Он выписал чек на три тысячи, оторвал и протянул Нейджелу.
— Это за ущерб, Рей. И если кто-то захочет выдвинуть обвинение... может, взнос в фонд полиции?
Нейджел принял чек и убрал в ящик стола.
— Спасибо, Мак. Мои ребята были бы рады. Но я не могу закрывать глаза на те хаос и разрушение, что сеют за собой твои...
Последовавшая затем нотация звучала грозно, но не настолько, как ожидал Маккензи. По крайней мере на этот раз обошлось без официальных обвинений, и он провернет дисциплинарные взыскания неофициально — нарядами вне очереди и взносами в фонд.
Интересно, что подумает новый командир взвода. Может, ему лучше ничего об этом не знать...
Ему вывели помятых Роселли и Хольта, обоих с изрядно разукрашенными физиономиями.
— Вы, оба, — коротко бросил он. — Вам теперь предстоит до черта объяснений.
Черт, и что только подумает новый лейтенант?
* * *
09.45 (14.45 по Гринвичу)
Казармы Седьмого Отряда SEAL.
Литтл-Крик, штат Вирджиния.
Мёрдок в оцепенении стоял посреди казармы, отведенной для проживания Котиков Седьмого Отряда. Да, здесь придется кое-что поменять...
Не все бойцы третьего взвода обитали «на борту» — на базе амфибийных сил ВМФ Литтл-Крик. У Косцюшко и Маккензи были семьи — это Мёрдок узнал только что, просмотрев их личные дела, — и они жили за пределами базы. Браун и Фрейзер тоже оказались женаты и кантовались в общежитии для семейных, а младший лейтенант Де Витт занимал койку в общежитии для неженатых, о котором упоминал Кобурн.
Остальные из третьего взвода проживали здесь, в двухэтажном корпусе унылого оливкового цвета. Над входом красовались надписи: «Человеку свойственно ошибаться. Но прощать — не наше дело». «У Котиков есть нервы, только они на них не обращают внимания». На крыльце валялся мусор: несколько пустых пивных банок и пластиковая бутылка из-под диет-колы. Хуже того, на фонаре у входа победным трофеем болтался белый бюстгальтер, а сразу за дверью на полу лежали дамские трусики.
Во всем остальном это место ничуть не отличалось от всех прочих известных Мёрдоку казарм. Немного выдумки — и спартанское жилище превратилось в некое подобие уютного жилья. Фанерные перегородки делили помещение на спальные кубы, в каждом из которых стояли двухъярусные койки, серые казенные тумбочки, стол и всякие мелочи для разнообразия: чехол от гитары, кассетник или вкладыш с голой девицей, прилепленный скотчем к перегородке или дверце тумбочки. Каждый из кубов отделялся от внешнего мира импровизированной занавеской — одеялом или простыней.
На полу валялись банки из-под пива и мужчина в боксерских трусах и футболке. Мёрдок даже склонился над ним проверить, дышит ли он. Тот дрых как бревно. Зажав еще один бюстгальтер в правой руке, на этот раз черный, с кружевами.
Мёрдок остановился в некотором замешательстве, когда в проходе появился еще один человек, невысокий, смуглый латиноамериканец с тонкой полоской усов над верхней губой. На нем не оказалось ничего, кроме полотенца и резиновых шлепанцев; в руке он держал кусок мыла.
— Имя? — спросил Мёрдок.
— Пугач... черт, Гарсия, сэр!
— Может, я чего не понял, Гарсия, — медленно произнес Мёрдок, — но мне казалось, положено крикнуть «Смирно!», когда входит офицер.
Гарсия вытянул руки по швам, уронив при этом мыло.
— Смир-рно!
Мёрдок тронул спящего на полу носком ботинка.
— Что это?
— Это Док, — объяснил Гарсия. — То есть, гм, санитар второго класса Эллсуорт, сэр.
— Он всегда спит в проходе?
— Нет, сэр. Мы... ну, вчера у нас была, так сказать, вечеринка, сэр.
Мёрдок еще раз посмотрел на предмет дамского туалета в руке Эллсуорта.
— Ну, ясно.
Из спальных кубов появились еще двое, один в штатском, другой в трусах. Они отреагировали несколько замедленно — потребовалось несколько секунд, прежде чем ребята сообразили, что перед ними офицер, и приняли некоторое подобие стойки «смирно».
— Имя и звание?
— Старшина-торпедист второго класса Николсон, сэр, — сказал тот, что в трусах. Гибкий мускулистый Котик, с лицом, похоже, слишком юным для бритвы.
— Старшина-артиллерист первого класса Фернандес, сэр, — еще один латиноамериканец, помощнее Гарсии. Завитки черных волос закрывали уши.
— И это знаменитый третий взвод, о котором мне столько рассказывали? — Мёрдок скрестил руки на груди и с наигранным возмущением тряхнул головой. — Ни за что не поверю!
— Сэр, — произнес Николсон. — Сегодня же суббота.
— Я знаю, какой день сегодня, Николсон. Спасибо. В следующий раз, когда иракцы захотят брать заложников, не забудьте передать им, что мы не атакуем их до понедельника.
И еще: пока санинспекция Норфолка не завалилась сюда и не закрыла эту хибару для проживания, уберите этот свинарник. Ясно? Я сказал: ясно?
— Да, сэр! — хором ответили все трое.
— Гарсия!
— Я, сэр!
— Сбрить щетину!
— Но...
— Вы — Котик, Гарсия. Вы должны знать, что растительность на лице может нарушить герметичность водолазной маски.
— Но лейтенант Коттер говорил...
— Мне насрать, что говорил лейтенант Коттер! Побриться!
— Есть, сэр! — Мёрдок уловил в голосе Гарсии нотки раздражения.
— Фернандес!
— Я, сэр!
— Постричься!
— Есть, сэр! — Фернандес казался слегка растерянным.
— Во избежание лишних вопросов, леди: я новый командир взвода, и нам предстоит теперь непосредственное общение. Где остальные?
Неловко переминаясь с ноги на ногу, Котики обменивались тревожными взглядами.
— Точно не знаю, сэр, — ответил Гарсия. — Может, они ушли раньше...
Мёрдок глянул на часы — почти десять утра.
— Когда вы их увидите, передайте, что завтра после обеда я проверю состояние казармы. Надеюсь, что все это говно будет убрано, вся контрабанда из тумбочки выкинута, личные вещи сложены, пол вымыт и надраен, — он задумчиво посмотрел на Николсона. — И пусть вас не заботит, что завтра воскресенье. Начиная с понедельника буду разбираться с каждым лично. Мне надо знать вас, чтобы понять, какого черта вы не уважаете себя как Котиков. И еще... — он сделал паузу и вновь коснулся Эллсуорта носком ботинка, — не отнесете ли вы сей предмет на место? У меня пока все.
Мёрдок повернулся, чтобы покинуть помещение, и в дверях чуть не столкнулся со знакомым парнишкой в штатском, с оливково-зеленым вещмешком на плече.
— Э... это третий взвод? — неуверенно оглядываясь, спросил вошедший.
— Сойка! — радостно вскричал, отступив на шаг, Мёрдок. — Вот ты-то как раз вовремя.
Глаза Стирлинга в ужасе расширились.
— Ох, нет...
* * *
Несколько долгих мгновений после ухода лейтенанта Котики молча смотрели ему вслед.
— Что же это за... твою мать? — наконец нарушил молчание Фернандес.
— Хрен, — коротко откликнулся Гарсия. — Этакий Микки Маус с манией величия.
— Мужики, а вы заметили его руки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Это за ущерб, Рей. И если кто-то захочет выдвинуть обвинение... может, взнос в фонд полиции?
Нейджел принял чек и убрал в ящик стола.
— Спасибо, Мак. Мои ребята были бы рады. Но я не могу закрывать глаза на те хаос и разрушение, что сеют за собой твои...
Последовавшая затем нотация звучала грозно, но не настолько, как ожидал Маккензи. По крайней мере на этот раз обошлось без официальных обвинений, и он провернет дисциплинарные взыскания неофициально — нарядами вне очереди и взносами в фонд.
Интересно, что подумает новый командир взвода. Может, ему лучше ничего об этом не знать...
Ему вывели помятых Роселли и Хольта, обоих с изрядно разукрашенными физиономиями.
— Вы, оба, — коротко бросил он. — Вам теперь предстоит до черта объяснений.
Черт, и что только подумает новый лейтенант?
* * *
09.45 (14.45 по Гринвичу)
Казармы Седьмого Отряда SEAL.
Литтл-Крик, штат Вирджиния.
Мёрдок в оцепенении стоял посреди казармы, отведенной для проживания Котиков Седьмого Отряда. Да, здесь придется кое-что поменять...
Не все бойцы третьего взвода обитали «на борту» — на базе амфибийных сил ВМФ Литтл-Крик. У Косцюшко и Маккензи были семьи — это Мёрдок узнал только что, просмотрев их личные дела, — и они жили за пределами базы. Браун и Фрейзер тоже оказались женаты и кантовались в общежитии для семейных, а младший лейтенант Де Витт занимал койку в общежитии для неженатых, о котором упоминал Кобурн.
Остальные из третьего взвода проживали здесь, в двухэтажном корпусе унылого оливкового цвета. Над входом красовались надписи: «Человеку свойственно ошибаться. Но прощать — не наше дело». «У Котиков есть нервы, только они на них не обращают внимания». На крыльце валялся мусор: несколько пустых пивных банок и пластиковая бутылка из-под диет-колы. Хуже того, на фонаре у входа победным трофеем болтался белый бюстгальтер, а сразу за дверью на полу лежали дамские трусики.
Во всем остальном это место ничуть не отличалось от всех прочих известных Мёрдоку казарм. Немного выдумки — и спартанское жилище превратилось в некое подобие уютного жилья. Фанерные перегородки делили помещение на спальные кубы, в каждом из которых стояли двухъярусные койки, серые казенные тумбочки, стол и всякие мелочи для разнообразия: чехол от гитары, кассетник или вкладыш с голой девицей, прилепленный скотчем к перегородке или дверце тумбочки. Каждый из кубов отделялся от внешнего мира импровизированной занавеской — одеялом или простыней.
На полу валялись банки из-под пива и мужчина в боксерских трусах и футболке. Мёрдок даже склонился над ним проверить, дышит ли он. Тот дрых как бревно. Зажав еще один бюстгальтер в правой руке, на этот раз черный, с кружевами.
Мёрдок остановился в некотором замешательстве, когда в проходе появился еще один человек, невысокий, смуглый латиноамериканец с тонкой полоской усов над верхней губой. На нем не оказалось ничего, кроме полотенца и резиновых шлепанцев; в руке он держал кусок мыла.
— Имя? — спросил Мёрдок.
— Пугач... черт, Гарсия, сэр!
— Может, я чего не понял, Гарсия, — медленно произнес Мёрдок, — но мне казалось, положено крикнуть «Смирно!», когда входит офицер.
Гарсия вытянул руки по швам, уронив при этом мыло.
— Смир-рно!
Мёрдок тронул спящего на полу носком ботинка.
— Что это?
— Это Док, — объяснил Гарсия. — То есть, гм, санитар второго класса Эллсуорт, сэр.
— Он всегда спит в проходе?
— Нет, сэр. Мы... ну, вчера у нас была, так сказать, вечеринка, сэр.
Мёрдок еще раз посмотрел на предмет дамского туалета в руке Эллсуорта.
— Ну, ясно.
Из спальных кубов появились еще двое, один в штатском, другой в трусах. Они отреагировали несколько замедленно — потребовалось несколько секунд, прежде чем ребята сообразили, что перед ними офицер, и приняли некоторое подобие стойки «смирно».
— Имя и звание?
— Старшина-торпедист второго класса Николсон, сэр, — сказал тот, что в трусах. Гибкий мускулистый Котик, с лицом, похоже, слишком юным для бритвы.
— Старшина-артиллерист первого класса Фернандес, сэр, — еще один латиноамериканец, помощнее Гарсии. Завитки черных волос закрывали уши.
— И это знаменитый третий взвод, о котором мне столько рассказывали? — Мёрдок скрестил руки на груди и с наигранным возмущением тряхнул головой. — Ни за что не поверю!
— Сэр, — произнес Николсон. — Сегодня же суббота.
— Я знаю, какой день сегодня, Николсон. Спасибо. В следующий раз, когда иракцы захотят брать заложников, не забудьте передать им, что мы не атакуем их до понедельника.
И еще: пока санинспекция Норфолка не завалилась сюда и не закрыла эту хибару для проживания, уберите этот свинарник. Ясно? Я сказал: ясно?
— Да, сэр! — хором ответили все трое.
— Гарсия!
— Я, сэр!
— Сбрить щетину!
— Но...
— Вы — Котик, Гарсия. Вы должны знать, что растительность на лице может нарушить герметичность водолазной маски.
— Но лейтенант Коттер говорил...
— Мне насрать, что говорил лейтенант Коттер! Побриться!
— Есть, сэр! — Мёрдок уловил в голосе Гарсии нотки раздражения.
— Фернандес!
— Я, сэр!
— Постричься!
— Есть, сэр! — Фернандес казался слегка растерянным.
— Во избежание лишних вопросов, леди: я новый командир взвода, и нам предстоит теперь непосредственное общение. Где остальные?
Неловко переминаясь с ноги на ногу, Котики обменивались тревожными взглядами.
— Точно не знаю, сэр, — ответил Гарсия. — Может, они ушли раньше...
Мёрдок глянул на часы — почти десять утра.
— Когда вы их увидите, передайте, что завтра после обеда я проверю состояние казармы. Надеюсь, что все это говно будет убрано, вся контрабанда из тумбочки выкинута, личные вещи сложены, пол вымыт и надраен, — он задумчиво посмотрел на Николсона. — И пусть вас не заботит, что завтра воскресенье. Начиная с понедельника буду разбираться с каждым лично. Мне надо знать вас, чтобы понять, какого черта вы не уважаете себя как Котиков. И еще... — он сделал паузу и вновь коснулся Эллсуорта носком ботинка, — не отнесете ли вы сей предмет на место? У меня пока все.
Мёрдок повернулся, чтобы покинуть помещение, и в дверях чуть не столкнулся со знакомым парнишкой в штатском, с оливково-зеленым вещмешком на плече.
— Э... это третий взвод? — неуверенно оглядываясь, спросил вошедший.
— Сойка! — радостно вскричал, отступив на шаг, Мёрдок. — Вот ты-то как раз вовремя.
Глаза Стирлинга в ужасе расширились.
— Ох, нет...
* * *
Несколько долгих мгновений после ухода лейтенанта Котики молча смотрели ему вслед.
— Что же это за... твою мать? — наконец нарушил молчание Фернандес.
— Хрен, — коротко откликнулся Гарсия. — Этакий Микки Маус с манией величия.
— Мужики, а вы заметили его руки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80