— Да? Ну ладно. Ты со всеми расквитался... Не только с теми недоумками, но и с этой публикой, — Пафнутьев похлопал тяжелой ладонью по крышке чемоданчика.
— Там что-то важное?
— Расчеты... Взаимные расчеты.
— Этого достаточно, чтобы их взять?
— Не сразу. Честно предупреждаю — не сразу. Не смогу. Но это уже моя родная стихия — бумаги, подписи, расписки, обязательства, — счастливо улыбнулся Пафнутьев. — Здесь не будет погонь, стрельбы, а может, и трупов не будет... Все, старик, — он обнял Андрея за плечи. — Пошли. — Нам пора. Да и мама, наверно, волнуется.
* * *
В коридоре прокуратуры Пафнутьева ожидал Фырнин. Он загородился от всех газетой, надел на нос очки и углубился в чтение. И только иногда поверх газетного листа бросал настороженные взгляды на каждый хлопок двери. Наконец появился Анцыферов, — его тоже не было с самого утра.
— Хорошее же впечатление останется у вас о нашем городе! — воскликнул прокурор с подъемом.
— Да. — согласился Фырнин. — Жарко... Знаете, на юге Таджикистана есть такой городок Курган-Тюбе... Вот там уж жарко по-настоящему, — он прошел вслед за прокурором в кабинет.
— Надо же! — изумился Анцыферов. — А мне казалось, что такое возможно только у нас!
— Вы, наверно, имеете в виду убийства? — спохватился Фырнин. — Да, многовато. Но когда я был в Нагорном Карабахе в момент вспышки национального достоинства...
Анцыферов про себя выматерился и, очевидно, этот мысленный посыл был столь мощный, что заставил Фырнина резко изменить тему.
— Скажите, Леонард Леонидович... У вас наверняка есть какие-то объяснения... Почему на одной неделе погиб и водитель, и его шеф? Неужели случайность?
— Да, это печально, — Анцыферов удрученно развел руками. — Что делать... Что делать...
— Я слышал, что Голдобов долгое время пользовался личным покровительством Сысцова, это правда? Мне говорили, что они вместе ездили на охоту, на рыбалку... Наверно, это большой удар для Председателя?
— Это для всех нас удар, — Анцыферов непритворно вздохнул, — Как? Голдобов — и ваш друг?! Простите, я не знал... Мне казалось, что... Потеря близкого человека... Простите.
— Голдобов не был моим близким другом, — холодно сказал Анцыферов. — Да, мы встречались, по работе находили общий язык... Но дружить... Нет.
— Да? Интересно... Я понимаю, я прекрасно все понимаю, — и Фырнин принялся что-то быстро записывать в свой блокнот. Причем, делал он это как-то слишком уж долго, Анцыферов маялся, ерзал на стуле и, не придумав ничего лучшего, в раздражении начал набирать номер телефона. Фырнин тут же перестал записывать и замер, с напряженным любопытством ожидая разговора, который сейчас состоится. Анцыферов в полнейшей растерянности положил трубку. — Простите, если у вас больше нет вопросов...
— Есть! — радостно воскликнул Фырнин. — Я слышал, что на месте бывшей дачи Голдобова обнаружены человеческие останки... Кости, черепа... В городе говорят, что в подвалах дачи была маленькая тюрьма... Неужели это правда, Леонард Леонидович?!
— Кто вам сказал такую чушь? Кто вам мог такое сказать?
— А что... это закрытая информация?
— О, Боже! — Анцыферов схватился за голову.
— Леонард Леонидович, я понимаю, огласка всегда нежелательна, но вы должны согласиться, что пресса имеет право...
— Тюрьмы не было! — твердо сказал Анцыферов.
— Но там горы скелетов!
— Не знаю. Не видел.
— Скажите, а труп прекрасной девушки... Мне говорили, что ее застрелил генерал Колов? Он признался?
— Как Колов? Почему Колов? — Анцыферов от неожиданности откинулся на спинку стула.
— Случайно, по своим каналам я узнал, что пуля выпущена из его пистолета... Таково заключение экспертизы. И у меня есть ее копия.
— Как она к вам попала?
— Значит, все правильно? Значит, вы подтверждаете? — и Фырнин опять принялся писать в блокнот.
— Что вы там пишете?
— Что вы согласны с заключением экспертизы.
— Я этого не говорил! — заорал Анцыферов.
— Как? Уже отказываетесь?! Но вы же сказали, что пистолет Колова фигурирует в деле... Ведь в деле есть пистолет?
— Пистолет есть, но...
— И прекрасно! — подхватил Фырнин. — Понимаю, вы не можете сказать всего, следствие не закончено, но даже то, что сказали... Очень вам благодарен, очень! Я позвоню из Москвы и зачитаю все места, где приведены ваши слова.
Дверь открылась и в кабинет заглянул Пафнутьев, озадаченно посмотрел на бледного Анцыферова, возбужденного Фырнина с блокнотом в руке.
— О, Павел Николаевич! Здравствуйте! Заходите, пожалуйста! — закричал Фырнин. — Леонард Леонидович рассказывает потрясающие вещи! Оказывается все скелеты на даче Голдобова — это не выдумка! Они есть! Оказывается, Сысцов, представляете — личный друг Голдобова и долгие годы покрывал его и покровительствовал ему!
Анцыферов поднялся и, пошатываясь, вышел из кабинета.
— Он, кажется, тронулся умом, — прошептал Фырнин. — Он созрел. Но и для тебя кое-что есть...
— Пройдемся. И по дороге поговорим, голова кругом идет.
Они вышли на улицу, прошлись немного и сели на ту самую скамейку, на которой несколько дней назад Пафнутьев ожидал собственной смерти, сам того не подозревая. Так же толпились люди на остановке, в киосках торговали всякой всячиной, да время от времени душераздирающе скрежетал трамваи.
— Итак, Паша... Докладываю о собственных поисках и находках, — манера разговора Фырнина изменилась настолько, что будь при их беседе Анцыферов, он бы ушам своим не поверил. Вместо бестолковых, дурацких вопросов, он бы услышал дельные слова. — Я заинтересовался машиной, которая сбила Голдобова.
— А я не успел, — сокрушенно покачал головой Пафнутьев. — Но задание ребятам дал.
— Это хорошо, но вряд ли им повезет так же, как повезло мне. — Машина принадлежит третьему автохозяйству. У них все машины во дворе не помещаются. И на ночь многие остаются на соседней улице. Но ключи сдают диспетчеру. Утром берут ключи и едут по своим делам. Дежурил в ту ночь некий дядя Петя...
— Фамилия?
— Подожди, Павел. Есть и фамилия, и показания, и его подпись. Все есть. Ты слушай. Его проведал участковый. Обходил квартал и забрел к нему. Попросил чайком угостить. Покалякали о том, о сем, и участковый ушел. Дядя Петя хвать — на доске под стеклом нет ключей. Он к машине — нет и машины. Дядя Петя сделал в журнале запись...
— Участкового упомянул?
— Дописал по моему совету.
— Молодец.
— Я или дядя Петя?
— Вы оба молодцы. Дальше.
— Под утро опять зашел участковый. Чайку выпил, покалякал и ушел. Дядя Петя глядь — ключи на месте. Дядя Петя к машине — машины нет.
— Все ясно. Машина похищена и разбита. И найдена будет лишь с рассветом. Сработано грамотно.
— Рад стараться, — улыбнулся Фырнин. И вынул из кармана маленький сверток, вручил его Пафнутьеву. — Это, Павел, тебе на память о нашей совместной борьбе с преступностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119