И там же он построил священный город на том месте, где ранее стоял седьмой город Соломона. Говорят, что именно священный камень Соломона, заложенный в качестве краеугольного камня в основание города, придает ему способность возрождаться в начале каждой новой эры.
Поскольку земли за Амударьей, по-латински называвшейся Оксом, населял миролюбивый народ, группа знатных людей прибыла с визитом из Нисы, долины за хребтами Гиндукуша. Когда они впервые увидели Александра, он был в военных доспехах и с ног до головы покрыт пылью. Но его вид лишил их дара речи, и они в благоговейном страхе припали к земле, узрев в нем те небесные и богоподобные черты, что уже были признаны мудрейшими египетскими жрецами и даже персидскими магами. Жители Нисы пригласили Александра и его людей посетить их родину, которую они считали местом рождения «бога Нисы» — Дио-ниса, являвшегося также главным богом Македонии.
Судя по дошедшим до нас сведениям, посещение Александром Нисы стало поворотной точкой его короткой, но замечательной жизни. Приход в эту зеленую долину, раскинувшуюся между двумя горными хребтами, был подобен открытию потерянных и волшебных владений. Эта долина славилась не только прекрасными виноградниками и крепкими винами, любимыми Александром, но также считалась единственным местом в этой части мира, где произрастал священный плющ Диониса.
Виноградная лоза символизирует искания, странствия по внешнему миру. А плющ отражает внутренние странствия, запутанный лабиринт. Александр и его войска, всегда готовые выпить за главного бога их родины, украсили головы священными венками из плюща и устроили разгульное пиршество в той долине в честь нового вторжения в Индию — ибо, как гласят легенды, сам бог Дионис первым пересек реку Инд на своей взмыленной благоухающей пантере.
Жизненный путь Александра был коротким, но предсказания оракула, предварившие его рождение, сбылись. За тринадцать лет военных походов он завоевал большую часть известного мира. И в возрасте тридцати трех лет умер в Вавилоне. Поскольку его огромная, завоеванная на полях сражений империя распалась сразу после его смерти, историки полагают, что он не оставил ничего, кроме золотой легенды. Вот тут они ошибаются. За те тринадцать лет он осуществил все свои задумки: слияние Востока и Запада, духа и материи, воззрений и родословных. В каждой завоеванной им столице он устраивал массовые публичные свадьбы между греко-македонскими офицерами и знатными местными жительницами; у него самого было несколько жен персидского происхождения.
Известно также, что Александр приобщился к эзотерическим знаниям Востока. В Египте высшие жрецы Амона-Зевса-Юпитера признали его воплощением бога и увенчали его голову божественным шлемом с бараньими рогами, которые на всех трех континентах ассоциировались с Марсом, планетой войны, и с текущей эрой Овна. Даже в далекой северной Скифии (теперь это Центральная Азия) его называли Зул-карнаин — Двурогий бог. Это выражение также означает «владыка двух путей или двух эпох», то есть тот, кто правит на стыке двух эр.
— Олимпиада, мать Александра, — сказал в заключение Дакиан, — сообщила ему, что в нем заложена природа змеиной силы, вселенского могущества. Честолюбие, которое она воспитывала в нем с детства, переросло в неутолимую жажду мирового господства. Ради него он выстроил священный город в каждой «акупунктурной точке» энергетической сетки земного могущества. Александр полагал, что укрепление определенных точек на поверхности земли, подобно тому как укрепляют дерево, вгоняя в него гвоздь, поможет ему овладеть «драконовыми силами» земли и что обладатель священного камня новой эры, поместив его точно в центр этой сетки, запустит последний оборот колеса нынешней эпохи, обретет способность управлять временем и народами всей земли. Считая это крайне важным, Александр приостанавливал свои походы для изучения каждой местности, прежде чем окопаться в ее земле, и упорно называл каждый новый город своим именем, выстроив в общей сложности семьдесят таких крепостей.
— Семьдесят городов?! — воскликнул Вольфганг, оторвавшись от начиняемой книги.
— Примечательное число, не так ли? — согласился Дакиан. — А вместе с древними семью городами Соломона это составляет семьдесят семь точек в той энергетической сетке, совершенно магическое число.
Я не могла не провести параллель между количеством городов Александра и Соломона и группой из 77 неприсоединившихся стран, о которой нам талдычили на утреннем совещании в МАГАТЭ. Когда я передала Вольфгангу только что начиненную книгу, в приоткрывшейся двери показалась голова библиотекаря, который кивнул нам в знак того, что пора заканчивать. Дакиан свернул свою кожаную карту и убрал обратно в сумку, а Вольфганг, аккуратно сложив последнюю стопку книг, направился с ней к двери.
— Даже если существовала какая-то сетка, обладающая таинственной энергетикой, то какой смысл был держать ее под контролем? — спросила я Дакиана.
— Вспомни, что Соломон считался владыкой всего света — не только всей земли, но и четырех основных стихий, — сказал он. — Следовательно, он обладал могуществом бессмертных. А Александр за отпущенный ему короткий земной срок стал первым человеком западного мира, которого еще при жизни признали воплощением бога.
— Неужели вы верите, что боги сходят на землю в человеческом обличье? — удивилась я. — Мне, конечно, нравятся древние мифы, но ведь сейчас конец двадцатого века!
— Как раз в это время и ожидается их появление, — сказал Дакиан.
Выпустив нас на сумеречную улицу, двери библиотеки закрылись. В свете уличного фонаря, только что вспыхнувшего над нашими головами, Дакиан выглядел довольно усталым, но лицо его оставалось по-прежнему красивым.
— Теперь мне придется покинуть вас: я совсем выдохся, — сказал он. — Но надеюсь, что мы еще свидимся… если того пожелают боги, о которых мы говорили. И хотя я лишь слегка протер стекло, под которым скрывается то, что вам необходимо знать, теперь вы и сами сумеете заглянуть в образовавшееся окошечко. Я мог бы вообще не беспокоиться об этих манускриптах. Сами по себе они мало что значат. Недостаточно прочесть их — необходимо еще и понять. А для понимания, как я уже говорил, требуется пытливый ум и кое-что еще.
— Например, умение задавать правильные вопросы? — поинтересовалась я. — Но сегодня в Хофбурге вы упомянули о том, что только один человек способен объяснить, почему кто-то хочет заполучить эти манускрипты, да и реликвии тоже. Что только вы один можете ответить на вопрос, какая опасность в них таится. Почему же вы не ответили на этот вопрос?
— Я сказал, что только один человек способен ответить на этот вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Поскольку земли за Амударьей, по-латински называвшейся Оксом, населял миролюбивый народ, группа знатных людей прибыла с визитом из Нисы, долины за хребтами Гиндукуша. Когда они впервые увидели Александра, он был в военных доспехах и с ног до головы покрыт пылью. Но его вид лишил их дара речи, и они в благоговейном страхе припали к земле, узрев в нем те небесные и богоподобные черты, что уже были признаны мудрейшими египетскими жрецами и даже персидскими магами. Жители Нисы пригласили Александра и его людей посетить их родину, которую они считали местом рождения «бога Нисы» — Дио-ниса, являвшегося также главным богом Македонии.
Судя по дошедшим до нас сведениям, посещение Александром Нисы стало поворотной точкой его короткой, но замечательной жизни. Приход в эту зеленую долину, раскинувшуюся между двумя горными хребтами, был подобен открытию потерянных и волшебных владений. Эта долина славилась не только прекрасными виноградниками и крепкими винами, любимыми Александром, но также считалась единственным местом в этой части мира, где произрастал священный плющ Диониса.
Виноградная лоза символизирует искания, странствия по внешнему миру. А плющ отражает внутренние странствия, запутанный лабиринт. Александр и его войска, всегда готовые выпить за главного бога их родины, украсили головы священными венками из плюща и устроили разгульное пиршество в той долине в честь нового вторжения в Индию — ибо, как гласят легенды, сам бог Дионис первым пересек реку Инд на своей взмыленной благоухающей пантере.
Жизненный путь Александра был коротким, но предсказания оракула, предварившие его рождение, сбылись. За тринадцать лет военных походов он завоевал большую часть известного мира. И в возрасте тридцати трех лет умер в Вавилоне. Поскольку его огромная, завоеванная на полях сражений империя распалась сразу после его смерти, историки полагают, что он не оставил ничего, кроме золотой легенды. Вот тут они ошибаются. За те тринадцать лет он осуществил все свои задумки: слияние Востока и Запада, духа и материи, воззрений и родословных. В каждой завоеванной им столице он устраивал массовые публичные свадьбы между греко-македонскими офицерами и знатными местными жительницами; у него самого было несколько жен персидского происхождения.
Известно также, что Александр приобщился к эзотерическим знаниям Востока. В Египте высшие жрецы Амона-Зевса-Юпитера признали его воплощением бога и увенчали его голову божественным шлемом с бараньими рогами, которые на всех трех континентах ассоциировались с Марсом, планетой войны, и с текущей эрой Овна. Даже в далекой северной Скифии (теперь это Центральная Азия) его называли Зул-карнаин — Двурогий бог. Это выражение также означает «владыка двух путей или двух эпох», то есть тот, кто правит на стыке двух эр.
— Олимпиада, мать Александра, — сказал в заключение Дакиан, — сообщила ему, что в нем заложена природа змеиной силы, вселенского могущества. Честолюбие, которое она воспитывала в нем с детства, переросло в неутолимую жажду мирового господства. Ради него он выстроил священный город в каждой «акупунктурной точке» энергетической сетки земного могущества. Александр полагал, что укрепление определенных точек на поверхности земли, подобно тому как укрепляют дерево, вгоняя в него гвоздь, поможет ему овладеть «драконовыми силами» земли и что обладатель священного камня новой эры, поместив его точно в центр этой сетки, запустит последний оборот колеса нынешней эпохи, обретет способность управлять временем и народами всей земли. Считая это крайне важным, Александр приостанавливал свои походы для изучения каждой местности, прежде чем окопаться в ее земле, и упорно называл каждый новый город своим именем, выстроив в общей сложности семьдесят таких крепостей.
— Семьдесят городов?! — воскликнул Вольфганг, оторвавшись от начиняемой книги.
— Примечательное число, не так ли? — согласился Дакиан. — А вместе с древними семью городами Соломона это составляет семьдесят семь точек в той энергетической сетке, совершенно магическое число.
Я не могла не провести параллель между количеством городов Александра и Соломона и группой из 77 неприсоединившихся стран, о которой нам талдычили на утреннем совещании в МАГАТЭ. Когда я передала Вольфгангу только что начиненную книгу, в приоткрывшейся двери показалась голова библиотекаря, который кивнул нам в знак того, что пора заканчивать. Дакиан свернул свою кожаную карту и убрал обратно в сумку, а Вольфганг, аккуратно сложив последнюю стопку книг, направился с ней к двери.
— Даже если существовала какая-то сетка, обладающая таинственной энергетикой, то какой смысл был держать ее под контролем? — спросила я Дакиана.
— Вспомни, что Соломон считался владыкой всего света — не только всей земли, но и четырех основных стихий, — сказал он. — Следовательно, он обладал могуществом бессмертных. А Александр за отпущенный ему короткий земной срок стал первым человеком западного мира, которого еще при жизни признали воплощением бога.
— Неужели вы верите, что боги сходят на землю в человеческом обличье? — удивилась я. — Мне, конечно, нравятся древние мифы, но ведь сейчас конец двадцатого века!
— Как раз в это время и ожидается их появление, — сказал Дакиан.
Выпустив нас на сумеречную улицу, двери библиотеки закрылись. В свете уличного фонаря, только что вспыхнувшего над нашими головами, Дакиан выглядел довольно усталым, но лицо его оставалось по-прежнему красивым.
— Теперь мне придется покинуть вас: я совсем выдохся, — сказал он. — Но надеюсь, что мы еще свидимся… если того пожелают боги, о которых мы говорили. И хотя я лишь слегка протер стекло, под которым скрывается то, что вам необходимо знать, теперь вы и сами сумеете заглянуть в образовавшееся окошечко. Я мог бы вообще не беспокоиться об этих манускриптах. Сами по себе они мало что значат. Недостаточно прочесть их — необходимо еще и понять. А для понимания, как я уже говорил, требуется пытливый ум и кое-что еще.
— Например, умение задавать правильные вопросы? — поинтересовалась я. — Но сегодня в Хофбурге вы упомянули о том, что только один человек способен объяснить, почему кто-то хочет заполучить эти манускрипты, да и реликвии тоже. Что только вы один можете ответить на вопрос, какая опасность в них таится. Почему же вы не ответили на этот вопрос?
— Я сказал, что только один человек способен ответить на этот вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176