— Окно будет не больше одиннадцати минут.
— Нам от этого не легче, — вздохнул Мейсон. — За одиннадцать минут может чертовски много всего произойти.
— У нас остается радиообмен через АВАКС, — заметил адмирал Бейнбридж, покосившись на Мейсона. — От того, что мы их не видим, ничего не меняется.
Это камешек в мой огород, подумал Мёрдок. Ну и черт с ним. Черт с ними со всеми. Я всего-то хочу, чтобы мой сын выбрался оттуда живым.
Он вздохнул и сосредоточился на видеоигре, что разворачивалась на экране.
* * *
23.16 (20.16 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Лейтенант Блэйк Мёрдок отстегнул страховку и осторожно выглянул на палубу. У правого борта в сорока футах от него двигались какие-то тени. Из темноты возник Маккензи с автоматом в руках. Мёрдок махнул ему поднятым вверх пальцем, потом отстегнул свой автомат. Откуда-то спереди доносились голоса и лающий смех. Сверху по металлическому трапу загрохотали чьи-то тяжелые шаги.
— Хайбаба! Кояв митаваунам йак пайдау коном! — рявкнул зычный голос.
Тем не менее, похоже, присутствие Котиков не обнаружено.
Оба трупа с их оружием перелетели за борт через планшир и исчезли в бурлящей воде. Пятна крови на палубе в темноте казались черными — их вполне можно было принять за пролитый кофе.
Мёрдок прижался к стене надстройки, нацелив автомат на трап, ведущий на мостик. Рядом затаились еще трое: Мэджик, Док и Роселли. Маккензи, Профессор и Пугач находились у правого борта.
Легко прикоснувшись к плечу Роселли, Мёрдок послал его на нос. Перехватив автомат, тот кивнул и растворился в темноте.
* * *
23.17 (20.17 по Гринвичу)
Танкер «Ормуз».
Сойка выпрямился и отступил от тела часового. Его десантный тесак отсвечивал в лунном свете багрово-красным. Часовой лежал на палубе, зияя перерезанным горлом. Крови пролилось изрядно, но хрипа, с которым он упал на палубу, никто не слышал.
Котика пробрала нервная дрожь, но он быстро совладал с собою. Как бы его ни готовили, лежавший перед ним иранец был первым человеком, которого ОН убил.
Все же подготовка взяла свое. Этот человек — враг, и если бы он заметил подкрадывающегося к нему Сойку, он поднял бы тревогу. Теперь враг мертв; долгие часы тренировок помогли Сойке сделать свое дело почти автоматически. Котик вытер лезвие о штанину трупа и спрятал тесак в ножны. За его спиной на палубу скользнули Косцюшко и Николсон.
Первое, на что обратил внимание Сойка, ступив на палубу, был запах. От «Ормуза» разило невероятной смесью дизельного топлива, тухлой рыбы, блевотины и немытых тел. Новым владельцам этой развалины пришлось здорово постараться, чтобы вывести ее в море. Старый, низко сидящий танкер переваливался на волнах как клуша, зарываясь носом в каждый встречный вал.
«Золотое» отделение высадилось на «Ормуз» в полном соответствии с планом. Соединенные тросом БНСы прижались к судну где-то посредине. Теперь Котики уже на борту и готовы к схватке с неизвестным числом иранцев — матросов, солдат, а возможно, и «навшуравн», как называла себя их морская пехота.
— Молот Браво, — зашелестело в наушнике. — Пошли!
Это был сигнал к действию. Держа свой «хеклер и кох» на уровне груди, поводя стволом из стороны в сторону, Сойка почти на цыпочках бесшумно скользил вперед вдоль изъеденной ржавчиной надстройки. Сделав тридцать шагов, он уперся в стремянку, спускавшуюся вниз, на носовую палубу. Моряки окрестили ее «ничейной территорией» — в штормовую погоду волны свободно перекатывались по ее настилу. Вся палуба была завалена бухтами манильского каната, петлями ржавых тросов, беспорядочно набросанными бочками, ящиками и контейнерами. В иллюминаторах кают горел тусклый свет. Справа от Сойки вдоль надстройки тянулась галерея.
Солдат в защитной форме и каске, прислонившись к ограждению, смотрел куда-то на палубу; АКМ висел у него за спиной дулом вниз.
— Молот Браво-шесть, я Браво-три. Один танго на галерее.
— Сними его.
— Принято.
Подняв автомат, Сойка сделал глубокий вдох, шагнул вперед, прицелился и почти сразу же нажал на спуск.
Автомат стрелял одиночными. С каждым нажатием курка глушитель с легким шипением выплевывал в иранца пулю за пулей. Тот сделал шаг назад, потянулся к своему «Калашникову» и упал. Каска лязгнула о сталь надстройки. Сойка замер, оглядываясь.
Реакции на неожиданный звук не последовало.
— Я третий, — доложил он по рации. — Чисто. Иду дальше.
Дверь с галереи, всего в четырех шагах от упавшего солдата, открывалась на лестничную площадку. Сойка выбрал маршрут, ведущий наверх. Часы, потраченные на детальное изучение планов внутренних помещений «Ормуза», не прошли даром: Сойка без труда ориентировался в лабиринте корабельных коридоров. Следом шел прикрывавший его Николсон.
На верхней палубе лестница оканчивалась коротким коридором с дверью. Сойка успел сделать только шаг, когда дверь распахнулась, и прямо на него вышел бородатый мужчина.
На этом не было военной формы — только синяя куртка поверх тельняшки с короткими рукавами. Он шагнул раз, другой — и тут заметил Сойку.
Внешность Котика — черная одежда, черный шарф на голове, ледяной взгляд голубых глаз с покрытого черно-зелеными разводами лица — помог Сойке выиграть драгоценную минуту тишины. Глаза иранца расширились, рот начал приоткрываться...
И тут Сойка рефлекторно нажал на спуск. Две пули продырявили голову так и не успевшего подать голос иранца — одна в левый глаз, другая в переносицу. Котик рывком одолел отделяющие его от иранца пять шагов, но подхватить падающее тело не успел.
— Аун чист? — спросил кто-то из-за неплотно прикрытой двери.
— Намедавнам, — ответил другой голос, и дверь снова открылась. Еще один офицер...
В то же мгновение Сойка, ухватив его левой рукой за воротник, правой сунул под нос дуло автомата.
— Таслим шавид! — рявкнул он. Те из Котиков, что не говорили по-фарси, успели до начала операции вызубрить несколько фраз. — Сдавайся!
— Назанид! — прохрипел тот, выпучив глаза. — Назанид!
Сойка сунул его спиной в ту же самую дверь, откуда тот только что вышел. Дверь вела на мостик — просторное, но низкое помещение с лабиринтом трубопроводов и кабелей под потолком. В помещении находились еще двое: один у штурвала, другой у экрана радара. Сойка сделал выразительный жест стволом автомата.
— Дастрахрав боланд конид! — приказал он. Вахтенные повиновались беспрекословно, подняв руки вверх. Появился Николсон и проверил радиорубку и каюту капитана — все пусто.
— Говорит Никль, — доложил он по рации, вернувшись к Сойке. — Мостик наш. Трое пленных.
Сойка, держа пленных на прицеле, отошел к противоположной стене, в то время как Николсон наскоро допрашивал одного из них, старшего, с пышным золотом на фуражке — наверняка капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Нам от этого не легче, — вздохнул Мейсон. — За одиннадцать минут может чертовски много всего произойти.
— У нас остается радиообмен через АВАКС, — заметил адмирал Бейнбридж, покосившись на Мейсона. — От того, что мы их не видим, ничего не меняется.
Это камешек в мой огород, подумал Мёрдок. Ну и черт с ним. Черт с ними со всеми. Я всего-то хочу, чтобы мой сын выбрался оттуда живым.
Он вздохнул и сосредоточился на видеоигре, что разворачивалась на экране.
* * *
23.16 (20.16 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Лейтенант Блэйк Мёрдок отстегнул страховку и осторожно выглянул на палубу. У правого борта в сорока футах от него двигались какие-то тени. Из темноты возник Маккензи с автоматом в руках. Мёрдок махнул ему поднятым вверх пальцем, потом отстегнул свой автомат. Откуда-то спереди доносились голоса и лающий смех. Сверху по металлическому трапу загрохотали чьи-то тяжелые шаги.
— Хайбаба! Кояв митаваунам йак пайдау коном! — рявкнул зычный голос.
Тем не менее, похоже, присутствие Котиков не обнаружено.
Оба трупа с их оружием перелетели за борт через планшир и исчезли в бурлящей воде. Пятна крови на палубе в темноте казались черными — их вполне можно было принять за пролитый кофе.
Мёрдок прижался к стене надстройки, нацелив автомат на трап, ведущий на мостик. Рядом затаились еще трое: Мэджик, Док и Роселли. Маккензи, Профессор и Пугач находились у правого борта.
Легко прикоснувшись к плечу Роселли, Мёрдок послал его на нос. Перехватив автомат, тот кивнул и растворился в темноте.
* * *
23.17 (20.17 по Гринвичу)
Танкер «Ормуз».
Сойка выпрямился и отступил от тела часового. Его десантный тесак отсвечивал в лунном свете багрово-красным. Часовой лежал на палубе, зияя перерезанным горлом. Крови пролилось изрядно, но хрипа, с которым он упал на палубу, никто не слышал.
Котика пробрала нервная дрожь, но он быстро совладал с собою. Как бы его ни готовили, лежавший перед ним иранец был первым человеком, которого ОН убил.
Все же подготовка взяла свое. Этот человек — враг, и если бы он заметил подкрадывающегося к нему Сойку, он поднял бы тревогу. Теперь враг мертв; долгие часы тренировок помогли Сойке сделать свое дело почти автоматически. Котик вытер лезвие о штанину трупа и спрятал тесак в ножны. За его спиной на палубу скользнули Косцюшко и Николсон.
Первое, на что обратил внимание Сойка, ступив на палубу, был запах. От «Ормуза» разило невероятной смесью дизельного топлива, тухлой рыбы, блевотины и немытых тел. Новым владельцам этой развалины пришлось здорово постараться, чтобы вывести ее в море. Старый, низко сидящий танкер переваливался на волнах как клуша, зарываясь носом в каждый встречный вал.
«Золотое» отделение высадилось на «Ормуз» в полном соответствии с планом. Соединенные тросом БНСы прижались к судну где-то посредине. Теперь Котики уже на борту и готовы к схватке с неизвестным числом иранцев — матросов, солдат, а возможно, и «навшуравн», как называла себя их морская пехота.
— Молот Браво, — зашелестело в наушнике. — Пошли!
Это был сигнал к действию. Держа свой «хеклер и кох» на уровне груди, поводя стволом из стороны в сторону, Сойка почти на цыпочках бесшумно скользил вперед вдоль изъеденной ржавчиной надстройки. Сделав тридцать шагов, он уперся в стремянку, спускавшуюся вниз, на носовую палубу. Моряки окрестили ее «ничейной территорией» — в штормовую погоду волны свободно перекатывались по ее настилу. Вся палуба была завалена бухтами манильского каната, петлями ржавых тросов, беспорядочно набросанными бочками, ящиками и контейнерами. В иллюминаторах кают горел тусклый свет. Справа от Сойки вдоль надстройки тянулась галерея.
Солдат в защитной форме и каске, прислонившись к ограждению, смотрел куда-то на палубу; АКМ висел у него за спиной дулом вниз.
— Молот Браво-шесть, я Браво-три. Один танго на галерее.
— Сними его.
— Принято.
Подняв автомат, Сойка сделал глубокий вдох, шагнул вперед, прицелился и почти сразу же нажал на спуск.
Автомат стрелял одиночными. С каждым нажатием курка глушитель с легким шипением выплевывал в иранца пулю за пулей. Тот сделал шаг назад, потянулся к своему «Калашникову» и упал. Каска лязгнула о сталь надстройки. Сойка замер, оглядываясь.
Реакции на неожиданный звук не последовало.
— Я третий, — доложил он по рации. — Чисто. Иду дальше.
Дверь с галереи, всего в четырех шагах от упавшего солдата, открывалась на лестничную площадку. Сойка выбрал маршрут, ведущий наверх. Часы, потраченные на детальное изучение планов внутренних помещений «Ормуза», не прошли даром: Сойка без труда ориентировался в лабиринте корабельных коридоров. Следом шел прикрывавший его Николсон.
На верхней палубе лестница оканчивалась коротким коридором с дверью. Сойка успел сделать только шаг, когда дверь распахнулась, и прямо на него вышел бородатый мужчина.
На этом не было военной формы — только синяя куртка поверх тельняшки с короткими рукавами. Он шагнул раз, другой — и тут заметил Сойку.
Внешность Котика — черная одежда, черный шарф на голове, ледяной взгляд голубых глаз с покрытого черно-зелеными разводами лица — помог Сойке выиграть драгоценную минуту тишины. Глаза иранца расширились, рот начал приоткрываться...
И тут Сойка рефлекторно нажал на спуск. Две пули продырявили голову так и не успевшего подать голос иранца — одна в левый глаз, другая в переносицу. Котик рывком одолел отделяющие его от иранца пять шагов, но подхватить падающее тело не успел.
— Аун чист? — спросил кто-то из-за неплотно прикрытой двери.
— Намедавнам, — ответил другой голос, и дверь снова открылась. Еще один офицер...
В то же мгновение Сойка, ухватив его левой рукой за воротник, правой сунул под нос дуло автомата.
— Таслим шавид! — рявкнул он. Те из Котиков, что не говорили по-фарси, успели до начала операции вызубрить несколько фраз. — Сдавайся!
— Назанид! — прохрипел тот, выпучив глаза. — Назанид!
Сойка сунул его спиной в ту же самую дверь, откуда тот только что вышел. Дверь вела на мостик — просторное, но низкое помещение с лабиринтом трубопроводов и кабелей под потолком. В помещении находились еще двое: один у штурвала, другой у экрана радара. Сойка сделал выразительный жест стволом автомата.
— Дастрахрав боланд конид! — приказал он. Вахтенные повиновались беспрекословно, подняв руки вверх. Появился Николсон и проверил радиорубку и каюту капитана — все пусто.
— Говорит Никль, — доложил он по рации, вернувшись к Сойке. — Мостик наш. Трое пленных.
Сойка, держа пленных на прицеле, отошел к противоположной стене, в то время как Николсон наскоро допрашивал одного из них, старшего, с пышным золотом на фуражке — наверняка капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80