В помещении виден экран локатора в полстены. Под экраном человек семь вглядываются в экраны компьютеров и других приборов непонятного для незнающего человека назначения. К Сарматову подползает Силин.
— Нормалек, командир! — шепчет он. — Линяем!
Сарматов, Бурлак и Силин ползут в сторону забора, но неожиданно из кустов выходят две черные фигуры.
— Командир, за антеннами в лесу — емкости с горючкой! — шепчет одна из подошедших.
— Ты кто?.. — не поняв в темноте, кто перед ним, спрашивает Сарматов.
— Шальнов я!
— Часовые у емкостей есть?..
— Были, да только мы с капитаном Морозовым их заморозили... — отвечает Шальнов.
Силин прыскает в кулак.
— Сашка, громыхалка осталась? — интересуется у него Сарматов.
— Нормалек! — отвечает тот.
— Тогда вперед, архаровцы! Устроим им геенну огненную! — бросает Сарматов. — Где эти стратегические запасы? Показывай дорогу, Шальнов.
Жгут пластиковой взрывчатки охватывает серебристый бок многотонной емкости, на которой желтым могильным светом светится фосфоресцирующая надпись: «ПЕТРОЛЬ».
— Командир, здесь под уклон, — удовлетворенно шепчет Силин. — Как рванет, так горящий бензин до казарм достанет! Здесь и вправду настоящий ад будет!..
Вскоре все приготовления закончены, и группа возвращается к забору. За дырой их уже ожидают остальные.
— Все в сборе, мужики? — спрашивает Сарматов.
— Хаутов, верста осетинская, все еще торчит у шлагбаума! — озабоченно шепчет Бурлак. — Бензин рванет — его накроет! Сашка, дай-ка одежку, схожу за ним, — просит он Силина.
Тот быстро снимает с себя униформу «зеленого берета».
Переодетый Бурлак подходит к шлагбауму и останавливается рядом с Аланом. По всему видно, что возвращаться они не торопятся.
— И этот заторчал! — глядя в бинокль, раздраженно шепчет Сарматов. — Что они там делают — не пойму! — Он снова приникает к окулярам бинокля. — А-а, ясно!.. — вырывается у Сарматова, когда он замечает выезжающие из-за угла три тяжелых армейских грузовика, битком набитых «беретами».
Когда грузовики проезжают мимо шлагбаума, Алан и Бурлак козыряют им, как заправские американские коммандос.
— К нам направляются, волки позорные! — в бессильной ярости шепчет Сарматов. — Лбов сто. Устроят на плантациях «варфоломеевскую ночь»!
— Не устроят! — ухмыляется Силин. — Я им «артисток» на дорогу подкинул!..
Тяжело переваливаясь на ухабах, грузовики скрываются в черной сельве.
Вскоре Бурлак и Алан возникают из темноты и опускаются рядом, Сарматов шепчет Силину:
— Начинай громыхать, Громыхала!.. Хотя стой! — останавливает он Силина и прислушивается. В рокот двигателей удаляющихся грузовиков вплетается нарастающий гул с неба. Из-за деревьев выплывает тяжелый транспортный вертолет с включенными прожекторами, которыми он обшаривает площадку. Зависнув над стоящим на площадке вертолетом, он перекручивается и уверенно садится рядом с ним.
Из приземлившегося вертолета выпрыгивают двое пилотов и не спеша идут по направлению к вилле. В освещенной кабине видна голова третьего пилота, склонившегося над приборной панелью. От его манипуляций лопасти вертолета то опадают, то начинают крутиться с бешеной скоростью, приминая кустарник вокруг площадки.
— Движок гоняет! — говорит Силин Сарматову на ухо. — Может, командир, и вертушки рванем? У меня громыхалки немного осталось!..
Сарматов на секунду задумывается, потом командует:
— Сашка, за мной!.. Шальнов, с нами!..
Втроем они ныряют в прореху в заборе и ползут между кустами к ревущему вертолету.
Пилот, оглянувшись на шорох и увидев за спиной три черные фигуры, хватается за пистолет, но нож, брошенный Силиным, заставляет его выпустить оружие из рук. Сарматов стаскивает тело пилота с сиденья и прислоняет к двум лежащим у борта парашютам.
Силин тем временем протискивается внутрь вертолета.
— Командир, вертушка набита минами! — кричит он. — Их тут тонн десять!..
Сарматов смотрит на приборную панель, переводит взгляд на парашюты...
— Сашка, сюда хоть бы одну со взрывателем!.. — кричит он, приняв какое-то решение.
— Есть целых три! — отвечает тот и достает из рюкзака три «артистки».
— Наживи взрыватели, быстро!
Силин вкручивает взрыватели и кричит:
— Готово!
— Сашка, как пролечу виллу, громыхай по полной программе, понял?!
— Понял! — кричит тот. — А ты как же?
— Скажи всем, чтобы уходили, и взрывай! — кричит Сарматов, надевая парашют.
— Есть! — кричит Силин и скрывается в чреве вертолета.
Вскоре он появляется снова.
— Все готово, командир!
— Уходи! — приказывает ему Сармат.
Силин ныряет в кусты. Сарматов оглядывается, чтобы убедиться, что он исчез, и видит Шальнова, защелкивающего на груди лямки парашюта.
— Уходи, мать твою! — кричит он.
— Я с тобой, для подстраховки! — кричит тот в ответ и, хлопнув дверью, садится под нее.
— Мудак! — со злостью констатирует Сарматов и щелкает тумблерами на панели. Лопасти начинают вращаться с бешеной скоростью, и вертолет взмывает в черноту неба.
Уходят под его фюзеляж крыши казарм, плац, и вплотную надвигается тревожная стенка ночных джунглей. Внезапно по бокам вертолета прокатывается мощная взрывная волна; джунгли освещаются красными сполохами. Вслед за первым взрывом следует второй, еще более сильный.
— Сашка Громыхала сработал без лажи! — выглянув в открытый дверной проем, кричит, наклоняясь к Сарматову, Шальнов. — От их штаба и локационной станции остались одни воспоминания!..
Снова заглянув за борт, он сообщает:
— Начинается второе действие — рвутся резервуары с горючкой. Огонь идет прямо на казармы.
Языки пламени от горящих резервуаров поднимаются к низким, набухшим дождем облакам и еще сильнее высвечивают джунгли. Скоро за ними начинает просматриваться цепочка огней, охватывающая по периметру длинные сигарообразные ангары. Сарматов направляет вертолет прямо на них. Откуда-то из-за ангаров ударяют в вертолет два острых прожекторных луча, и, когда Сарматову удается вырваться из зоны их действия, ангары уже остаются позади.
— Мать их! Ослепили, суки! — кричит он и свободной рукой притягивает к себе Шальнова. — Прыгай, я на второй заход пойду!
Толкнув Шальнова к двери, Сарматов закладывает крутой вираж, и ему сразу открывается страшная, но в то же время красивая картина вставшего над джунглями зарева. Оно зловеще высвечивает облака, мигающими сполохами заполняет кабину и салон вертолета. Сарматову видно, как горят казармы, машины, плац, по которому мечутся зажатые со всех сторон огнем маленькие человеческие фигурки.
— Сабантуй, командир! — кричит в ухо Сарматова Шальнов.
Повернувшись, тот обжигает его бешеным взглядом:
— Мать твою, ты все еще здесь? Почему не прыгнул?
— Это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Нормалек, командир! — шепчет он. — Линяем!
Сарматов, Бурлак и Силин ползут в сторону забора, но неожиданно из кустов выходят две черные фигуры.
— Командир, за антеннами в лесу — емкости с горючкой! — шепчет одна из подошедших.
— Ты кто?.. — не поняв в темноте, кто перед ним, спрашивает Сарматов.
— Шальнов я!
— Часовые у емкостей есть?..
— Были, да только мы с капитаном Морозовым их заморозили... — отвечает Шальнов.
Силин прыскает в кулак.
— Сашка, громыхалка осталась? — интересуется у него Сарматов.
— Нормалек! — отвечает тот.
— Тогда вперед, архаровцы! Устроим им геенну огненную! — бросает Сарматов. — Где эти стратегические запасы? Показывай дорогу, Шальнов.
Жгут пластиковой взрывчатки охватывает серебристый бок многотонной емкости, на которой желтым могильным светом светится фосфоресцирующая надпись: «ПЕТРОЛЬ».
— Командир, здесь под уклон, — удовлетворенно шепчет Силин. — Как рванет, так горящий бензин до казарм достанет! Здесь и вправду настоящий ад будет!..
Вскоре все приготовления закончены, и группа возвращается к забору. За дырой их уже ожидают остальные.
— Все в сборе, мужики? — спрашивает Сарматов.
— Хаутов, верста осетинская, все еще торчит у шлагбаума! — озабоченно шепчет Бурлак. — Бензин рванет — его накроет! Сашка, дай-ка одежку, схожу за ним, — просит он Силина.
Тот быстро снимает с себя униформу «зеленого берета».
Переодетый Бурлак подходит к шлагбауму и останавливается рядом с Аланом. По всему видно, что возвращаться они не торопятся.
— И этот заторчал! — глядя в бинокль, раздраженно шепчет Сарматов. — Что они там делают — не пойму! — Он снова приникает к окулярам бинокля. — А-а, ясно!.. — вырывается у Сарматова, когда он замечает выезжающие из-за угла три тяжелых армейских грузовика, битком набитых «беретами».
Когда грузовики проезжают мимо шлагбаума, Алан и Бурлак козыряют им, как заправские американские коммандос.
— К нам направляются, волки позорные! — в бессильной ярости шепчет Сарматов. — Лбов сто. Устроят на плантациях «варфоломеевскую ночь»!
— Не устроят! — ухмыляется Силин. — Я им «артисток» на дорогу подкинул!..
Тяжело переваливаясь на ухабах, грузовики скрываются в черной сельве.
Вскоре Бурлак и Алан возникают из темноты и опускаются рядом, Сарматов шепчет Силину:
— Начинай громыхать, Громыхала!.. Хотя стой! — останавливает он Силина и прислушивается. В рокот двигателей удаляющихся грузовиков вплетается нарастающий гул с неба. Из-за деревьев выплывает тяжелый транспортный вертолет с включенными прожекторами, которыми он обшаривает площадку. Зависнув над стоящим на площадке вертолетом, он перекручивается и уверенно садится рядом с ним.
Из приземлившегося вертолета выпрыгивают двое пилотов и не спеша идут по направлению к вилле. В освещенной кабине видна голова третьего пилота, склонившегося над приборной панелью. От его манипуляций лопасти вертолета то опадают, то начинают крутиться с бешеной скоростью, приминая кустарник вокруг площадки.
— Движок гоняет! — говорит Силин Сарматову на ухо. — Может, командир, и вертушки рванем? У меня громыхалки немного осталось!..
Сарматов на секунду задумывается, потом командует:
— Сашка, за мной!.. Шальнов, с нами!..
Втроем они ныряют в прореху в заборе и ползут между кустами к ревущему вертолету.
Пилот, оглянувшись на шорох и увидев за спиной три черные фигуры, хватается за пистолет, но нож, брошенный Силиным, заставляет его выпустить оружие из рук. Сарматов стаскивает тело пилота с сиденья и прислоняет к двум лежащим у борта парашютам.
Силин тем временем протискивается внутрь вертолета.
— Командир, вертушка набита минами! — кричит он. — Их тут тонн десять!..
Сарматов смотрит на приборную панель, переводит взгляд на парашюты...
— Сашка, сюда хоть бы одну со взрывателем!.. — кричит он, приняв какое-то решение.
— Есть целых три! — отвечает тот и достает из рюкзака три «артистки».
— Наживи взрыватели, быстро!
Силин вкручивает взрыватели и кричит:
— Готово!
— Сашка, как пролечу виллу, громыхай по полной программе, понял?!
— Понял! — кричит тот. — А ты как же?
— Скажи всем, чтобы уходили, и взрывай! — кричит Сарматов, надевая парашют.
— Есть! — кричит Силин и скрывается в чреве вертолета.
Вскоре он появляется снова.
— Все готово, командир!
— Уходи! — приказывает ему Сармат.
Силин ныряет в кусты. Сарматов оглядывается, чтобы убедиться, что он исчез, и видит Шальнова, защелкивающего на груди лямки парашюта.
— Уходи, мать твою! — кричит он.
— Я с тобой, для подстраховки! — кричит тот в ответ и, хлопнув дверью, садится под нее.
— Мудак! — со злостью констатирует Сарматов и щелкает тумблерами на панели. Лопасти начинают вращаться с бешеной скоростью, и вертолет взмывает в черноту неба.
Уходят под его фюзеляж крыши казарм, плац, и вплотную надвигается тревожная стенка ночных джунглей. Внезапно по бокам вертолета прокатывается мощная взрывная волна; джунгли освещаются красными сполохами. Вслед за первым взрывом следует второй, еще более сильный.
— Сашка Громыхала сработал без лажи! — выглянув в открытый дверной проем, кричит, наклоняясь к Сарматову, Шальнов. — От их штаба и локационной станции остались одни воспоминания!..
Снова заглянув за борт, он сообщает:
— Начинается второе действие — рвутся резервуары с горючкой. Огонь идет прямо на казармы.
Языки пламени от горящих резервуаров поднимаются к низким, набухшим дождем облакам и еще сильнее высвечивают джунгли. Скоро за ними начинает просматриваться цепочка огней, охватывающая по периметру длинные сигарообразные ангары. Сарматов направляет вертолет прямо на них. Откуда-то из-за ангаров ударяют в вертолет два острых прожекторных луча, и, когда Сарматову удается вырваться из зоны их действия, ангары уже остаются позади.
— Мать их! Ослепили, суки! — кричит он и свободной рукой притягивает к себе Шальнова. — Прыгай, я на второй заход пойду!
Толкнув Шальнова к двери, Сарматов закладывает крутой вираж, и ему сразу открывается страшная, но в то же время красивая картина вставшего над джунглями зарева. Оно зловеще высвечивает облака, мигающими сполохами заполняет кабину и салон вертолета. Сарматову видно, как горят казармы, машины, плац, по которому мечутся зажатые со всех сторон огнем маленькие человеческие фигурки.
— Сабантуй, командир! — кричит в ухо Сарматова Шальнов.
Повернувшись, тот обжигает его бешеным взглядом:
— Мать твою, ты все еще здесь? Почему не прыгнул?
— Это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47