Вокруг, насколько мог охватить взгляд, все кишело военной техникой. Особенно выделялись и радовали генеральское сердце тяжелые танки "ЛеКлерк" 2-го авангардного дивизиона и гусеничные АМХ-10Р – ударная сила артиллерии 4-го корпуса армии ЕвроКона, предназначенные для взламывания самой прочной и насыщенной огневыми средствами обороны. Это были пушки-убийцы. Они отлично смотрелись среди мягкой зелени парка и в окружении раздетых до пояса солдат, наслаждающихся весенним солнышком или, наоборот, прохладной тенью под живописными купами деревьев. Любуясь этой идиллической картиной, генерал с удовольствием отметил про себя, что он правильно поступил, дав двум французским полкам отдых после триумфального марша через венгерскую границу.
В данный момент на самых передовых позициях находились германские танки и два батальона из 10-го танкового дивизиона. Они сражались за крохотную деревеньку Зарфольд в двадцати километрах отсюда. Дым от возникших там пожаров заволакивал горизонт в восточном направлении. Генерал слышал монотонные удары орудийных залпов, смягченные расстоянием. Это его доблестные войска сравнивали с землей венгерские инженерные сооружения вдоль основной магистрали Вена – Будапешт.
Его немного раздражало то, что бой еще продолжается. За два дня они продвинулись на пятьдесят километров в глубь вражеской территории. Но, хотя его пехота и танки проявляли чудеса героизма и преимущество армии ЕвроКона было подавляющим, военная кампания, как ни странно, была далека от завершения. Венгерские развалюхи Т-55 и самоходки ПС-4 не могли противостоять четырем сотням его танков "ЛеКлерк" и "ЛеКлерк-2" – особенно на широком фронте наступления. Один господь бог знает, сколько этого расплавленного металлолома еще дымится по обочинам дороги на Шопрон, доказывая правильность генеральского предвидения. И все же венгры неистово сопротивлялись везде, где представлялась хоть какая-то возможность. Чтобы выкуривать их, оставшихся без техники артиллеристов, из лесных убежищ и маленьких деревень, приходится входить с ними в непосредственное огневое соприкосновение. А это доставляет массу хлопот и неприятностей.
С момента пересечения границы командующий корпусом нагляделся на бессчетное количество санитарных машин, спешно увозящих раненых и убитых на запад. Поток этих машин не иссякал. Наоборот, он был угрожающе постоянен. Ремонтные бригады валились с ног от усталости, латая поврежденные танки и самоходки.
Фабвьер с досады скрипнул зубами. Не потребовалось бы таких усилий и столько жертв, если в "неженки" из военно-воздушных сил выполнили свое обещание – завоевать абсолютное господство в воздухе над полями сражений. После первого ночного сокрушительного удара по аэродромам, французские и немецкие штурмовики должны были работать на наземные войска "по вызову", уничтожая одиночные цели, мешающие продвижению 4-го корпуса – все, что преграждает путь и стреляет, будь то танк, пушка или пехотный взвод. Предполагалось, что другие эскадрильи будут сопровождать французские мотострелковые полки, осуществляя защиту с воздуха, глубинную разведку и расчистку пространства впереди головных подразделений.
Польское и чешское вмешательство поломало все планы. Опасаясь атак F-15 и МиГов, летные командиры ЕвроКона отказывались выполнять боевые задачи без надежного прикрытия и тщательной подготовки. В результате пилоты больше времени отсиживались в Австрии, чем проводили в воздухе. Они медленно реагировали на вызовы полевых командиров, и господство в воздушном пространстве было частично утрачено. Колонны венгерских войск, которые обречены были, по расчетам генерала, погибнуть под градом осколочных и фугасных бомб и снарядов, выпущенных из авиационных пушек, так и не достигнув фронта, благополучно выдвигались на позиции и вступали в бой.
Тревогу вызывало и то обстоятельство, что по некоторым признакам Польша и ее союзники намереваются принять участие в боевых действиях не только в воздухе, но и на земле. По меньшей мере две чешские танковые дивизии сконцентрировались возле столицы Словакии Братиславы, совсем рядом от северной границы Венгрии.
Генерал хмуро сдвинул выгоревшие от африканского солнца брови. Если он встретится лицом к лицу с чешской армией, ему придется затребовать значительное подкрепление, чтобы продолжить наступление. Даже в случае пассивного пребывания этой массы танков и бронетранспортеров на рубеже справа от его линии атаки, на него навалится куча проблем. Он будет вынужден постоянно крутить головой, заглядывая через свое левое плечо, желая узнать, что собирается предпринять потенциально новый противник. Чтобы обезопасить левый фланг от возможного нападения с севера, ему придется при подходе к Будапешту отвести туда некоторые части, ослабив тем самым ударную группировку.
Кто-то бежал к нему через двор. Подбитые железом ботинки лязгали по камням. Фабвьер оглянулся. К нему спешил его помощник, майор Кастелен.
– В чем дело, майор?
– Из Рошонвилля передали – мы должны продвигаться быстрее... Они утверждают, что мы уже отстали от графика на восемь часов. Я старался объяснить им ситуацию, но они хотят говорить лично с вами.
Кастелен был расстроен. В Рошонвилле – местечке неподалеку от Меца, обитало сейчас самое высокое начальство. Там располагался подземный штаб французской армии. Оттуда руководили всеми боевыми операциями.
Командующий 4-м корпусом побагровел от ярости. Он ненавидел тыловых лодырей и гражданских простофиль, которые толпами слонялись там по залитым неоновым светом коридорам. Никто из них не ведал, что такое солдатский труд и солдатский пот.
Генерал ткнул пальцем в грудь помощника.
– Скажи министру Гюши и его лизоблюдам, что я сейчас занят на войне. И еще скажи, что мы будем продвигаться быстрее, если они уберут чертовых поляков и чехов с нашей дороги и очистят от них небо. Иначе я могу вообще здесь остановиться и любоваться пейзажем.
Майор отсалютовал и умчался в обратном направлении так же стремительно, как появился. Он торопился к машине с аппаратурой для специальной секретной связи.
Гневная тирада генерала, продиктованная заносчивостью и дурным настроением, имела последствия гораздо более глубокие, чем он сам мог себе представить.
* * *
2 ИЮНЯ, КОМИТЕТ ОБОРОНЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОНФЕДЕРАЦИИ, РОШОНВИЛЛЬ, ФРАНЦИЯ
Глубоко под землей, в зале заседаний Чрезвычайного военного штаба, за огромным круглым столом расположилось одиннадцать человек. Вдоль стен были расставлены стулья для помощников, готовых в любой момент сорваться с места и выполнить какое-либо поручение или немедленно перевести с одного европейского языка на другой какой-либо текст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
В данный момент на самых передовых позициях находились германские танки и два батальона из 10-го танкового дивизиона. Они сражались за крохотную деревеньку Зарфольд в двадцати километрах отсюда. Дым от возникших там пожаров заволакивал горизонт в восточном направлении. Генерал слышал монотонные удары орудийных залпов, смягченные расстоянием. Это его доблестные войска сравнивали с землей венгерские инженерные сооружения вдоль основной магистрали Вена – Будапешт.
Его немного раздражало то, что бой еще продолжается. За два дня они продвинулись на пятьдесят километров в глубь вражеской территории. Но, хотя его пехота и танки проявляли чудеса героизма и преимущество армии ЕвроКона было подавляющим, военная кампания, как ни странно, была далека от завершения. Венгерские развалюхи Т-55 и самоходки ПС-4 не могли противостоять четырем сотням его танков "ЛеКлерк" и "ЛеКлерк-2" – особенно на широком фронте наступления. Один господь бог знает, сколько этого расплавленного металлолома еще дымится по обочинам дороги на Шопрон, доказывая правильность генеральского предвидения. И все же венгры неистово сопротивлялись везде, где представлялась хоть какая-то возможность. Чтобы выкуривать их, оставшихся без техники артиллеристов, из лесных убежищ и маленьких деревень, приходится входить с ними в непосредственное огневое соприкосновение. А это доставляет массу хлопот и неприятностей.
С момента пересечения границы командующий корпусом нагляделся на бессчетное количество санитарных машин, спешно увозящих раненых и убитых на запад. Поток этих машин не иссякал. Наоборот, он был угрожающе постоянен. Ремонтные бригады валились с ног от усталости, латая поврежденные танки и самоходки.
Фабвьер с досады скрипнул зубами. Не потребовалось бы таких усилий и столько жертв, если в "неженки" из военно-воздушных сил выполнили свое обещание – завоевать абсолютное господство в воздухе над полями сражений. После первого ночного сокрушительного удара по аэродромам, французские и немецкие штурмовики должны были работать на наземные войска "по вызову", уничтожая одиночные цели, мешающие продвижению 4-го корпуса – все, что преграждает путь и стреляет, будь то танк, пушка или пехотный взвод. Предполагалось, что другие эскадрильи будут сопровождать французские мотострелковые полки, осуществляя защиту с воздуха, глубинную разведку и расчистку пространства впереди головных подразделений.
Польское и чешское вмешательство поломало все планы. Опасаясь атак F-15 и МиГов, летные командиры ЕвроКона отказывались выполнять боевые задачи без надежного прикрытия и тщательной подготовки. В результате пилоты больше времени отсиживались в Австрии, чем проводили в воздухе. Они медленно реагировали на вызовы полевых командиров, и господство в воздушном пространстве было частично утрачено. Колонны венгерских войск, которые обречены были, по расчетам генерала, погибнуть под градом осколочных и фугасных бомб и снарядов, выпущенных из авиационных пушек, так и не достигнув фронта, благополучно выдвигались на позиции и вступали в бой.
Тревогу вызывало и то обстоятельство, что по некоторым признакам Польша и ее союзники намереваются принять участие в боевых действиях не только в воздухе, но и на земле. По меньшей мере две чешские танковые дивизии сконцентрировались возле столицы Словакии Братиславы, совсем рядом от северной границы Венгрии.
Генерал хмуро сдвинул выгоревшие от африканского солнца брови. Если он встретится лицом к лицу с чешской армией, ему придется затребовать значительное подкрепление, чтобы продолжить наступление. Даже в случае пассивного пребывания этой массы танков и бронетранспортеров на рубеже справа от его линии атаки, на него навалится куча проблем. Он будет вынужден постоянно крутить головой, заглядывая через свое левое плечо, желая узнать, что собирается предпринять потенциально новый противник. Чтобы обезопасить левый фланг от возможного нападения с севера, ему придется при подходе к Будапешту отвести туда некоторые части, ослабив тем самым ударную группировку.
Кто-то бежал к нему через двор. Подбитые железом ботинки лязгали по камням. Фабвьер оглянулся. К нему спешил его помощник, майор Кастелен.
– В чем дело, майор?
– Из Рошонвилля передали – мы должны продвигаться быстрее... Они утверждают, что мы уже отстали от графика на восемь часов. Я старался объяснить им ситуацию, но они хотят говорить лично с вами.
Кастелен был расстроен. В Рошонвилле – местечке неподалеку от Меца, обитало сейчас самое высокое начальство. Там располагался подземный штаб французской армии. Оттуда руководили всеми боевыми операциями.
Командующий 4-м корпусом побагровел от ярости. Он ненавидел тыловых лодырей и гражданских простофиль, которые толпами слонялись там по залитым неоновым светом коридорам. Никто из них не ведал, что такое солдатский труд и солдатский пот.
Генерал ткнул пальцем в грудь помощника.
– Скажи министру Гюши и его лизоблюдам, что я сейчас занят на войне. И еще скажи, что мы будем продвигаться быстрее, если они уберут чертовых поляков и чехов с нашей дороги и очистят от них небо. Иначе я могу вообще здесь остановиться и любоваться пейзажем.
Майор отсалютовал и умчался в обратном направлении так же стремительно, как появился. Он торопился к машине с аппаратурой для специальной секретной связи.
Гневная тирада генерала, продиктованная заносчивостью и дурным настроением, имела последствия гораздо более глубокие, чем он сам мог себе представить.
* * *
2 ИЮНЯ, КОМИТЕТ ОБОРОНЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОНФЕДЕРАЦИИ, РОШОНВИЛЛЬ, ФРАНЦИЯ
Глубоко под землей, в зале заседаний Чрезвычайного военного штаба, за огромным круглым столом расположилось одиннадцать человек. Вдоль стен были расставлены стулья для помощников, готовых в любой момент сорваться с места и выполнить какое-либо поручение или немедленно перевести с одного европейского языка на другой какой-либо текст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240