– Нам рекомендуют в подобных случаях обращаться к местному партийному руководству, – сказал Болховитинов. – Считаю, что это удобнее сделать вам... ну, хотя бы для того, чтобы ваша пассивность не была потом истолкована как-нибудь превратно.
Вахмистр подумал еще и согласился, что да, пожалуй, есть смысл обратиться к партайгеноссе Хуземану.
– Конечно, позвоните ему!
– Нет, нет; господин Хуземан не любит, когда его беспокоят по телефону. Я лучше схожу сам, это рядом...
Он вышел, забрав с собой предписание на бланке ОТ. Болховитинов остался сидеть в помещении полицейского ревира; он не мог не отметить, что странным образом, какую бы страну ни взять, в этих учреждениях всегда держится почти один и тот же одинаковый запах – сургуча, старых бумаг, сапожной ваксы и еще чего-то неопределимого. В то, что Таня где-то здесь, до сих пор не верилось, он запрещал себе думать об этом, потому что невыносимо было сидеть тут вместо того, чтобы ехать сейчас же в Клеве и попытаться разыскать ее там, – или хотя бы в этот Апфельдорн или Апельдорф, чтобы дождаться ее возвращения, – и еще невыносимее было сознание, что все-таки можно было найти время и раньше, чтобы побывать в Калькаре, но кто же мог предполагать, как можно было всерьез допустить такое невероятное, фантастическое совпадение – что все это время, больше месяца, они находились так близко друг от друга! Но и не сидеть здесь, не ждать вахмистра было тоже нельзя, ему действительно необходимо вернуться на работу, Ридель прав, тут исключены какие бы то ни было варианты...
Вахмистр наконец вернулся, запыхавшийся и довольный собой.
– Партайгеноссе все устроил, – объявил он, сняв каску и утирая лоб клетчатым платком. – Он позвонил жене колбасника – тот должен вернуться с минуты на минуту – и сказал, чтобы ее муж доставил вас куда нужно.
– На чем?
– О, у него есть машина и даже, – вахмистр подмигнул, – есть бензин, да-да! Что вы хотите, – он понизил голос, – большой человек по нынешним временам. Вы понимаете, что я хочу сказать; пару кило колбас – тому, пол-окорока – другому, и у вас все в полном порядке, все бумаги оформлены, и к вам не подступиться ни с какими реквизициями. Но, разумеется, подобные отношения предполагают определенную зависимость человека, получающего незаконные льготы, от тех, кто эти льготы предоставляет. Вот почему я не думаю, чтобы колбасник отказался исполнить просьбу партайгеноссе Хуземана. Рюккерт!
– Слушаю, господин вахмистр!
– Сходи узнай, вернулся ли Клауверт. Если нет – пусть пришлют мальчишку, как только вернется. Из округа не звонили?
– Телефонограмму я положил на ваш стол, господин вахмистр.
– Что там еще?
– Это насчет иностранных рабочих, господин вахмистр: в течение сорока восьми часов подготовить их отправку на тот берег.
– За Рейн, что ли? Всех?
– Насчет голландцев и французов ничего не говорится, господин вахмистр. Иностранцы с Востока – поляки, югославы, русские.
– Этой еще заботы не хватало, – проворчал вахмистр. – Ладно, ступай!
Дьявольщина, подумал Болховитинов, вот дьявольщина! Час от часу не легче – как нарочно, все сразу... Впрочем, спокойно, не надо впадать в панику; сорок восемь часов – это не так мало, можно что-то придумать. Но что придумаешь? Что? Если бы на трассе работали не одни мужчины – не было бы никаких проблем, Таню спрятали бы там, и попробуй найди. А впрочем, глупость, всех работающих тоже наверняка отправят на правый берег – разве что оставят какую-то часть... Как он сказал – всех, кроме голландцев и французов? Да, но она не говорит по-французски, этот номер тоже не пройдет...
Посланный к колбаснику полицейский вернулся с известием, что господин Клауверт уже вернулся, вахмистр тяжело поднялся из-за стола и нацепил стальной шлем с таким воинственным видом, будто ему предстояло сейчас выйти из блиндажа под обстрел.
– Идемте, – сказал он Болховитинову. – А где ваши вещи?
– Никаких вещей, все там – я ведь отлучился ненадолго, сегодня воскресенье...
Колбасник обманул ожидания обоих. Болховитинов почему-то ожидал увидеть благодушного толстяка фламандца, а увидел тощего желтого человечка со злобной мордочкой хорька; и «хорек» этот, вопреки ожиданиям вахмистра, вовсе не изъявил готовности выполнить просьбу партайгеноссе Хуземана.
– Вы шутите! – завизжал он. – Ехать через границу сейчас, когда там такое творится? И не подумаю!
Болховитинов усмехнулся – похоже, хитрец успел сообразить, что время всех этих партайгеноссен уже на исходе. Так же, вероятно, истолковал это и вахмистр.
– Знаете, Клауверт, – сказал он угрожающе, – не стоит опережать события. Если томми высадились в Голландии, то здесь мы еще находимся на территории рейха, к тому же – в зоне, где на данный момент действует состояние боевой тревоги...
– Здесь не действует! Боевая тревога объявлена только в приграничной полосе, я сам слушал радио!
– Вы не радио слушайте, умник вы этакий, – вахмистр уже начал багроветь, – а слушайте, что вам говорит представитель власти! Вы сейчас отвезете господина инженера куда он вам скажет. Это приказ, если не понимаете другого языка! Да, да, знаю, формально вы имеете право не подчиниться; но у меня есть формальное право заинтересоваться, откуда это на вашем «адлере» новая резина, – он пнул переднее колесо маленького открытого автомобиля. – И не рассчитывайте больше на помощь партайгеноссе Хуземана – теперь, когда мы убедились, что он не может рассчитывать на вашу!
«Хорек», видно, сообразил, что зашел слишком далеко. Присмирев, он заверил, что господин вахмистр не так его понял, что он не отказывается – просто это оказалось настолько неожиданным, а у него сегодня столько дел...
– Успеете, – заверил вахмистр и посмотрел на Болхо-витинова: – Сколько до вас езды?
– Час, полтора – не знаю, ни разу не ездил сюда машиной. Около этого, я думаю.
– Чепуха, Клауверт, до вечера успеете.
– Ну хорошо, – сдался «хорек», – садитесь, я сейчас...
Вахмистр ушел. Болховитинов сидел в машине, нетерпеливо посматривая на часы. Как назло, на улице не было ни одного таксофона – надо бы позвонить в отель, предупредить Анну о готовящейся высылке иностранцев, это ведь и ее касается; жаль, что нельзя было позвонить из участка – не станешь же говорить при полицейском по-русски. Разве что сказать «хорьку», чтобы заехал в отель? Нет, не по пути, ну его к черту – связываться еще, он лучше позвонит ей оттуда, сразу по приезде... И чего этот сукин сын копается?
«Хорек» наконец появился, с недовольным видом сел за руль. Тут же оказалось, что мотор не хочет заводиться. Нажав на стартер раз и другой, Клауверт озабоченно хмыкнул и распахнул дверцу. Болховитинов негромко, сквозь зубы, выругался – колбасник глянул на него недоуменно, подняв брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164