеть», и они появляются и разговаривают со мной. Иногда, когда я смотрю на себя в зеркало, я вижу в нем своего отца. Это стало происходить со дня его смерти, после того, как я прочитал его письмо. В духов я точно верю, но о смерти я не думаю: слишком много дел, чтобы из-за нее волноваться.
Мое желание играть и создавать музыку сейчас гораздо сильнее, чем когда я начинал. Гораздо интенсивнее. Как проклятие. Господи, я начинаю сходить с ума, вспоминая забытую музыкальную тему. Это какое-то наваждение – я ложусь в постель, думая только о музыке, и просыпаюсь с мыслями о ней. Она всегда со мной. И я страшно рад, что она не покинула меня. На меня действительно снизошла благодать.
Я ощущаю в себе огромную творческую силу, и с каждым днем она становится мощнее. Я регулярно занимаюсь физическими упражнениями, почти всегда ем здоровую пищу. Иногда на меня нападает слабость и я поддаюсь желанию попробовать блюда негритянской кухни – барбекю, жареные цыплята и мясо, знаешь, все то, что мне совершенно нельзя, – пирог из сладкого картофеля, зеленую патоку, свиные ножки, все такое. Но я не пью и не курю и навсегда покончил с наркотиками, кроме тех, которые мне из-за диабета прописывает врач. Мне хорошо, потому что никогда раньше я не чувствовал такого прилива творческих сил. Мне кажется, все самое лучшее у меня впереди. Как говорит Принц о бите, о создании музыки и о ритме: «Надо подняться на ступеньку выше, брат, подтянуть свою музыку на ступеньку выше, каждый день – еще на одну ступеньку. И потом еще на одну ступеньку вверх. И так всегда».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145