- повторил Краб с отчаянием, и его лысина вновь стала красной, как у краба, которого уже пора подавать на стол. - Я не отдавал Сымеру никаких приказов!
- Кто же отдал? Кто, кроме вас, господин Анвельт, может отдавать приказы вашему начальнику охраны?
- Может, он в самом деле не знал? - из врожденного чувства деликатности вступился за Краба Томас.
- Мне срать, что он знал, а чего не знал. Должен был знать, - заявил Муха и перешел с высокопарного "господин Анвельт" на более стилистически уместное в такого рода разговоре "ты". - Твой начальник охраны стрелял в нас. Он сделал пять выстрелов. И не попал только потому, что стрелок из него, как из дерьма пуля. Но попасть мог. Даже чисто случайно. А за такие развлечения нужно платить. Сколько тебе надо? - обратился он к Томасу.
- Еще двадцать три. А всего полтинник.
- А больше?
- Нет, больше не надо, - сказал Томас. - Вообще-то, конечно, от бабок нельзя отказываться. Но все-таки у каждого человека должно быть чувство меры.
- Фитиль, ты благородный человек. Из тебя получится классный политик. Ты веришь в то, что несешь. Даже если несешь херню. Я бы с него за такие дела содрал стольник. Ладно, двадцать три. Вот столько и стоит моральный ущерб, который ты, Краб, нанес моему клиенту. И вот что я тебе скажу еще. Если ты попробуешь крутить, мы будем считать тебя источником угрозы. Объясню тебе, что это значит. Нас наняли охранять Томаса Ребане...
- Кто? - быстро спросил Краб. - Кто вас нанял?
- Член политсовета Национально-патриотического союза господин Юрген Янсен. Он заплатил нам за это сто тысяч баксов.
- Сколько?! - поразился Томас. - Сто штук за меня?!
- Да.
- И отдал? Или только пообещал?
- Отдал.
- Я начинаю себя ценить.
- Главное, что тебя ценят другие. Как видишь, Краб, контракт серьезный. Как мы можем обеспечить безопасность клиента? Только одним способом: выявлять и ликвидировать любой источник угрозы. Сейчас на эту роль лучше всего подходишь ты. Я достаточно ясно выразил свою мысль?
- Господин Мухин, вы не в России! - попробовал трепыхнуться Краб.
- Только поэтому ты еще жив, - оборвал его Муха. - В России таких, как ты, уже выбили. А твой аргус жив только благодаря Томасу. Я тоже не одобряю его поклонения Бахусу... Я правильно сказал, ничего не перепутал?
- Да, правильно, - подтвердил Томас. - Бахус, он же Вакх, он же Дионисий, - покровитель виноградарства и виноделия.
- Так вот, если бы не его любовь к Бахусу, твой начальник охраны еще позавчера превратился бы в шашлык, - завершил свою мысль Муха. - Я надеюсь, господин Анвельт, вы сделаете правильные выводы из того, что я вам сообщил.
- Я должен посоветоваться, - выдавил из себя Краб. - Я позвоню.
- Конечно, посоветуйся, - одобрил Муха. Он положил на стол пистолет и подтолкнул его к Крабу. - Забирай и вали.
Краб с опаской посмотрел на пистолет, а потом вдруг схватил его и неловкими движениями попытался взвести курок.
Муха засмеялся. Вроде бы весело, но Томаса словно бы вдруг опахнуло какой-то горячей волной.
- Сначала нужно передернуть затвор, дослать патрон в казенник, - подсказал Муха. - Потом снять с предо-хранителя. Большим пальцем правой руки. Рычажок вниз. Теперь взводи курок. Взвел? Молодец. Отличник боевой и политической подготовки. А теперь жми на спуск. Только плавно, не дергай. А то промахнешься. Давай-давай, жми!
Краб сунул пистолет в карман и встал.
Муха неодобрительно покачал головой.
- А вот так никогда не делай. Ствол на боевом взводе, а ты суешь его в карман. Так можно отстрелить себе яйца.
Краб дико посмотрел на него и быстро, боком, как настоящий краб, выкатился из гостиной.
Муха послушал, как хлопнула входная дверь, и с недоумением проговорил:
- Странный вы, эстонцы, народ. Считаете себя демократической страной, а даже не умеете обращаться с "макаровым".
- Не понимаю, - сказал Томас. - Какая связь между умением обращаться с оружием и демократией?
- Самая прямая. Если у всех есть оружие и все умеют с ним обращаться - это демократия. А если оружие есть только у части населения - это диктатура.
- А если нет ни у кого?
- Это кладбище.
Томас решительно подошел к бару и хлобыстнул "Мартеля" прямо из горла.
- Ты кто? - вернувшись к столу, без обиняков спросил он.
- Я? - удивился Муха. - Как - кто? Твой охранник.
- Нет. Вообще. Ты откуда? Вы все - откуда? У тебя был такой вид, будто ты пришел... Не знаю. С того света. Не сейчас пришел, а как будто там был.
- Ну, мало ли где приходилось бывать.
- И как там?
- Где?
- На том свете. Правда, что там райские кущи?
- Райские кущи? - переспросил Муха. - Что-то не помню. Нет, райских кущей не видел. Мы, наверное, бывали не в той части того света.
- А если бы он выстрелил?
- Кто?
- Краб!
- Успокойся, Фитиль, - примирительно проговорил Муха. - Чтобы выстрелить в человека, мало иметь пистолет и уметь нажимать на курок. Пистолет - это не оружие. Это всего-навсего инструмент.
- А что оружие?
- Фитиль! Ты как будто вчера родился. Марксистско-ленинская идеология!
- По-моему, ты надо мной издеваешься, - заключил Томас. - Ты сказал, что из меня получится классный политик. Ты в самом деле так думаешь?
- Ну да. Только тебе нужно правильно выбрать страну и время.
В прихожей стукнула входная дверь. Томас насторожился.
- Все в порядке, свои, - успокоил его Муха.
Томас посмотрел на него со священным ужасом.
- Все понимаю, телепатия, - негромко сказал он.
- При чем тут телепатия? - удивился Муха. - Ключи есть только у наших.
Вошел Сергей Пастухов, которого и Артист, и Муха признавали за старшего, хотя ни в его внешности, ни в манере поведения не было ничего особенного. Его темные волосы поблескивали от воды.
- Снег? - спросил Муха.
- Дождь. Слегка моросит. У гостиницы полно скинхедов. Появились пикетчики с плакатами "Да здравствует СССР" и "Но пассаран". Как бы не передрались. На всякий случай "линкольн" я оставил у служебного входа. Что у вас?
- Был Краб.
- Знаю.
- Зачем - знаешь?
- Догадываюсь.
- Уехал советоваться к Янсену, обещал позвонить.
- Обязательно позвонит.
- Что у тебя?
- Все в норме.
- Артист?
- На месте.
- Есть новости?
- Есть.
- Какие?
- Странные.
Из всего этого разговора, быстрого, как пинг-понг, в сознании Томаса отложилась лишь фраза Пастухова о том, что Краб обязательно позвонит. И произнесено это было так, будто Пастухов знает, о чем будет этот звонок. И хотя не было сказано ничего больше, Томас вдруг ощутил тот прилив энергии, тот волнующий кровь кураж, который всегда предшествовал удачной комбинации. А комбинация вырисовывалась редкого изящества. Такие комбинации Томас всегда любил. У русских про это есть хорошая поговорка: "На елку влезть и жопу не ободрать". Есть и другая, более точная. Про рыбку съесть. Но она неприличная.
Краб позвонил через сорок минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
- Кто же отдал? Кто, кроме вас, господин Анвельт, может отдавать приказы вашему начальнику охраны?
- Может, он в самом деле не знал? - из врожденного чувства деликатности вступился за Краба Томас.
- Мне срать, что он знал, а чего не знал. Должен был знать, - заявил Муха и перешел с высокопарного "господин Анвельт" на более стилистически уместное в такого рода разговоре "ты". - Твой начальник охраны стрелял в нас. Он сделал пять выстрелов. И не попал только потому, что стрелок из него, как из дерьма пуля. Но попасть мог. Даже чисто случайно. А за такие развлечения нужно платить. Сколько тебе надо? - обратился он к Томасу.
- Еще двадцать три. А всего полтинник.
- А больше?
- Нет, больше не надо, - сказал Томас. - Вообще-то, конечно, от бабок нельзя отказываться. Но все-таки у каждого человека должно быть чувство меры.
- Фитиль, ты благородный человек. Из тебя получится классный политик. Ты веришь в то, что несешь. Даже если несешь херню. Я бы с него за такие дела содрал стольник. Ладно, двадцать три. Вот столько и стоит моральный ущерб, который ты, Краб, нанес моему клиенту. И вот что я тебе скажу еще. Если ты попробуешь крутить, мы будем считать тебя источником угрозы. Объясню тебе, что это значит. Нас наняли охранять Томаса Ребане...
- Кто? - быстро спросил Краб. - Кто вас нанял?
- Член политсовета Национально-патриотического союза господин Юрген Янсен. Он заплатил нам за это сто тысяч баксов.
- Сколько?! - поразился Томас. - Сто штук за меня?!
- Да.
- И отдал? Или только пообещал?
- Отдал.
- Я начинаю себя ценить.
- Главное, что тебя ценят другие. Как видишь, Краб, контракт серьезный. Как мы можем обеспечить безопасность клиента? Только одним способом: выявлять и ликвидировать любой источник угрозы. Сейчас на эту роль лучше всего подходишь ты. Я достаточно ясно выразил свою мысль?
- Господин Мухин, вы не в России! - попробовал трепыхнуться Краб.
- Только поэтому ты еще жив, - оборвал его Муха. - В России таких, как ты, уже выбили. А твой аргус жив только благодаря Томасу. Я тоже не одобряю его поклонения Бахусу... Я правильно сказал, ничего не перепутал?
- Да, правильно, - подтвердил Томас. - Бахус, он же Вакх, он же Дионисий, - покровитель виноградарства и виноделия.
- Так вот, если бы не его любовь к Бахусу, твой начальник охраны еще позавчера превратился бы в шашлык, - завершил свою мысль Муха. - Я надеюсь, господин Анвельт, вы сделаете правильные выводы из того, что я вам сообщил.
- Я должен посоветоваться, - выдавил из себя Краб. - Я позвоню.
- Конечно, посоветуйся, - одобрил Муха. Он положил на стол пистолет и подтолкнул его к Крабу. - Забирай и вали.
Краб с опаской посмотрел на пистолет, а потом вдруг схватил его и неловкими движениями попытался взвести курок.
Муха засмеялся. Вроде бы весело, но Томаса словно бы вдруг опахнуло какой-то горячей волной.
- Сначала нужно передернуть затвор, дослать патрон в казенник, - подсказал Муха. - Потом снять с предо-хранителя. Большим пальцем правой руки. Рычажок вниз. Теперь взводи курок. Взвел? Молодец. Отличник боевой и политической подготовки. А теперь жми на спуск. Только плавно, не дергай. А то промахнешься. Давай-давай, жми!
Краб сунул пистолет в карман и встал.
Муха неодобрительно покачал головой.
- А вот так никогда не делай. Ствол на боевом взводе, а ты суешь его в карман. Так можно отстрелить себе яйца.
Краб дико посмотрел на него и быстро, боком, как настоящий краб, выкатился из гостиной.
Муха послушал, как хлопнула входная дверь, и с недоумением проговорил:
- Странный вы, эстонцы, народ. Считаете себя демократической страной, а даже не умеете обращаться с "макаровым".
- Не понимаю, - сказал Томас. - Какая связь между умением обращаться с оружием и демократией?
- Самая прямая. Если у всех есть оружие и все умеют с ним обращаться - это демократия. А если оружие есть только у части населения - это диктатура.
- А если нет ни у кого?
- Это кладбище.
Томас решительно подошел к бару и хлобыстнул "Мартеля" прямо из горла.
- Ты кто? - вернувшись к столу, без обиняков спросил он.
- Я? - удивился Муха. - Как - кто? Твой охранник.
- Нет. Вообще. Ты откуда? Вы все - откуда? У тебя был такой вид, будто ты пришел... Не знаю. С того света. Не сейчас пришел, а как будто там был.
- Ну, мало ли где приходилось бывать.
- И как там?
- Где?
- На том свете. Правда, что там райские кущи?
- Райские кущи? - переспросил Муха. - Что-то не помню. Нет, райских кущей не видел. Мы, наверное, бывали не в той части того света.
- А если бы он выстрелил?
- Кто?
- Краб!
- Успокойся, Фитиль, - примирительно проговорил Муха. - Чтобы выстрелить в человека, мало иметь пистолет и уметь нажимать на курок. Пистолет - это не оружие. Это всего-навсего инструмент.
- А что оружие?
- Фитиль! Ты как будто вчера родился. Марксистско-ленинская идеология!
- По-моему, ты надо мной издеваешься, - заключил Томас. - Ты сказал, что из меня получится классный политик. Ты в самом деле так думаешь?
- Ну да. Только тебе нужно правильно выбрать страну и время.
В прихожей стукнула входная дверь. Томас насторожился.
- Все в порядке, свои, - успокоил его Муха.
Томас посмотрел на него со священным ужасом.
- Все понимаю, телепатия, - негромко сказал он.
- При чем тут телепатия? - удивился Муха. - Ключи есть только у наших.
Вошел Сергей Пастухов, которого и Артист, и Муха признавали за старшего, хотя ни в его внешности, ни в манере поведения не было ничего особенного. Его темные волосы поблескивали от воды.
- Снег? - спросил Муха.
- Дождь. Слегка моросит. У гостиницы полно скинхедов. Появились пикетчики с плакатами "Да здравствует СССР" и "Но пассаран". Как бы не передрались. На всякий случай "линкольн" я оставил у служебного входа. Что у вас?
- Был Краб.
- Знаю.
- Зачем - знаешь?
- Догадываюсь.
- Уехал советоваться к Янсену, обещал позвонить.
- Обязательно позвонит.
- Что у тебя?
- Все в норме.
- Артист?
- На месте.
- Есть новости?
- Есть.
- Какие?
- Странные.
Из всего этого разговора, быстрого, как пинг-понг, в сознании Томаса отложилась лишь фраза Пастухова о том, что Краб обязательно позвонит. И произнесено это было так, будто Пастухов знает, о чем будет этот звонок. И хотя не было сказано ничего больше, Томас вдруг ощутил тот прилив энергии, тот волнующий кровь кураж, который всегда предшествовал удачной комбинации. А комбинация вырисовывалась редкого изящества. Такие комбинации Томас всегда любил. У русских про это есть хорошая поговорка: "На елку влезть и жопу не ободрать". Есть и другая, более точная. Про рыбку съесть. Но она неприличная.
Краб позвонил через сорок минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100