Конечно, многие из этих перемен вызвала чернобыльская катастрофа, но для широкой публики причины ее так и остались непонятными.
В Чернобыле работал бридерный реактор — тот вид реактора, который пользовался поддержкой у правительств СССР и США, как и у многих других. Но в народе все его интуитивно боялись. И вероятно, на то были основательные причины. Как предполагает само название, бридерный реактор действительно производит больше топлива, чем потребляет. У нас подобная технология применялась в районе знаменитой горы Мен в Скалистых горах, о чем я когда-то рассказала Оливеру, сравнив начальные запасы топлива с закваской, например с дрожжами, используемыми при выпечке хлеба. Берется немного ядерной закваски, то есть ядерное топливо типа плутоний-239, и туда подмешивается обычное сырье типа урана-238, который сам по себе в качестве топлива не пригоден. В итоге получается большое количество новой закваски — увеличенная масса плутония, — и ее можно повторно использовать в качестве ядерного топлива или превратить в начинку для ядерных бомб.
Поскольку бридерные реакторы практически выгодны, то русские, так же как и мы, пользовались ими не одно десятилетие. Куда же подевался весь этот плутоний? Конечно, во времена холодной войны в США из этого не делали особой тайны: его повторно использовали в боеголовках, выпускаемых в количествах, достаточных для того, чтобы каждый американец разместил по паре таких штуковин у себя в гараже. Но о российских сильнорадиоактивных отходах я надеялась хоть что-то выяснить, когда мы доберемся до Вены.
Центральный офис Международного агентства по атомной энергии находится на Ваграмерштрассе, в парковой зоне на островке, омываемом рукавами старых и новых развилок Дуная. За блестящей водной гладью на другом берегу реки раскинулся Пратер с его знаменитым гигантским чертовым колесом — тот самый парк отдыха, где семьдесят пять лет назад моя бабушка Пандора провела утро, катая на карусели моего дядю Лафа и Адольфа Гитлера.
Во вторник в девять утра коллега Вольфганга Ларс Фенниш поджидал нас в Flughafen, чтобы забрать нас вместе с багажом и отвезти в город на назначенные на сегодня совещания. После долгого, утомительного и практически бессонного путешествия я сидела на заднем сиденье машины, не особо расположенная к общению. Поэтому, пока двое моих спутников обсуж-
дали по-немецки наши деловые планы и расписание на сегодня, я смотрела через голубоватые стекла на тоскливые городские пейзажи. Но когда мы подъехали к Вене, меня захлестнули ностальгические воспоминания, и я погрузилась в прошлое.
Последний раз я была в Вене лет десять назад, но до настоящего момента не осознавала, как соскучилась по этому городу моего детства, по всем тем рождественским и прочим праздникам и каникулам, проведенным с Джерси в музыкальной среде дяди Лафа и включающим поедание сластей, вскрытие завязанных лентами подарков и поиски пасхальных яиц. Мое личное восприятие Вены было богаче и многослойнее слащаво-сентиментального образа этого города, в общем и целом сложившегося во всем остальном мире: города «Strudel und Schnitzel und Schlag», как говорил о нем дядя Лаф. Я знала другой город — пронизанный множеством традиций, пропитанный запахами и ароматами такого множества разнообразных культур, что при одной мысли о Вене меня охватывало чувство причастности к ее волшебной истории.
С самого основания Вена лежала на перекрестке, разделявшем и соединявшем восток и запад, север и юг, в центре некого слияния и смешения. Страна, ныне называемая Австрией — Остеррайх, что означает «Восточное королевство», — в древности называлась Остмарк, «Восточная марка», то есть граница, где заканчивался цветущий и понятный западный мир и начинался таинственный Восток. Но слово «mark» можно также перевести как «болото» — в данном случае имеются в виду туманные низины по берегам Дуная.
На протяжении тысячи семисот миль от Шварцвальда до Черного моря несет свои воды самая важная артерия, объединяющая Западную и Восточную Европу, — Дунай. Древние греки называли его Истр, римляне считали материнскими истоками, и его старинное название по-прежнему употребляется для описания аллювиальной дельты, отделяющей Румынию от СССР. Но как бы ни называли эту реку многие народы в разные века — Донау, Дон, Данувий, Дунария, Дунай, Дануб, — самое древнее кельтское слово, породившее все эти названия, было Danu — «дар».
Дар воды, не признающий границ, щедро обеспечивающий животворными дарами всех людей. И еще один дар, кормивший множество обитателей дунайских берегов, — некое сокровище из темного золота, на котором зиждилось богатство Вены и благодаря которому она получила свое название: Vindobona, доброе вино.
Даже сейчас в холмистых долинах венских пригородов я видела бесконечные ряды виноградников, раскинувших свои шишковатые лозы с пожухлыми листьями прошлогоднего урожая — дар богини Цереры. Но вино подарено другим божеством — Дионисом. Его дар успокаивает боль, пробуждает мечты, а порой доводит людей до безумия; он изобрел бурные праздничные пляски, и самыми ярыми его последовательницами стали исступленно танцующие женщины. По моему мнению, если этот бог и отметил своим покровительством какой-то город, то им была именно Вена, земля «вина, женщин и песен».
Мне и самой в нежном возрасте удалось встретиться с этим божеством прямо здесь, в Вене, когда Джерси пела в дневном спектакле «Ариадна на Наксосе» в Государственной венской опере имени Рихарда Штрауса.
Покинутая на острове Наксос своим горячо любимым Тесеем, Ариадна подумывает о самоубийстве. Но тут на сцене появляется Дионис, чтобы спасти ее. В тот день Джерси, исполнявшая роль Ариадны, пела: «Ты — капитан мрачного корабля, уплывающего в темные дали… » Ариадна полагает, что личность, вдруг явившаяся ей, — бог смерти, который пришел забрать ее в подземное царство. Она не понимает, что перед ней сам Дионис, он полюбил ее и хочет жениться на ней, а потом вознести к небесам, украсив их ярким созвездием ее свадебного венца.
Но я была тогда такой глупышкой, что понимала ситуацию ничуть не лучше Ариадны. Наверное, именно поэтому я устроила свое первое и единственное публичное выступление в жизни, и оно произвело неизгладимое впечатление, по крайней мере на членов моей семьи. Я искренне поверила, что ужасный Князь Тьмы (тенор) собирается обречь мою маму на вечные пытки адским огнем, и поэтому выскочила на сцену и начала спасать ее! Мне удалось потрясти весь оперный зал. До сих пор помню свое унижение, когда меня насильно унесли оттуда рабочие сцены. Слава богу, дядя Лаф оказался поблизости и спас меня.
После нашего ухода Джерси раздавала автографы в наполненной цветами артистической уборной и, безусловно, как только мы удалились, извинилась перед изумленной публикой за неожиданное выступление ее ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
В Чернобыле работал бридерный реактор — тот вид реактора, который пользовался поддержкой у правительств СССР и США, как и у многих других. Но в народе все его интуитивно боялись. И вероятно, на то были основательные причины. Как предполагает само название, бридерный реактор действительно производит больше топлива, чем потребляет. У нас подобная технология применялась в районе знаменитой горы Мен в Скалистых горах, о чем я когда-то рассказала Оливеру, сравнив начальные запасы топлива с закваской, например с дрожжами, используемыми при выпечке хлеба. Берется немного ядерной закваски, то есть ядерное топливо типа плутоний-239, и туда подмешивается обычное сырье типа урана-238, который сам по себе в качестве топлива не пригоден. В итоге получается большое количество новой закваски — увеличенная масса плутония, — и ее можно повторно использовать в качестве ядерного топлива или превратить в начинку для ядерных бомб.
Поскольку бридерные реакторы практически выгодны, то русские, так же как и мы, пользовались ими не одно десятилетие. Куда же подевался весь этот плутоний? Конечно, во времена холодной войны в США из этого не делали особой тайны: его повторно использовали в боеголовках, выпускаемых в количествах, достаточных для того, чтобы каждый американец разместил по паре таких штуковин у себя в гараже. Но о российских сильнорадиоактивных отходах я надеялась хоть что-то выяснить, когда мы доберемся до Вены.
Центральный офис Международного агентства по атомной энергии находится на Ваграмерштрассе, в парковой зоне на островке, омываемом рукавами старых и новых развилок Дуная. За блестящей водной гладью на другом берегу реки раскинулся Пратер с его знаменитым гигантским чертовым колесом — тот самый парк отдыха, где семьдесят пять лет назад моя бабушка Пандора провела утро, катая на карусели моего дядю Лафа и Адольфа Гитлера.
Во вторник в девять утра коллега Вольфганга Ларс Фенниш поджидал нас в Flughafen, чтобы забрать нас вместе с багажом и отвезти в город на назначенные на сегодня совещания. После долгого, утомительного и практически бессонного путешествия я сидела на заднем сиденье машины, не особо расположенная к общению. Поэтому, пока двое моих спутников обсуж-
дали по-немецки наши деловые планы и расписание на сегодня, я смотрела через голубоватые стекла на тоскливые городские пейзажи. Но когда мы подъехали к Вене, меня захлестнули ностальгические воспоминания, и я погрузилась в прошлое.
Последний раз я была в Вене лет десять назад, но до настоящего момента не осознавала, как соскучилась по этому городу моего детства, по всем тем рождественским и прочим праздникам и каникулам, проведенным с Джерси в музыкальной среде дяди Лафа и включающим поедание сластей, вскрытие завязанных лентами подарков и поиски пасхальных яиц. Мое личное восприятие Вены было богаче и многослойнее слащаво-сентиментального образа этого города, в общем и целом сложившегося во всем остальном мире: города «Strudel und Schnitzel und Schlag», как говорил о нем дядя Лаф. Я знала другой город — пронизанный множеством традиций, пропитанный запахами и ароматами такого множества разнообразных культур, что при одной мысли о Вене меня охватывало чувство причастности к ее волшебной истории.
С самого основания Вена лежала на перекрестке, разделявшем и соединявшем восток и запад, север и юг, в центре некого слияния и смешения. Страна, ныне называемая Австрией — Остеррайх, что означает «Восточное королевство», — в древности называлась Остмарк, «Восточная марка», то есть граница, где заканчивался цветущий и понятный западный мир и начинался таинственный Восток. Но слово «mark» можно также перевести как «болото» — в данном случае имеются в виду туманные низины по берегам Дуная.
На протяжении тысячи семисот миль от Шварцвальда до Черного моря несет свои воды самая важная артерия, объединяющая Западную и Восточную Европу, — Дунай. Древние греки называли его Истр, римляне считали материнскими истоками, и его старинное название по-прежнему употребляется для описания аллювиальной дельты, отделяющей Румынию от СССР. Но как бы ни называли эту реку многие народы в разные века — Донау, Дон, Данувий, Дунария, Дунай, Дануб, — самое древнее кельтское слово, породившее все эти названия, было Danu — «дар».
Дар воды, не признающий границ, щедро обеспечивающий животворными дарами всех людей. И еще один дар, кормивший множество обитателей дунайских берегов, — некое сокровище из темного золота, на котором зиждилось богатство Вены и благодаря которому она получила свое название: Vindobona, доброе вино.
Даже сейчас в холмистых долинах венских пригородов я видела бесконечные ряды виноградников, раскинувших свои шишковатые лозы с пожухлыми листьями прошлогоднего урожая — дар богини Цереры. Но вино подарено другим божеством — Дионисом. Его дар успокаивает боль, пробуждает мечты, а порой доводит людей до безумия; он изобрел бурные праздничные пляски, и самыми ярыми его последовательницами стали исступленно танцующие женщины. По моему мнению, если этот бог и отметил своим покровительством какой-то город, то им была именно Вена, земля «вина, женщин и песен».
Мне и самой в нежном возрасте удалось встретиться с этим божеством прямо здесь, в Вене, когда Джерси пела в дневном спектакле «Ариадна на Наксосе» в Государственной венской опере имени Рихарда Штрауса.
Покинутая на острове Наксос своим горячо любимым Тесеем, Ариадна подумывает о самоубийстве. Но тут на сцене появляется Дионис, чтобы спасти ее. В тот день Джерси, исполнявшая роль Ариадны, пела: «Ты — капитан мрачного корабля, уплывающего в темные дали… » Ариадна полагает, что личность, вдруг явившаяся ей, — бог смерти, который пришел забрать ее в подземное царство. Она не понимает, что перед ней сам Дионис, он полюбил ее и хочет жениться на ней, а потом вознести к небесам, украсив их ярким созвездием ее свадебного венца.
Но я была тогда такой глупышкой, что понимала ситуацию ничуть не лучше Ариадны. Наверное, именно поэтому я устроила свое первое и единственное публичное выступление в жизни, и оно произвело неизгладимое впечатление, по крайней мере на членов моей семьи. Я искренне поверила, что ужасный Князь Тьмы (тенор) собирается обречь мою маму на вечные пытки адским огнем, и поэтому выскочила на сцену и начала спасать ее! Мне удалось потрясти весь оперный зал. До сих пор помню свое унижение, когда меня насильно унесли оттуда рабочие сцены. Слава богу, дядя Лаф оказался поблизости и спас меня.
После нашего ухода Джерси раздавала автографы в наполненной цветами артистической уборной и, безусловно, как только мы удалились, извинилась перед изумленной публикой за неожиданное выступление ее ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176