— предупреждает Силин. — Они здесь успели мин понатыкать!.. Я их утром распатроню...
— Святые отцы еще и минеры, по совместительству, — скрежещет зубами Бурлак и грязно матерится. Затем добавляет: — А патер, видать, смылся! Ну, попадется он мне! Припомню я ему этот крестный ход!
Втроем они поднимают потерявшего сознание монаха и несут его в МП.
Сарматов, уложив раненого на броне, берется за рацию.
— Орхидея?.. Орхидея?.. Я — Снег! Ответь Снегу! Прием! — кричит он.
— Орхидея слушает, Снег! Прием! — доносится из рации.
— Родригес!.. Родригес!.. Немедленно пошлите в индейские поселения людей и возьмите патера! С ним там еще один — брат Игнасио!.. Прием!..
— Снег, на связи Хорхе!.. Родригес предал революцию и бежал к гусанос. Падре нет у индейцев, мы проверяли. Революция победит! Прием!
— В задницу вашу революцию!.. Можете так и передать вашему команданте Ортеге! Конец связи!.. — орет Сарматов и ругается так витиевато, что на него даже начинают коситься чего только на своем веку не понаслышавшиеся Бурлак и Силин.
Сарматов отталкивает рацию и что есть силы бьет кулаком по броне. Никто к нему с расспросами не пристает — и так видно, что дело — дрянь.
* * *
Утро. Поднимая тучи красной пыли, похожей на молотый кофе, камуфлированный Ми-8 садится на площадку перед дощаным сараем.
— Рота, подъем! — кричит дневальный спящим в гамаках бойцам.
Из пристройки, одеваясь на бегу, навстречу вышедшему из вертолета костистому генералу торопится Сарматов.
— Товарищ генерал-майор, докладывает капитан... — начинает рапортовать он.
— Не ори. Сармат! — останавливает его генерал и задает вопрос: — Сколько раз за ночь из вас юшку пускали?
— Четыре, товарищ генерал.
— Потери?
— Шесть — «груз двести» и двое — легкораненые.
— А за все время?
— Двадцать один и девять раненых.
— На других точках еще круче! — произносит генерал и спохватывается: — Обойдусь без бесед с личным составом... Скажи, чтобы архаровцы спали, а сам ступай в вертушку — там человек по твою душу!
У трапа вертолета стоит одетый в гражданское Савелов. Он протягивает Сарматову руку, но тот подносит руку к берету и, не остановившись, поднимается в салон. Костистый генерал жестом показывает ему место напротив грузного человека в штатском с седыми кустистыми бровями и представляет его собеседнику:
— Вот, капитан Сарматов — прошу любить и жаловать!
Грузный человек кивает в сторону иллюминатора и спрашивает:
— Что вы обо всем этом думаете, капитан?..
— А что мне об этом думать! Это не в моей компетенции. Пусть начальники думают — мое дело воевать! — отвечает Сарматов.
— Как разговариваешь с генерал-лейтенантом... нашим коллегой?! — вскидывается костистый генерал.
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант! — вскакивает Сарматов.
— Ничего, у меня на лбу не написано! — добродушно кивает грузный и показывает на кресло. — Откуда они сюда приходят? — спрашивает он.
— Из-за реки, — отвечает Сарматов. — Приходят по нескольку групп. Одна-две отвлекают, три-четыре бьют наверняка. У них каждый наш окоп пристрелян. С точностью до минуты знают о приходе и уходе транспортов с кофе...
— С этим мы разобрались! — перебивает его грузный генерал. — Не всем по нутру наше пребывание здесь. ЦРУ на ушах стоит!..
— Как думаешь, капитан, что у них там — за рекой? — спрашивает костистый генерал.
— За рекой? — Сарматов на мгновение задумывается, потом твердо произносит: — За рекой база «зеленых беретов» США, товарищ генерал.
— «Зеленых беретов» — скажешь тоже! — отмахивается костистый. — Ты бы еще инопланетян приплел!
— Подожди! — грузный генерал пристально смотрит на Сарматова и спрашивает: — На чем основана твоя уверенность, капитан?
— На голых фактах. Мы их тут знаете сколько наморозили, товарищ генерал! — усмехается Сарматов. — И что бросается в глаза?.. Все они почти одного возраста и роста, чистые, ухоженные... Много высоких негров... А их тактика... Я по академии помню тактику «зеленых беретов» во Вьетнаме.
— Это косвенные доказательства! — говорит костистый генерал. — Всего лишь предположения!
— Мы вчетвером на днях заблудились в лесу... в лесу за рекой и наткнулись на «артисток», — продолжает Сарматов.
— Что? — покрываясь пятнами, вскидывается костистый генерал.
— На кого наткнулись? — переспрашивает грузный.
— На мины итальянского производства! — бросает костистый генерал и хватает Сарматова за плечо: — Погоны тяжелы стали?.. Что, случайно заблудились в соседнем государстве?..
— А в соседнем борделе девки всегда слаще! — усмехается Сарматов, пытаясь освободиться от цепкой руки генерала. — В Союз, архаровец! На тюремную баланду! — орет тот, не разжимая руки. Лицо его напоминает маску разгневанного туземного бога.
— Остынь! — раздраженно бросает грузный и вновь поворачивается к Сарматову: — Тут не до шуток. Лучше расскажи мне дальше про «артисток»!..
— Ну, перенесли мы их на другие тропы. Ночью за рекой раз десять громыхнуло, а у нас эта ночь была без погибших, — отвечает Сарматов.
— А если бы на весь мир громыхнуло! Ты об этом подумал, твою мать?! — вновь принимается орать костистый генерал. — Твое дело — студентов охранять, а ты?.. Героя из себя корчишь?..
— В том-то и дело, что я студентов охраняю! — крутанув желваками, отвечает Сарматов.
Грузный генерал поворачивается к костистому.
— Громыхнуло!.. А ни журналистского воя, ни нот, ни протестов! — говорит он и поднимает вверх палец: — Проглотили!.. Почему?.. Не хотят расшифровывать эту базу?.. Не хотят!..
Костистый пожимает плечами.
— Вы — разведка, вам виднее! — отвечает он и идет к выходу из вертолета.
Следом за ним по знаку грузного генерала салон покидает Савелов. Генерал расстилает на столике карту.
— Капитан, нарисуй, где у них что, — просит он.
— Вот отсюда река уходит на их территорию, — показывает на карте Сарматов. — В двенадцати километрах по ней — казармы на пятьсот человек. В трехстах метрах на берегу — вилла. Это — штаб с оборудованием радиоразведки и космической связи. Четыре километра на север — склады боеприпасов. Добра на складах, похоже, лет на пять хватит.
— Охрана? — спрашивает генерал, оторвавшись от карты и глядя на Сарматова в упор темными въедливыми глазами.
— Усиленная. Вышки, телекамеры, собаки... Да, забыл — рядом со штабом вертолетная площадка и... бордель, — отвечает Сарматов.
Генерал наклоняется к нему ближе и произносит:
— Чтобы они вас как котят не передушили здесь, моих человек пятьдесят в этот бордель сводишь, а?..
— Нет! — качает тот головой. — Десять — и моих...
Брови генерала взлетают вверх.
— Но два условия, — говорит Сарматов. — Первое: десять аквалангов, лучше американских, столько же автоматов «узи» с патронами, кило сто пластиковой взрывчатки с радиодетонаторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Святые отцы еще и минеры, по совместительству, — скрежещет зубами Бурлак и грязно матерится. Затем добавляет: — А патер, видать, смылся! Ну, попадется он мне! Припомню я ему этот крестный ход!
Втроем они поднимают потерявшего сознание монаха и несут его в МП.
Сарматов, уложив раненого на броне, берется за рацию.
— Орхидея?.. Орхидея?.. Я — Снег! Ответь Снегу! Прием! — кричит он.
— Орхидея слушает, Снег! Прием! — доносится из рации.
— Родригес!.. Родригес!.. Немедленно пошлите в индейские поселения людей и возьмите патера! С ним там еще один — брат Игнасио!.. Прием!..
— Снег, на связи Хорхе!.. Родригес предал революцию и бежал к гусанос. Падре нет у индейцев, мы проверяли. Революция победит! Прием!
— В задницу вашу революцию!.. Можете так и передать вашему команданте Ортеге! Конец связи!.. — орет Сарматов и ругается так витиевато, что на него даже начинают коситься чего только на своем веку не понаслышавшиеся Бурлак и Силин.
Сарматов отталкивает рацию и что есть силы бьет кулаком по броне. Никто к нему с расспросами не пристает — и так видно, что дело — дрянь.
* * *
Утро. Поднимая тучи красной пыли, похожей на молотый кофе, камуфлированный Ми-8 садится на площадку перед дощаным сараем.
— Рота, подъем! — кричит дневальный спящим в гамаках бойцам.
Из пристройки, одеваясь на бегу, навстречу вышедшему из вертолета костистому генералу торопится Сарматов.
— Товарищ генерал-майор, докладывает капитан... — начинает рапортовать он.
— Не ори. Сармат! — останавливает его генерал и задает вопрос: — Сколько раз за ночь из вас юшку пускали?
— Четыре, товарищ генерал.
— Потери?
— Шесть — «груз двести» и двое — легкораненые.
— А за все время?
— Двадцать один и девять раненых.
— На других точках еще круче! — произносит генерал и спохватывается: — Обойдусь без бесед с личным составом... Скажи, чтобы архаровцы спали, а сам ступай в вертушку — там человек по твою душу!
У трапа вертолета стоит одетый в гражданское Савелов. Он протягивает Сарматову руку, но тот подносит руку к берету и, не остановившись, поднимается в салон. Костистый генерал жестом показывает ему место напротив грузного человека в штатском с седыми кустистыми бровями и представляет его собеседнику:
— Вот, капитан Сарматов — прошу любить и жаловать!
Грузный человек кивает в сторону иллюминатора и спрашивает:
— Что вы обо всем этом думаете, капитан?..
— А что мне об этом думать! Это не в моей компетенции. Пусть начальники думают — мое дело воевать! — отвечает Сарматов.
— Как разговариваешь с генерал-лейтенантом... нашим коллегой?! — вскидывается костистый генерал.
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант! — вскакивает Сарматов.
— Ничего, у меня на лбу не написано! — добродушно кивает грузный и показывает на кресло. — Откуда они сюда приходят? — спрашивает он.
— Из-за реки, — отвечает Сарматов. — Приходят по нескольку групп. Одна-две отвлекают, три-четыре бьют наверняка. У них каждый наш окоп пристрелян. С точностью до минуты знают о приходе и уходе транспортов с кофе...
— С этим мы разобрались! — перебивает его грузный генерал. — Не всем по нутру наше пребывание здесь. ЦРУ на ушах стоит!..
— Как думаешь, капитан, что у них там — за рекой? — спрашивает костистый генерал.
— За рекой? — Сарматов на мгновение задумывается, потом твердо произносит: — За рекой база «зеленых беретов» США, товарищ генерал.
— «Зеленых беретов» — скажешь тоже! — отмахивается костистый. — Ты бы еще инопланетян приплел!
— Подожди! — грузный генерал пристально смотрит на Сарматова и спрашивает: — На чем основана твоя уверенность, капитан?
— На голых фактах. Мы их тут знаете сколько наморозили, товарищ генерал! — усмехается Сарматов. — И что бросается в глаза?.. Все они почти одного возраста и роста, чистые, ухоженные... Много высоких негров... А их тактика... Я по академии помню тактику «зеленых беретов» во Вьетнаме.
— Это косвенные доказательства! — говорит костистый генерал. — Всего лишь предположения!
— Мы вчетвером на днях заблудились в лесу... в лесу за рекой и наткнулись на «артисток», — продолжает Сарматов.
— Что? — покрываясь пятнами, вскидывается костистый генерал.
— На кого наткнулись? — переспрашивает грузный.
— На мины итальянского производства! — бросает костистый генерал и хватает Сарматова за плечо: — Погоны тяжелы стали?.. Что, случайно заблудились в соседнем государстве?..
— А в соседнем борделе девки всегда слаще! — усмехается Сарматов, пытаясь освободиться от цепкой руки генерала. — В Союз, архаровец! На тюремную баланду! — орет тот, не разжимая руки. Лицо его напоминает маску разгневанного туземного бога.
— Остынь! — раздраженно бросает грузный и вновь поворачивается к Сарматову: — Тут не до шуток. Лучше расскажи мне дальше про «артисток»!..
— Ну, перенесли мы их на другие тропы. Ночью за рекой раз десять громыхнуло, а у нас эта ночь была без погибших, — отвечает Сарматов.
— А если бы на весь мир громыхнуло! Ты об этом подумал, твою мать?! — вновь принимается орать костистый генерал. — Твое дело — студентов охранять, а ты?.. Героя из себя корчишь?..
— В том-то и дело, что я студентов охраняю! — крутанув желваками, отвечает Сарматов.
Грузный генерал поворачивается к костистому.
— Громыхнуло!.. А ни журналистского воя, ни нот, ни протестов! — говорит он и поднимает вверх палец: — Проглотили!.. Почему?.. Не хотят расшифровывать эту базу?.. Не хотят!..
Костистый пожимает плечами.
— Вы — разведка, вам виднее! — отвечает он и идет к выходу из вертолета.
Следом за ним по знаку грузного генерала салон покидает Савелов. Генерал расстилает на столике карту.
— Капитан, нарисуй, где у них что, — просит он.
— Вот отсюда река уходит на их территорию, — показывает на карте Сарматов. — В двенадцати километрах по ней — казармы на пятьсот человек. В трехстах метрах на берегу — вилла. Это — штаб с оборудованием радиоразведки и космической связи. Четыре километра на север — склады боеприпасов. Добра на складах, похоже, лет на пять хватит.
— Охрана? — спрашивает генерал, оторвавшись от карты и глядя на Сарматова в упор темными въедливыми глазами.
— Усиленная. Вышки, телекамеры, собаки... Да, забыл — рядом со штабом вертолетная площадка и... бордель, — отвечает Сарматов.
Генерал наклоняется к нему ближе и произносит:
— Чтобы они вас как котят не передушили здесь, моих человек пятьдесят в этот бордель сводишь, а?..
— Нет! — качает тот головой. — Десять — и моих...
Брови генерала взлетают вверх.
— Но два условия, — говорит Сарматов. — Первое: десять аквалангов, лучше американских, столько же автоматов «узи» с патронами, кило сто пластиковой взрывчатки с радиодетонаторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47