Штрозиер поморщился. Он знал офицера немецкой разведки Гельмута Зиглера достаточно долго, чтобы понять, что, видимо, кто-то из вышестоящего начальства велел ему притворяться глупее, чем он был на самом деле.
– А что с его личными вещами?
– Они здесь, у нас, – ответил полицейский, протягивая Штрозиеру запечатанный пластиковый мешочек. – Если распишетесь за них, то можете забрать с собой в посольство.
Штрозиер высыпал содержимое мешочка на ближайший столик. Бумажник. Расческа. Перочинный ножик. Фотоаппарата не было. Штрозиер поглядел на Зиглера.
– Я хочу посмотреть на обломки машины.
– Боюсь, это невозможно.
– Почему?
Зиглер виновато улыбнулся.
– Въезд в район Балтийского побережья ограничен, герр Штрозиер. У нас возникли там большие проблемы. Уличные беспорядки. Забастовки. В связи с этими обстоятельствами мое правительство приняло решение не допускать в этот район иностранных граждан до тех пор, пока мы не сможем гарантировать их безопасность.
Ну, конечно. Штрозиер просто потерял дар речи от нахлынувшего на него гнева.
– Мой посол будет протестовать, Гельмут, – произнес он наконец. – И очень резко протестовать.
– Разумеется, – Зиглер повернулся к не сводящему с него глаз полицейскому. – Я думаю, здесь у нас все, капитан. Не могли бы вы предупредить моего шофера, чтобы он готовил машину?
– Сию минуту.
Штрозиер и Зиглер наблюдали, как он выходит из комнаты. Когда дверь за капитаном закрылась, Штрозиер с сердитым лицом обернулся к офицеру немецкой разведки.
– Хорошо, и что же, черт побери, здесь происходит? Господи Иисусе, ведь парня убили, и вы прекрасно это знаете!
Зиглер печально кивнул.
– Я это знаю – Он показал рукой на тело Ванса. – Поверьте мне, Ричард, это не наша работа – Немец понизил голос. – Я не знаю, на что там наткнулись ваши люди, но, очевидно, это что-то весьма и весьма опасное. Приказ закрыть для въезда района Висмара действительно исходит не от правительства. А откуда-то еще выше.
– ЕвроКон?
На худощавом лице Зиглера отразилось самое настоящее отвращение.
Секретариат внутренних дел. – Он покачал головой. – Будьте осторожны, Ричард. И держите ваших людей подальше от этого городка, если хотите сохранить их живыми. Эти французские негодяи и глазом не моргнут, чтобы убить того, кто встал у них на пути.
Вернувшись в посольство, Штрозиер обнаружил, что его ждет майор Казимир Малиновский.
Низенький худощавый офицер польской разведки был назначен наблюдать от имени своего правительства за ходом расследования катастрофы на "Северной звезде" на немецкой территории.
– Итак? – Он вопросительно взглянул на Штрозиера. – Это именно то, чего вы опасались?
– Да. А возможно и еще хуже. – Шеф берлинского отделения ЦРУ устало покачал головой. – Я не знаю, в каком направлении нам двигаться дальше. Мы знаем, что бомбу подложили французы. Мы знаем название траулера, который использовали для этой работы. Черт возьми, мы даже знаем, что они убили беднягу Ванса именно потому, что ему удалось это раскопать. Но у нас нет никаких доказательств.
– Может, для этого достаточно фотографий, сделанных со спутника, – предположил Малиновский.
– Вряд ли, – пожал плечами Штрозиер. – Кроме того, я сомневаюсь, что Вашингтон станет пускать в ход эти снимки, не имея достаточных подтверждений. Все, чего они этим добьются, это покажут нашим врагам, как хорошо развита служба слежения из космоса.
– Значит, ваши начальники ничего не могут сделать? – голос польского офицера был злым.
– Нет. Да. Возможно. – Штрозиер потер лоб. – О, господи! Я и сам не вижу, что они могли бы сделать. Не имея фотографий Ванса и доступа в этот чертов Висмар, мы уперлись в тупик.
Светло-голубые глаза Малиновского потемнели от гнева.
– Возможно, это так. А возможно, и нет. – Он, однако, не потрудился объяснить, какой смысл вкладывает в эти слова.
* * *
28 МАРТА, МИНИСТЕРСТВО ТОРГОВЛИ, МОСКВА
Эрин Маккена совершала свой обычный рейд по одному из оплотов русской бюрократии, когда заметила первые признаки надвигающейся беды.
– Говоря прямо, госпожа заместитель министра, "Ханивелл" не собирается вкладывать деньги в переоснащение Тульского завода, не получив гарантий того, что ваше правительство не собирается снова национализировать его. – Эрин очаровательно улыбнулась, чтобы хоть немного смягчить жесткий смысл своих слов. – Кто станет ставить на стол серебро, зная, что среди гостей есть воры?
– Да, вы правы, – заместитель министра торговли выглядела встревоженной. Постоянно изменяющееся отношение военного правительства к частной собственности сводило на нет все ее усилия оживить иностранные инвестиции и международную торговлю Каминов и его товарищи, казалось, не понимали, что их политические игры имеют весьма конкретные экономические последствия Бизнесмены не могли и не хотели вступать в долгосрочные финансовые отношения без каких-либо гарантий, что их инвестиции будут в безопасности от противоречивых действий правительства.
Эрин внимательно рассматривала свою собеседницу. Взять под свой контроль намерения правительства России относительно Тульского электронного завода было важно по двум причинам. Во-первых, американская фирма, о которой шла речь, уже владела сорока девятью процентами основных фондов завода – это было многомиллионное вложение капитала. А одной из важных частей прикрытия Эрин была обязанность помогать американским компаниям прокладывать себе путь сквозь сети противоречивых законов и инструкций, учитывая интересы конкурирующих Российских министерств. Но вторая причина была гораздо более важной. Детали персональных компьютеров, которые производились в Туле, можно было использовать как в гражданских, так и в военных целях. И планы правительства наложить руку на этот завод почти неопровержимо доказывали, что русские собираются перевооружаться.
Заместитель министра наконец решилась:
– Я могу заверить вас, мисс Маккена, что... – Резкий стук в дверь не позволил женщине договорить. – Да, в чем дело?
В кабинет заглянул ее помощник по специальным вопросам.
– Могу я несколько минут переговорить с вами, госпожа Остракова? Это очень срочно.
– Хорошо, Виктор. – Галина Остракова поднялась из-за стола. – Вы извините меня?
– Пожалуйста, – ответила Эрин.
Дверь за двумя русскими захлопнулась, и Эрин осталась в кабинете одна. Она скользнула глазами по столику, на котором заместитель министра держала свой компьютер. У Эрин буквально зачесались кончики пальцев от горячего желания заглянуть в секретные файлы этой машины. Но она преодолела искушение. Ведь Эрин обещала Баничу держаться в стороне от оперативной части работы разведчика. Это была та плата, которую потребовал Алекс за то, чтобы позволить пусть даже очень талантливому "любителю" разгуливать по улицам города и по коридорам министерств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240