— Минут двадцать.
— Пожалуйста. Прошу вас на кафедру.
Как странно Стремнин, абсолютно уверенный и в конструктивной новизне, и в ценности своей идеи, знал, что прекрасно подготовился к выступлению, и вот теперь, как вратарь, пропустивший первый шальной мяч в ворота от своего же игрока, не чуял под собой ног.
Но, оказавшись на кафедре, окинув взглядом сидящих в зале и успев заметить в глазах некоторых предвкушение в некотором роде спектакля, что ли, Стремнин ощутил в себе спасительную злость.
Несколько удивившись, что голос сразу же зазвучал чётко и ясно, Сергей довольно быстро обрёл присущую ему естественность. Он даже успевал следить за тем, чтобы не вклинивались все эти «значит», «так сказать» и прочие сорные словечки, при волнении особенно настырно рвущиеся в живую речь. Он к этому готовился, зная, до какой степени чисто, свободно, раскованно говорит профессор и как он нетерпим ко всяким «пыканьям-мыканьям».
В начале своего доклада Стремнин коротко остановился на истории самой идеи подцепки в воздухе. Упомянул о первом опыте подцепки истребителя к жёсткому дирижаблю типа цеппелин, потом более подробно сказал об опыте подцепки самолёта к самолёту в воздухе, проведённом у нас ещё в тридцатые годы лётчиком-испытателем Василием Андреевичем Степанченком по предложению военного инженера Владимира Сергеевича Вахмистрова. Не забыл упомянуть и о попытке американцев осуществить подцепку реактивного истребителя к шестимоторному бомбардировщику уже в послевоенные годы.
Затем Сергей подошёл к плакатам и взял указку:
— Основываясь на том, что всем прежним опытам подцепки сопутствовал общий принцип контактирования между самолётами, которое производилось непосредственно, так сказать, жёстко и было связано с повышенным риском и необходимостью преодоления сложных прочностных проблем, я применил предварительный контакт подцепляемого самолёта с конусом на эластичной связи, выпущенным из самолёта-носителя, вернее, из специальной контактной фермы, которая выдвигается вниз из самолёта-носителя. Напомню, что метод контакта штанга — конус давно освоен в авиации, и не буду на нём подробно задерживаться, скажу лишь, что подцепленный к конусу малый самолёт посредством эластичной связи далее подтягивается вплотную к контактной ферме самолёта-носителя, а вслед за этим на фюзеляж малого самолёта опускаются фиксаторы и проушина, входящая в зацепление с основным замком подцепки малого самолёта. О том, что подцепка произведена, лётчики обоих самолётов узнают по загоранию сигнальных лампочек. Отцепка происходит в обратном порядке, но может быть произведена и экстренно лётчиком малого самолёта.
Начались вопросы.
Доктор Опойков шумно зашевелился на стуле. Не удостоив докладчика обращением по имени-отчеству, спросил:
— Вы что ж это, в эпоху освоения космоса хотите вернуть нас к атмосферным делам былых времён?
Сергей отметил, как в зале заулыбались: «спектакль» начался.
— Сергей Афанасьевич, — взглянул на него Островойтов, — вы будете отвечать сразу или выслушав все вопросы?
— Чтоб не забыть, позвольте отвечать сразу.
— Сделайте одолжение.
— Да, согласен, теперь, когда в космонавтике освоена стыковка кораблей, решено множество проблем — смена экипажей, доставка топлива, провизии, жидкого воздуха и всего иного, необходимого для длительной жизнедеятельности людей в условиях космического пространства, моё предложение с первого взгляда может произвести впечатление анахронизма…
Но это лишь с первого взгляда, если не дать себе труда подумать… (Снова в зале послышался лёгкий смешок: публика включилась в игру. «Один — один!» — похоже, Стремнин отбился…) Но если вдуматься, то станет ясно: именно успехи космонавтики со всей очевидностью убеждают нас, что и в атмосферных полётах самолётов мы, к сожалению, не используем возможностей, которые заключает в себе так называемая «стыковка», в предлагаемом мною проекте именуемая подцепкой. В ряде обстоятельств, диктуемых развитием народного хозяйства, освоение подцепки в воздухе может открыть для авиации новые качественные и количественные перспективы…
— Назовите для примера какое-нибудь из, как вы выразились, «обстоятельств», когда будет полезно и, особенно хочу подчеркнуть, рентабельно применение столь сложной и небезопасной системы, как предлагаемая вами подцепка в воздухе? — спросил с места один из молодых кандидатов наук, почему-то покраснев.
«Это уже целое выступление, а не вопрос, — решил про себя Стремнин, — и уж, конечно, заранее запланированное».
— Извольте. Ну, скажем, было бы весьма полезно располагать возможностью быстрой доставки в отдалённые и труднодоступные места, а также отправки оттуда ценнейших материалов, специалистов, археологов, бурильщиков, врачей, больных посредством вертикально взлетающего самолёта, используя пересадку в воздухе с пролетающего лайнера и на пролетающий лайнер… А вообще, на мой взгляд, подцепка в воздухе может себя особенно проявить при решении проблемы создания атмосферно-космического самолёта ближайшего будущего.
— Сергей Афанасьевич, позвольте спросить вас, — заговорил профессор Островойтов, подчёркивая всей тональностью свою дружелюбность, — как можно предположить, вы пока не располагаете экономическими расчётами, показывающими, насколько подцепка одного самолёта к другому в воздухе выгоднее, чем доставка больного на вертолёте к аэродрому, а оттуда на большом самолёте в центр?
— Да, Пантелеймон Сократович, такими расчётами я пока не располагаю. В них пришлось бы учитывать важнейший критерий: время . А как его оценить?.. В одном случае оно будто бы ничего не стоит, в другом — время может оцениваться жизнью человека!.. Но ведь я и не отвергаю метода доставки, например, больного, о котором вы напомнили уважаемому собранию… Можно применить подцепку в воздухе, скажем, в том случае, если на месте нет вертолёта. А транспортный самолёт с подцепленным к нему небольшим, вертикально взлетающим может выполнить задачу, слетав туда и обратно без посадки, лишь отцепив малый самолёт и приняв его снова на борт в крайне отдалённой точке.
Сейчас может показаться, что этот метод и дорог, и весьма небезопасен… Но четверть века назад кто мог подумать, что вертолёт станет рентабельнейшим и вполне безопасным средством для освоения труднодоступных мест?
Стремнину было задано ещё несколько вопросов о технологии подцепки и расцепки, затем Островойтов предложил выступить желающим.
Первым взял слово профессор Ветров. По каким-то едва уловимым штрихам в осанке Островойтова можно было предположить, что появление Ветрова на трибуне явилось некоторой неожиданностью для председательствующего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112