Поезд останавливался у небольшой деревянной станции, давал три коротких свистка, снова срывался с места, уносясь по кольцу железной дороги к зеркальной поверхности озера, сделанной из настоящего зернила. На его берегу стояли маленькие фигурки рыбаков и широкополых ковбойских шляпах. Они навсегда застыли над зеркальной поверхностью в желании выудить огромную форель, которой так славились местные водоемы.
— Привет, Надин, — первой поздоровалась Норма.
— А, это ты, Норма, здравствуй, здравствуй, — сухо заговорила Надин, поблескивая своим одним глазом.
Она держала в руках, прижимая к груди, огромный бумажный пакет, доверху набитый упаковками с ватными тампонами.
Норма держала в руках два аккуратных пакета.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Норма, не зная, о чем можно разговаривать с женой своего любовника.
— Я могла бы и тебя спросить о том же, — ответила Надин, пытливо всматриваясь одним глазом в уложенные светлые волосы Нормы. — Но я тебе все скажу сама, я тебе объясню, почему я здесь.
Надин поправила черную повязку на левом глазу, которая делала ее похожей на злого атамана пиратского корабля.
— Я тебе все расскажу, — она сложила губы трубочкой и негромко присвистнула. — Вчера мой Эд купил в магазине новые шторы. Представляешь, бежевый тюль, такой легкий и красивый, почти прозрачный. Но
очень дорогой, хороший тюль. Ты понимаешь, о чем я говорю.
— Да, понимаю. Эд купил бежевый тюль. Это очень хорошо. В чем же тогда проблема, Надин?
— Нет, ты не поняла меня. Эд купил бежевый тюль и мы с ним вешали его целый день. Знаешь, Норма, я не спала целую ночь. Я сидела на диване напротив окон и смотрела на карнизы, на эту материю, на этот бежевый тюль.
— Зачем? — недоуменно пожала плечами Норма.
— Ну как? Неужели ты не понимаешь?
— Нет, не понимаю.
— Хорошо. Тогда слушай, я тебе все объясню. — Надин приблизила свое лицо прямо к Норме и зашептала, глядя ей прямо в глаза:
— К четырем часам утра я придумала, как сделать карниз бесшумным, совершенно бесшумным, чтобы не было этого мерзкого скрипенья. Вжик-вжик, вжик-вжик — ну знаешь, как скрипит карниз? И как это раздражает? Вжик-вжик, вжик-вжик. Эду это тоже не нравится, а мне… я вообще не могу слышать этот мерзкий звук. Вжик-вжик, вжик-вжик.
Лицо Нормы сделалось недовольным. Ей уже надоело слушать и разговаривать с Надин. Хотя Норма и понимала, что женщина немного не в себе и поэтому продолжала терпеливо выслушивать ее рассказы и признания.
— И вот в четыре часа утра я додумалась, как сделать карнизы бесшумными. Но я не спала не только из-за карнизов. Ты же знаешь, что Эда забрали в больницу и я ждала, когда он вернется. Ждала и все время открывала и закрывала шторы. Вжик-вжик, вжик-вжик.
— Хорошо, хорошо, Надин, я все поняла. Ну и что ты придумала?
— А нужны всего лишь ватные тампоны.
Она вытащила одну упаковку и сжала ее в руке.
— Нужны только ватные тампоны и тогда эти штуки, эти вжик-вжик больше скрипеть не будут. — Она зло улыбнулась, глядя в глаза Норме, развернулась и заспешила к выходу, явно собираясь совершенствовать конструкцию карниза с помощью ватных тампонов, которых у нее было штук 50 в огромных пакетах.
Эд сидел в вестибюле полицейского участка, ожидая, когда же, наконец, выйдет его племянник Джозеф. Он поглядывал на полицейских, которые спешили по коридору, переговаривался с Люси. От нечего делать он помог двум рабочим поменять плафон в коридоре и удовлетворенный тем, что как-то смог занять время, вновь опустился на диван. Наконец, в сопровождении сержанта появился Джозеф. Он был угрюм, руки держал в карманах брюк и избегал смотреть в глаза своему дяде. Большой Эд подхватился с дивана.
— Послушай, Эд, ты что, внес за меня залог? — поинтересовался Джозеф.
— Да нет, Гарри отпустил тебя, я просто поговорил с ним.
— Слушай, а мама еще не приехала? — спросил Джозеф.
— Нет, пока не приехала.
— Так она ни о чем не знает?
— Пока нет. Ну ладно, что мы здесь стоим, пойдем отсюда, — сказал Эд, набрасывая на плечи теплую куртку.
— Послушай, — сказал Джозеф, — мне будет нужна твоя помощь, чтобы они не напали врасплох.
— Ладно, парень, я об этом позаботился, большой Эд обнял за плечи Джозефа и они покинули полицейский участок.
А в это время в комнате для допросов за большим столом сидели Майк и Боб. Напротив них устроился, скрестив на груди руки и пытливо разглядывая их, шериф Гарри Трумэн. Шериф молчал. Молчание делалось уже слишком невыносимым и затянутым.
Шериф ожидал, когда же, наконец, появится специальный агент ФБР Дэйл Купер. Он уже привык к тому, и смирился с тем, что все в его полицейском участке стал решать и всем распоряжается этот молодой симпатичный парень.
Наконец, дверь распахнулась. Ребята все это время постукивали по крышке стола пальцами и пытливо поглядывали, не опуская глаза в пол, на шерифа.
Дэйл Купер широко распахнул дверь и вальяжной походкой вошел в помещение. Он пилочкой полировал ногти. Специальный агент ФБР тоже не спешил начинать разговор. Он довольно долго молчал, а потом широко улыбнулся и, как будто впервые увидев ребят, изумился:
— О, Майк, Бобби, какие хорошие парни. Ну что, пока мы не начали серьезный разговор, признавайтесь во всем. Вы-то уже за ночь успели сговориться, уточнили все свои нужные показания, договорились о самых незначительных деталях, ну, знаете, ребята, чтобы не было каких-либо мелких расхождений, на которых так любят ловить полицейские.
Дэйл взглянул на шерифа. Тот удовлетворенно кивал головой, явно довольный тем, как начал допрос специальный агент ФБР.
— Да нам, собственно, и не о чем было сговариваться, — сказал Боб.
— Да, да, о чем мы с ним могли сговариваться? — кивнул на своего приятеля Майк. — К тому же шериф нам сказал, что нас забрали за драку.
— А это не была драка, это была самая настоящая самооборона. И на нас напали.
Майк смотрел в лицо Дэйлу Куперу. Но прочесть на нем что-либо он не мог. Дэйл снисходительно улыбался, внимательно разглядывая ноготь большого пальца левой руки.
— Все правильно. Все правильно, ребята, — сказал Дэйл и поднес большой палец прямо к глазам. Он дунул на него и смахнул белесую пыль. — Все правильно вы говорите, ребята, и поэтому можете идти.
Ребята, явно разочарованные таким допросом, удивленно посмотрели вначале на шерифа, потом на специального агента. Они-то настроились на долгий и нудный допрос. Они обо всем сговорились сидя в камере и уточнили даже самые незначительные детали. А тут вдруг так сразу: можете быть свободны. Ребята даже опешили, а Боб был изумлен настолько, что даже развел руки в стороны и широко раскрыл рот.
Наконец, обрадованные таким поворотом дел, ребята заспешили к двери.
Но едва они переступили порог, как их остановил грозный окрик шерифа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— Привет, Надин, — первой поздоровалась Норма.
— А, это ты, Норма, здравствуй, здравствуй, — сухо заговорила Надин, поблескивая своим одним глазом.
Она держала в руках, прижимая к груди, огромный бумажный пакет, доверху набитый упаковками с ватными тампонами.
Норма держала в руках два аккуратных пакета.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Норма, не зная, о чем можно разговаривать с женой своего любовника.
— Я могла бы и тебя спросить о том же, — ответила Надин, пытливо всматриваясь одним глазом в уложенные светлые волосы Нормы. — Но я тебе все скажу сама, я тебе объясню, почему я здесь.
Надин поправила черную повязку на левом глазу, которая делала ее похожей на злого атамана пиратского корабля.
— Я тебе все расскажу, — она сложила губы трубочкой и негромко присвистнула. — Вчера мой Эд купил в магазине новые шторы. Представляешь, бежевый тюль, такой легкий и красивый, почти прозрачный. Но
очень дорогой, хороший тюль. Ты понимаешь, о чем я говорю.
— Да, понимаю. Эд купил бежевый тюль. Это очень хорошо. В чем же тогда проблема, Надин?
— Нет, ты не поняла меня. Эд купил бежевый тюль и мы с ним вешали его целый день. Знаешь, Норма, я не спала целую ночь. Я сидела на диване напротив окон и смотрела на карнизы, на эту материю, на этот бежевый тюль.
— Зачем? — недоуменно пожала плечами Норма.
— Ну как? Неужели ты не понимаешь?
— Нет, не понимаю.
— Хорошо. Тогда слушай, я тебе все объясню. — Надин приблизила свое лицо прямо к Норме и зашептала, глядя ей прямо в глаза:
— К четырем часам утра я придумала, как сделать карниз бесшумным, совершенно бесшумным, чтобы не было этого мерзкого скрипенья. Вжик-вжик, вжик-вжик — ну знаешь, как скрипит карниз? И как это раздражает? Вжик-вжик, вжик-вжик. Эду это тоже не нравится, а мне… я вообще не могу слышать этот мерзкий звук. Вжик-вжик, вжик-вжик.
Лицо Нормы сделалось недовольным. Ей уже надоело слушать и разговаривать с Надин. Хотя Норма и понимала, что женщина немного не в себе и поэтому продолжала терпеливо выслушивать ее рассказы и признания.
— И вот в четыре часа утра я додумалась, как сделать карнизы бесшумными. Но я не спала не только из-за карнизов. Ты же знаешь, что Эда забрали в больницу и я ждала, когда он вернется. Ждала и все время открывала и закрывала шторы. Вжик-вжик, вжик-вжик.
— Хорошо, хорошо, Надин, я все поняла. Ну и что ты придумала?
— А нужны всего лишь ватные тампоны.
Она вытащила одну упаковку и сжала ее в руке.
— Нужны только ватные тампоны и тогда эти штуки, эти вжик-вжик больше скрипеть не будут. — Она зло улыбнулась, глядя в глаза Норме, развернулась и заспешила к выходу, явно собираясь совершенствовать конструкцию карниза с помощью ватных тампонов, которых у нее было штук 50 в огромных пакетах.
Эд сидел в вестибюле полицейского участка, ожидая, когда же, наконец, выйдет его племянник Джозеф. Он поглядывал на полицейских, которые спешили по коридору, переговаривался с Люси. От нечего делать он помог двум рабочим поменять плафон в коридоре и удовлетворенный тем, что как-то смог занять время, вновь опустился на диван. Наконец, в сопровождении сержанта появился Джозеф. Он был угрюм, руки держал в карманах брюк и избегал смотреть в глаза своему дяде. Большой Эд подхватился с дивана.
— Послушай, Эд, ты что, внес за меня залог? — поинтересовался Джозеф.
— Да нет, Гарри отпустил тебя, я просто поговорил с ним.
— Слушай, а мама еще не приехала? — спросил Джозеф.
— Нет, пока не приехала.
— Так она ни о чем не знает?
— Пока нет. Ну ладно, что мы здесь стоим, пойдем отсюда, — сказал Эд, набрасывая на плечи теплую куртку.
— Послушай, — сказал Джозеф, — мне будет нужна твоя помощь, чтобы они не напали врасплох.
— Ладно, парень, я об этом позаботился, большой Эд обнял за плечи Джозефа и они покинули полицейский участок.
А в это время в комнате для допросов за большим столом сидели Майк и Боб. Напротив них устроился, скрестив на груди руки и пытливо разглядывая их, шериф Гарри Трумэн. Шериф молчал. Молчание делалось уже слишком невыносимым и затянутым.
Шериф ожидал, когда же, наконец, появится специальный агент ФБР Дэйл Купер. Он уже привык к тому, и смирился с тем, что все в его полицейском участке стал решать и всем распоряжается этот молодой симпатичный парень.
Наконец, дверь распахнулась. Ребята все это время постукивали по крышке стола пальцами и пытливо поглядывали, не опуская глаза в пол, на шерифа.
Дэйл Купер широко распахнул дверь и вальяжной походкой вошел в помещение. Он пилочкой полировал ногти. Специальный агент ФБР тоже не спешил начинать разговор. Он довольно долго молчал, а потом широко улыбнулся и, как будто впервые увидев ребят, изумился:
— О, Майк, Бобби, какие хорошие парни. Ну что, пока мы не начали серьезный разговор, признавайтесь во всем. Вы-то уже за ночь успели сговориться, уточнили все свои нужные показания, договорились о самых незначительных деталях, ну, знаете, ребята, чтобы не было каких-либо мелких расхождений, на которых так любят ловить полицейские.
Дэйл взглянул на шерифа. Тот удовлетворенно кивал головой, явно довольный тем, как начал допрос специальный агент ФБР.
— Да нам, собственно, и не о чем было сговариваться, — сказал Боб.
— Да, да, о чем мы с ним могли сговариваться? — кивнул на своего приятеля Майк. — К тому же шериф нам сказал, что нас забрали за драку.
— А это не была драка, это была самая настоящая самооборона. И на нас напали.
Майк смотрел в лицо Дэйлу Куперу. Но прочесть на нем что-либо он не мог. Дэйл снисходительно улыбался, внимательно разглядывая ноготь большого пальца левой руки.
— Все правильно. Все правильно, ребята, — сказал Дэйл и поднес большой палец прямо к глазам. Он дунул на него и смахнул белесую пыль. — Все правильно вы говорите, ребята, и поэтому можете идти.
Ребята, явно разочарованные таким допросом, удивленно посмотрели вначале на шерифа, потом на специального агента. Они-то настроились на долгий и нудный допрос. Они обо всем сговорились сидя в камере и уточнили даже самые незначительные детали. А тут вдруг так сразу: можете быть свободны. Ребята даже опешили, а Боб был изумлен настолько, что даже развел руки в стороны и широко раскрыл рот.
Наконец, обрадованные таким поворотом дел, ребята заспешили к двери.
Но едва они переступили порог, как их остановил грозный окрик шерифа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118