– "Сокол" – "Большой кошке". Прием.
– Докладывай, "Сокол", – голос майора Тиссена доносился слабо, прерываемый статическими разрядами. Должно быть, штабное подразделение бригады находилось в движении.
Герхард нажал на тангенту передатчика:
– Захватили первую деревню. Продолжаем двигаться к реке.
– Вас понял, "Сокол". А где "Бродяга"?
Лейтенант оглядел поле боя и с трудом сглотнул.
– Капитан Брандт и его люди погибли. Все.
В наушниках шлемофона раздался спокойный и решительный голос самого фон Силова. Не время было оплакивать Брандта и его отряд. Сдерживая свои эмоции, Вилли сказал:
– Вас понял, лейтенант. Вы можете продолжать движение?
Герхард крепко ухватился за скобу и кивнул, хотя командир не мог его видеть. Взяв себя в руки, он коротко ответил:
– Да, герр подполковник!
– Отлично! – голос фон Силова зазвучал суровее. – Продолжайте атаковать, "Сокол", не дайте им оторваться и перегруппироваться. "Хищник-1" идет сразу за вами.
Герхард посмотрел вдоль шоссе. Подполковник был прав – он уже видел 192-й батальон мотопехоты, колонной вливающийся в Колачково. Вздохнув, лейтенант отдал своим экипажам необходимые распоряжения.
Десять уцелевших танков роты "Альфа" ринулись на север, к мосту.
* * *
РОТА "С", ГАРНИЗОН РУНАРЖЕВО
Капитан Полинский облегченно вздохнул. Последние крытые брезентом грузовики, БМП и юркие "газики" потихоньку вползали на площадку перед мостом. Черная лента шоссе, протянувшаяся на юг, наконец опустела. Даже стрельба вдали прекратилась. Должно быть, войска прикрытия под командованием капитана Кубяка сумели отбить пробную атаку передовых отрядов противника. Это было прекрасно, так как саперы все еще возились на мосту, и каждая лишняя минута была для них на вес золота.
Капитан взглянул на радиста, который нервно поеживался у своей рации.
– Свяжись с "Фокстротом" и спроси, сколько они еще смогут продержаться, прежде чем нам придется вступить в дело.
Полинский снова поднял к глазам бинокль. За небольшим пригорком на расстоянии примерно километра показались голубые дымки выхлопов. Это были танки, двигатели которых задымили даже на этом некрутом подъеме. Капитан нахмурился. Почему Кубяк ничего не сообщил ему о том, что его танки идут к реке?
– "Фокстрот" не отвечает, пан капитан! – заикаясь от страха, доложил радист.
– Матка Боска! – Полинский разглядел наступающие широким фронтом приземистые "Леопарды", которые, словно черти из табакерки, выскакивали из-за гребня холма. Ошибки быть не могло – крупные угловатые башни и зелено-черно-коричневая камуфляжная раскраска указывали на то, что перед ним отнюдь не польские Т-72. Челюсть капитана отвисла. Кажется, их атакуют!
"Леопарды" открыли огонь, выстрелив трескучей очередью, и над головами обороняющихся завыли снаряды. Грузовики, запрудившие подступы к мосту, один за другим взлетали на воздух в ярких вспышках пламени. Орудия немецких танков методично и аккуратно обрабатывали скопление техники, начиная с ближайших целей и перенося огонь все дальше, осыпая застигнутые у моста грузовики смертоносным дождем бризантных снарядов.
Потрясенный, капитан Полинский выпустил из рук бинокль. Схватив капрала-связиста за руку и подталкивая его к серому железобетонному зданию, он закричал:
– Бегом! Быстро на КП!
Они вместе промчались по улице, старательно прячась за пылающими грузовиками и джипами. Вся мостовая была завалена искореженными кусками металла, изуродованными телами, разорванными в клочья автомобильными покрышками.
Полинский распахнул дверь почты и ринулся вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. В библиотеке на втором этаже, служившей штабом роты, были разложены на столе карты и стояла рация дальней связи. Мешки с песком, книжные шкафы и связки книг, сложенные у окон, служили им защитой от осколков и пуль.
Озабоченный лейтенант, заместитель Полинского, поднял голову от передатчика с явным облегчением.
– Капитан! Батальон на связи!
Полинский схватил наушники и надел их.
– Полинский слушает!
– Говорит майор Корицки. Что, черт возьми, у вас там происходит?
Капитан нахмурился. Он терпеть не мог майора и знал, что это чувство между ними взаимно. Майор Збигнев Корицки, настоящая штабная крыса, принял командование батальоном после того, как прежний командир погиб под Познанью. С тех пор мало кто из личного состава боевых подразделений и офицеров видел майора воочию. Его приказы доносились до подчиненных откуда-то из глубокого тыла, из надежного бронированного нутра командирской машины.
– Нас атакуют танки противника, численностью до роты, майор. Я требую подкрепления!
– Это невозможно, – твердо отвечал майор. – У вас же есть средства для борьбы с танками, вот и используйте их. В любом случае вы должны удерживать свою позицию до тех пор, пока саперы не взорвут мост. Помните о своем долге, капитан! И не забывайте информировать меня о ходе боя. Конец связи.
Полинский сорвал с головы переговорное устройство и швырнул его заместителю. С большим трудом ему удалось справиться с собой.
– Попробуй, может быть, удастся убедить командира наших танков выйти из леса и перебраться на наш берег, – обратился капитан к заместителю. – Передай ему, что нам нужна помощь, чтобы отогнать подальше несколько "Леопардов".
Лейтснант кивнул и повернулся к рации.
– Пан капитан! – воскликнул сержант, наблюдавший за театром военных действий из окна. – Вижу бронетранспортеры противника. Их довольно много.
Полинский выглянул в амбразуру, оставленную специально для этой цели в их импровизированной баррикаде. Ему было хорошо видно, как немецкие "Мардеры" спускаются вниз по склону того же небольшого холма. Полинский насчитал штук двадцать. Возможно, их было больше. Их атаковал по меньшей мере усиленный батальон мотопехоты.
– Всем взводам – открыть огонь! – приказал капитан радисту.
Бронетранспортеры, урча моторами, подползали все ближе. Они двигались по открытому пространству, с хода разворачиваясь для атаки. Полинский громко выругался, неожиданно сообразив, что бронетехника перестраивается из колонны в цепь прямо у него под носом. Совсем обнаглели, пся крев!
Три противотанковых ракетных снаряда "Toy" рванулись навстречу бронетранспортерам. Два из них попали в цель. Затем заговорили 73-миллиметровые пушки польских БМП, выпуская в минуту по восемь противотанковых кумулятивных снарядов. Ими были подбиты еще несколько германских "Мардеров". Накренившись, они загорелись и зачадили.
Возмездие последовало молниеносно.
Несколько точных выстрелов башенных орудий "Леопардов", и огонь скорострельных пушек "Мардеров" превратили две из трех ротных пусковых установок ПТУР в костры, а одну из БМП – в дымящуюся руину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240