Роза Марковна молча курила. Лицо у нее было тяжелое, темное, следы былой красоты проступали на нем, как чеканка проступает сквозь патину старинной бронзы.
- Чего вы ждете? - наконец спросила она.
- Нет, ничего. Я еще не очухался. Извините. Почему это вас так взволновало?
Томас не ожидал, что она ответит. Но она ответила:
- В этом человеке все зло мира. На его совести тысячи загубленных жизней. Вся моя семья, моя мать. Я не знаю, для чего Юргену Янсену и его национал-патриотам понадобилось оживлять этот труп. Они не понимают, что делают. Они ворошат заразный скотомогильник. Даже память об Альфонсе Ребане источает трупный яд. Поэтому я и даю вам этот совет: бегите, спасайтесь. Пока не поздно. Может быть, еще не поздно.
Она ткнула сигарету в пепельницу и завела двигатель. Но прежде чем тронуться, проговорила:
- Вы хотели спросить, почему у меня нет детей. Я вам скажу. Потому что я не хотела быть разносчиком заразы. Я не хотела, чтобы в моих детях была хоть капля его крови.
Она помолчала и добавила:
- Потому что Альфонс Ребане - мой отец.
Роза Марковна довезла Томаса до табачной лавки, возле которой осталась его тачка, он пересел в нее и напрямую, не заезжая домой, рванул в Нарву. Он уже знал, что ему нужно сделать. Да, так он и сделает: поедет в Питер и постарается затеряться в многомиллионном городе. А если не удастся - что ж, есть выход и на самый крайний случай: найдет того ментовского капитана и потребует, чтобы его посадили. Черт возьми, он имеет на это право! Совершил он преступление? Совершил. Обязан понести наказание? Обязан. И никто не может ему отказать. Существуют же, в конце концов, права человека!
Но даже если в Питере не захотят поднимать старое дело, тоже неплохо. Пусть этапируют его в Таллин как уголовного преступника, причем рецидивиста. И тогда вряд ли он сгодится на роль внука национального героя Эстонии.
Штандартенфюрер СС!
Командир 20-й Эстонской дивизии СС!
Да что ж тебе не лежится в твоем Аугсбурге? Столько лет лежал, а теперь вдруг начал откапываться! С чего?
Ну нет! Пусть твоим внуком будет кто угодно, но он, Томас, твоим внуком не будет! На фиг, на фиг нам такое родство!
"Жигуленок" Томаса бодро бежал по подсушенному солн-цем шоссе, с каждым километром удаляя его от неведомой и от этого еще более грозной опасности. Но когда до Нарвы оставалось не больше получаса езды, над трассой вдруг появился вертолет и завис над машиной Томаса. Усиленный радиомегафоном голос приказал по-эстонски:
- Томас Ребане! Остановите автомобиль!
И Томас понял: его достали. Его достали не менты и не служба безопасности национал-патриотов. На размалеванной камуфляжной краской вертушке по его душу явилась сама муза истории Клио. Это она отжимала его "жигуленка" к обочине и бубнила по-эстонски через радиомегафон грубым голосом патрульного:
- Томас Ребане, остановите машину и заглушите двигатель! Томас Ребане, немедленно остановитесь!
Но почему, почему Клио? Почему не веселая Талия? Почему не изысканная Эрато? Пусть даже занудистая Полигимния, муза гимнов. А что? Он готов петь любые гимны. "Эстония, Эстония, тарам-там-тарара". Да хоть бы и "Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь". Так нет же, именно этой стерве Клио взбрело в ее древнегреческую голову отметить его своим вниманием.
- Томас Ребане! Тормози, твою мать! - рявкнула на чистейшем русском потерявшая терпение Клио. - Или я раздавлю тебя вместе с твоими яйцами!
И как бы в подтверждение нешуточности угрозы опорные полозья вертолета замаячили перед самым лобовым стеклом.
Томас остановился. Его перегрузили в вертушку, а за руль его "жигуленка" сел один из давешних охранников. Через полтора часа на той же конспиративной квартире Томас предстал перед Янсеном.
- Позвольте поинтересоваться, куда вы направлялись? - сухо спросил он.
Томас неопределенно пожал плечами:
- Да так, прокатиться, туда-сюда.
- Вы направлялись в Санкт-Петербург! - тоном обвинителя заявил Янсен. Зачем?
- Ну, на денек-другой. В Эрмитаже открылась выставка супрематистов. Сам-то я не поклонник этого направления, но все-таки интересно, - попытался отболтаться Томас. - А что? Я не знал, что нельзя.
- Не врите! Вы хотели сбежать!
- Ну, хотел, хотел! - признал Томас. - Вам хорошо, а мою студию пасут люди Краба.
- Вашу студию никто не пасет. Я вам сказал: забудьте о Крабе.
- Я-то забуду. Уже забыл. А вот он обо мне вряд ли забудет.
- Вот расписка, которую вы дали Анвельту. - Янсен продемонстрировал Томасу расписку и разорвал ее на мелкие клочки. - Теперь вы удовлетворены?
- Я? Да. А Краб? Ему не нужны никакие расписки. Конечно, если вы не вернули ему его тридцать штук. Или это были вообще не его бабки?
Но Янсен не попался в расставленную Томасом ловушку.
- Приходится с сожалением констатировать, что вы просто трус, - заключил он. - Позор! Томас Ребане, вы позорите имя своего великого деда! Очень жаль, но я вынужден ограничить вашу свободу передвижений.
- Посадите? - уточнил Томас. - Ну, сажайте.
- Вы будете находиться под домашним арестом.
- Да? Ну ладно. А долго?
- Столько, сколько понадобится. Пока вы не сделаете то, что от вас требуется.
- А что от меня требуется? - живо поинтересовался Томас. - Может, я быстренько это сделаю и это самое... и пойду?
- Хватит болтать! - прикрикнул Янсен.
Томас тяжело вздохнул и согласился:
- Что ж, хватит так хватит. А на что я буду жить под домашним арестом? Учтите, бабок у меня нет.
- Вы будете получать приличную зарплату. В качестве консультанта фильма.
Томасу показалось, что он ослышался.
- Фильма? Какого фильма?
- Рабочее название - "Битва на Векше", - объяснил Янсен. - Хотя правильней было бы - "Подвиг на Векше". Это будет художественный фильм о великой победе эстонских патриотов в годы Второй мировой войны. О неизвестной победе.
- Над немцами? Чего же тут неизвестного?
- Нет, не над немцами. Над советскими оккупантами. Это будет фильм о нашей победе.
- Мы победили? - искренне удивился Томас. - Это для меня новость. А мне почему-то казалось...
- Многим так кажется, - перебил Янсен. - Потому что эстонцы не знают своей истории. Фильмом "Битва на Векше" мы восполним этот позорный пробел.
- Ладно, уговорили, - сказал Томас. - Давайте восполним.
А про себя подумал: "Все равно я от вас свалю".
Но он уже понимал, что это будет непросто.
Да что же этим падлам от него нужно?
Что за игрища затеяли национал-патриоты?
Почему в них втравливают его, обыкновенного человека, который хочет только одного - спокойно жить, не думая ни о чем?
Он и представить себе не мог, какую роль в новейшей истории независимой Эстонии уготовила ему эта древнегреческая паскуда муза Клио и сколько еще людей будет втянуто вместе с ним в водоворот событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100