И действительно – стоило залезть в горячую ванну, как позвонил Вилли.
– Алло, мистер Корд? Джеймс, это вы, дружище? Значит, вы благополучно добрались до Норвегии. Но как вы попали в Ставангер?
– Были всякие проблемы. Но Ньюгорд неподалеку отсюда. Завтра утром я надеюсь его разыскать.
– Понятно. Значит, все в порядке? А с судовым журналом тоже?
Его насторожила пауза и потому он настойчиво повторил:
– С ним все в порядке, верно?
– Скажем так, я знаю, в чьи руки он попал.
– Дьявол! Похоже, лучше мне подъехать, верно?
– Добро пожаловать. Я – в отеле "Виктория".
– Постараюсь быть к обеду.
Я собрался вернуться в ванну, но потом решил сначала на всякий случай послушать свой автоответчик в Лондоне. Там, как обычно, было много всякой ерунды, а потом вдруг раздался голос Дрейпера. Он сообщил, что, по слухам, Пит Кэвен работал последнее время в агентстве Дейва Таннера.
Впрочем, новостью для меня это уже не было.
37
Утро было ясным и солнечным, солнце уже заметно пригревало, хотя воздух оставался свежим. Я рано позавтракал и до приезда Кэри успел погулять по набережной. Пройдя вдоль старых деревянных складов и магазинчиков под красной черепицей, заглянул на рынок, где под яркими зонтиками торговали цветами и овощами, потом окунулся в ароматы рыбных рядов. И тут обратил внимание на странную вещь: в воздухе не пахло морем! Тут скандинавское пристрастие к чистоте заходило слишком далеко.
Кэри пришла чуть раньше девяти, и по дуге набережной мы направились к причалам паромов. Круглая бухта напоминала мне лондонскую площадь Пиккадилли, только ушедшую под воду, здесь было множество паромов всевозможных размеров, на которые грузили и легковые автомобили, и грузовики, чтобы перевезти их через бухту на пятьсот метров или на пятьдесят миль вдоль побережья.
– Вот как путешествуют в Норвегии, – заметила Кэри. – Знаете, сколько пришлось бы добираться отсюда до Бергена на машине? Три дня, и еще переправляться в одном месте на пароме. Хотя сейчас все равно дороги засыпаны снегом.
Рядом разгружали небольшое судно, напоминавшее рыболовецкий сейнер, на нем приехала целая семья и привезла с собой мебель, цветы в горшках и даже кошку. Оно ничем не отличалось от лондонского фургона для перевозки мебели.
Нашего паром взял на борт шесть легковых автомобилей и человек сорок пассажиров. Он совершал регулярные рейсы между островками, расположенными в радиусе десяти миль отсюда. Билеты мы купили у кондуктора и устроились на простой деревянной скамье у борта, моментально ощутив себя викингами.
Судя по туристской карте, которую я прихватил из отеля, до Сазварстада было миль пять. Внутри контура острова, напоминающего человеческую почку, была нарисована церковь и круговая дорога протяженностью не больше четырех миль. Мы петляли между другими островками, не удаляясь от берегов больше чем на полмили, сделали по дороге две коротких остановки, и все равно примерно через час были уже на месте.
Центром маленького аккуратного дощатого поселка служила площадь перед пристанью. По краям площади стояли легковые автомобили и грузовики, какой-то склад, штабель пустых ящиков и бочки с маслом, а еще два магазина. Один торговал скобяными товарами и бакалеей, а во втором продавалось все, чего нельзя было купить в первом, и здесь же располагалась почта. Двери этого магазина были открыты, и мы вошли.
Немолодая бойкая продавщица объяснила, что до лечебницы примерно два километра вдоль берега по дороге, такое большое желтое здание. Она очень сожалела, что местного такси не оказалось на месте – но, может быть, ей позвонить и попробовать его разыскать?
– Не беспокойтесь. Если такси появится, пошлите его вслед за нами, – сказал я.
– Непременно. А доктор Расмуссен знает, что вы приедете, или мне сообщить по телефону?
– Знает, знает, – поспешно заверил я и мы двинулись в путь.
Дорога оказалась узкой – чуть больше ширины машины – но мощеной на совесть. Нас окружала благодатная и плодородная местность. За поселком вдоль берега потянулось множество мелких участков – на одних стояли аккуратные ряды теплиц, на других паслись две-три коровы или стадо овец. Не знаю, как местные жители ухитряются получать что-то с этих клочков земли, но все дома здесь казались нарядными и вполне процветающими.
– Зимой тут все занимаются рыбной ловлей, – пояснила Кэри. – И еще ловят омаров и креветок.
Возможно, тут и крылось объяснение. Во всяком случае, мы действительно видели привязанные напротив участков рыболовецкие баркасы.
Примерно через полчаса мы подошли к лечебнице – трехэтажному деревянному сооружению с высоким цоколем и крутой черепичной крышей, построенному какой-то богатой семьей еще в викторианскую эпоху. Здание было светло-желтого цвета, за исключением белых резных карнизов и перил крытой галереи, тянувшейся по всему фасаду.
На щебенке подъездной аллеи стоял санитарный микроавтобус "фольксваген", а за домом – автомобиль "сааб". По деревянным ступенькам мы поднялись на галерею, и я позвонил в дверь. Там стояла пара старых кресел-качалок, в которых теплыми летними вечерами кто-то наверняка вспоминал о выпитых сухих "мартини" и коктейлях с виски. А может быть и нет – нетрудно было заметить на всех окнах дома снизу доверху решетки.
Долго лязгали и щелкали замков и засовы, потом дверь отворилась и появилась сурового вида женщина в крахмальном белом халате.
Кэри что-то протарахтела по-норвежски и представила меня. Женщина коротко кивнула и мы перешли на английский.
– Мы бы хотели навестить механика Ньюгорда, – объясняла Кэри. – Мы его друзья.
– Мы не пускаем посетителей с утра.
– Но мы приехали из Бергена.
– Если бы вы позвонили, вам бы все объяснили. Следовало позвонить, прежде чем ехать.
Я вмешался:
– Простите, это моя вина. Я прибыл из Лондона по очень спешному делу. Могу я поговорить с доктором Расмуссеном?
Откуда-то из глубины дома донесся крик – причем не короткий крик боли, а протяжный душераздирающий отчаянный вопль, от которого волосы зашевелились на голове.
На нашу суровую собеседницу это не произвело впечатления. Она прислушалась, склонив голову набок, словно услышала какой-то новый оттенок птичьего пения. Послышались торопливые шаги по лестнице, и где-то хлопнула дверь.
Женщина вздохнула.
– Я узнаю, сможет ли доктор вас принять. У него сейчас очень много работы. Пожалуйста, подождите немного.
Мы прошли в большую, светлую, хорошо обставленную комнату, безликую, как все приемные врачей. Журналов, кресла, расставленные так, чтобы никому из пациентов не пришло в голову разговаривать с соседями, и аккуратно расставленные пепельницы.
Кэри прошептала:
– Наверное, нужно было позвонить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Алло, мистер Корд? Джеймс, это вы, дружище? Значит, вы благополучно добрались до Норвегии. Но как вы попали в Ставангер?
– Были всякие проблемы. Но Ньюгорд неподалеку отсюда. Завтра утром я надеюсь его разыскать.
– Понятно. Значит, все в порядке? А с судовым журналом тоже?
Его насторожила пауза и потому он настойчиво повторил:
– С ним все в порядке, верно?
– Скажем так, я знаю, в чьи руки он попал.
– Дьявол! Похоже, лучше мне подъехать, верно?
– Добро пожаловать. Я – в отеле "Виктория".
– Постараюсь быть к обеду.
Я собрался вернуться в ванну, но потом решил сначала на всякий случай послушать свой автоответчик в Лондоне. Там, как обычно, было много всякой ерунды, а потом вдруг раздался голос Дрейпера. Он сообщил, что, по слухам, Пит Кэвен работал последнее время в агентстве Дейва Таннера.
Впрочем, новостью для меня это уже не было.
37
Утро было ясным и солнечным, солнце уже заметно пригревало, хотя воздух оставался свежим. Я рано позавтракал и до приезда Кэри успел погулять по набережной. Пройдя вдоль старых деревянных складов и магазинчиков под красной черепицей, заглянул на рынок, где под яркими зонтиками торговали цветами и овощами, потом окунулся в ароматы рыбных рядов. И тут обратил внимание на странную вещь: в воздухе не пахло морем! Тут скандинавское пристрастие к чистоте заходило слишком далеко.
Кэри пришла чуть раньше девяти, и по дуге набережной мы направились к причалам паромов. Круглая бухта напоминала мне лондонскую площадь Пиккадилли, только ушедшую под воду, здесь было множество паромов всевозможных размеров, на которые грузили и легковые автомобили, и грузовики, чтобы перевезти их через бухту на пятьсот метров или на пятьдесят миль вдоль побережья.
– Вот как путешествуют в Норвегии, – заметила Кэри. – Знаете, сколько пришлось бы добираться отсюда до Бергена на машине? Три дня, и еще переправляться в одном месте на пароме. Хотя сейчас все равно дороги засыпаны снегом.
Рядом разгружали небольшое судно, напоминавшее рыболовецкий сейнер, на нем приехала целая семья и привезла с собой мебель, цветы в горшках и даже кошку. Оно ничем не отличалось от лондонского фургона для перевозки мебели.
Нашего паром взял на борт шесть легковых автомобилей и человек сорок пассажиров. Он совершал регулярные рейсы между островками, расположенными в радиусе десяти миль отсюда. Билеты мы купили у кондуктора и устроились на простой деревянной скамье у борта, моментально ощутив себя викингами.
Судя по туристской карте, которую я прихватил из отеля, до Сазварстада было миль пять. Внутри контура острова, напоминающего человеческую почку, была нарисована церковь и круговая дорога протяженностью не больше четырех миль. Мы петляли между другими островками, не удаляясь от берегов больше чем на полмили, сделали по дороге две коротких остановки, и все равно примерно через час были уже на месте.
Центром маленького аккуратного дощатого поселка служила площадь перед пристанью. По краям площади стояли легковые автомобили и грузовики, какой-то склад, штабель пустых ящиков и бочки с маслом, а еще два магазина. Один торговал скобяными товарами и бакалеей, а во втором продавалось все, чего нельзя было купить в первом, и здесь же располагалась почта. Двери этого магазина были открыты, и мы вошли.
Немолодая бойкая продавщица объяснила, что до лечебницы примерно два километра вдоль берега по дороге, такое большое желтое здание. Она очень сожалела, что местного такси не оказалось на месте – но, может быть, ей позвонить и попробовать его разыскать?
– Не беспокойтесь. Если такси появится, пошлите его вслед за нами, – сказал я.
– Непременно. А доктор Расмуссен знает, что вы приедете, или мне сообщить по телефону?
– Знает, знает, – поспешно заверил я и мы двинулись в путь.
Дорога оказалась узкой – чуть больше ширины машины – но мощеной на совесть. Нас окружала благодатная и плодородная местность. За поселком вдоль берега потянулось множество мелких участков – на одних стояли аккуратные ряды теплиц, на других паслись две-три коровы или стадо овец. Не знаю, как местные жители ухитряются получать что-то с этих клочков земли, но все дома здесь казались нарядными и вполне процветающими.
– Зимой тут все занимаются рыбной ловлей, – пояснила Кэри. – И еще ловят омаров и креветок.
Возможно, тут и крылось объяснение. Во всяком случае, мы действительно видели привязанные напротив участков рыболовецкие баркасы.
Примерно через полчаса мы подошли к лечебнице – трехэтажному деревянному сооружению с высоким цоколем и крутой черепичной крышей, построенному какой-то богатой семьей еще в викторианскую эпоху. Здание было светло-желтого цвета, за исключением белых резных карнизов и перил крытой галереи, тянувшейся по всему фасаду.
На щебенке подъездной аллеи стоял санитарный микроавтобус "фольксваген", а за домом – автомобиль "сааб". По деревянным ступенькам мы поднялись на галерею, и я позвонил в дверь. Там стояла пара старых кресел-качалок, в которых теплыми летними вечерами кто-то наверняка вспоминал о выпитых сухих "мартини" и коктейлях с виски. А может быть и нет – нетрудно было заметить на всех окнах дома снизу доверху решетки.
Долго лязгали и щелкали замков и засовы, потом дверь отворилась и появилась сурового вида женщина в крахмальном белом халате.
Кэри что-то протарахтела по-норвежски и представила меня. Женщина коротко кивнула и мы перешли на английский.
– Мы бы хотели навестить механика Ньюгорда, – объясняла Кэри. – Мы его друзья.
– Мы не пускаем посетителей с утра.
– Но мы приехали из Бергена.
– Если бы вы позвонили, вам бы все объяснили. Следовало позвонить, прежде чем ехать.
Я вмешался:
– Простите, это моя вина. Я прибыл из Лондона по очень спешному делу. Могу я поговорить с доктором Расмуссеном?
Откуда-то из глубины дома донесся крик – причем не короткий крик боли, а протяжный душераздирающий отчаянный вопль, от которого волосы зашевелились на голове.
На нашу суровую собеседницу это не произвело впечатления. Она прислушалась, склонив голову набок, словно услышала какой-то новый оттенок птичьего пения. Послышались торопливые шаги по лестнице, и где-то хлопнула дверь.
Женщина вздохнула.
– Я узнаю, сможет ли доктор вас принять. У него сейчас очень много работы. Пожалуйста, подождите немного.
Мы прошли в большую, светлую, хорошо обставленную комнату, безликую, как все приемные врачей. Журналов, кресла, расставленные так, чтобы никому из пациентов не пришло в голову разговаривать с соседями, и аккуратно расставленные пепельницы.
Кэри прошептала:
– Наверное, нужно было позвонить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78