Наконец, он посмотрел на парней, и его лицо исказила гримаса боли. Он пошатнулся и бросился на гроб своей дочери, который уже был помещен над ямой.
Гроб покачнулся, блоки заскрежетали, и он медленно с телом Лиланда на крышке среди живых цветов начал опускаться в могилу.
Присутствующие опешили. Только агент Дэйл Купер успел броситься к могиле и ухватить за ворот пиджака отца Лоры.
— Девочка моя! Не уходи! — громко кричал мужчина.
Но ворот пиджака сильно передавил его горло, и вместо слов послышалось хрипение и бульканье. Боясь, что Лиланд может задохнуться, Дэйл разжал руки. И мистер Палмер вновь закричал:
— Лора! Лора! Девочка моя! А гроб в это время то опускался на дно могилы, то поднимался из нее.
Рабочие с силой крутили ручки, пытаясь остановить это безумное кощунственное движение гроба.
— Лиланд! Лиланд! — кричала миссис Палмер.
— Давай поднимай скорей! — кричал кто-то из присутствующих, — крути сильнее ручку.
— Поднимай гроб!
— Что вы там уснули, да поднимайте же гроб!
— Держите!
— Поднимайте!
— Мистер Палмер!
— Лора! Доченька моя!
Скрипели блоки машины для опускания гроба в могилу. Визжали натянутые стальные тросы. Гроб вновь опускался на дно могилы. Миссис Палмер упала на колени и заглянула вглубь ямы. Там на крышке гроба, раскинув руки и ноги, лежал ее муж и кричал:
— Лора! Доченька моя, вернись!
Гроб медленно начал выплывать.
— Ты испортил ей всю жизнь. Хоть это не порти! — зло бросила женщина в могилу.
Наконец, могильщики смогли закрепить блоки, и гроб завис где-то посередине. За руки и за ноги шериф с Дэйлом Купером и двумя полицейскими вытащили перепачканного глиной мистера Палмера.
— Доченька, доченька моя! — сжимая кулаки, шептал мужчина.
Он все продолжал рваться:
— Доченька!
Но его удерживали.
Священник, не поднимая головы, читал молитву. А Джонни Хорн, бегая по кладбищу, во все горло кричал:
— Аминь! Аминь!
Бенжамин Хорн в развевающемся сером пальто гонялся за сыном.
— Джонни, — просил Хорн, — уймись, успокойся! Где этот чертов психиатр? Сволочь, я не заплачу ему гонорар. Он так меня опозорил перед всеми.
Собравшиеся следили за погоней.
— Джонни, маленький, иди сюда!
А маленький раскрывал рот и уже весело кричал:
— Аминь! Аминь! Мои верные индейцы, за мной!
— Да он же сумасшедший!
— Конечно, сумасшедший.
— Настоящий псих.
— Да.
— Все они, Хорны, такие. И Джерри такой.
— Мои верные индейцы, за мной! — и с диким улюлюканьем он носился, прячась за крестами по кладбищу.
Наконец, двое полицейских сбили его с ног и, заломив руки, затащили в машину.
Леди-С-Поленом, которая присутствовала на похоронах с самого начала, нервно дергала свое полено и принялась шептать, поглаживая небольшой сучок:
— Запомни, запомни все это. Потом сможешь рассказать. Смотри на этих людей и запоминай. Вечером мы с тобой все это обсудим. А я запишу все это в большую толстую тетрадь.
Женщина начала баюкать свое полено.
— Видишь, мужчина гоняется за своим сыном. Сын у него настоящий псих, не то, что мы с тобой. Слышишь меня, полено, слышишь?
Полено, естественно, не отвечало, и женщина все быстрее и быстрее его баюкала.
— Не плачь, не плачь, не расстраивайся. Мы пойдем с тобой домой, и я погрею тебя у камина, нам будет хорошо. Ты будешь тихо спать, а я выпью стаканчик апельсинового сока.
Двенадцатилетняя сестра Донны, Гарриэт внимательно рассматривала все, что происходило вокруг. Ее глаза округлились от удивления, когда она видела подымающийся и опускающийся в могиле гроб. Когда безумный Джонни носился по кладбищу, перепрыгивая через могилы, Гарриэт решила, что она изменит план своего очередною недописанного романа. Теперь-то она точно не станет топить свою героиню в озере, а сбросит ее с высокого обрыва на железную дорогу и ее переедет поезд. Такой финал казался юной графоманке более привлекательным. Ей казалось, что изуродованное и разорванное колесами локомотива, тело убитой героини будет производить куда большее впечатление на читателя, чем холодный распухший труп утопленницы.
Она решила вскоре изменить и этот финал, усовершенствовать его.
Пусть локомотив растерзает тело девушки на мелкие куски, на такие, что ее не смогут даже собрать и сложить. И тогда ей не придется описывать похороны.
Наконец-то, священник дал знак, и два широкоплечих могильщика принялись забрасывать гроб землей.
Все стояли и исупленно молчали. Только Леди-С-По-леном продолжала шептать, прикасаясь губами к растрескавшейся коре своей игрушки:
— Слушай, слушай, и все запоминай. Какие у них лица, посмотри. Они же все сумасшедшие люди. Они все ненормальные. Запомни их, ты будешь главным свидетелем. Ты сможешь рассказать все, что увидело.
Женщина высоко подняла, и словно показывала ребенку похороны, долго держала полено над головой.
— Ты не бойся, твое время придет. Найдется хороший человек и обо всем у тебя спросит. И вот тогда-то ты все расскажешь обо всех.
Женщина прижала полено к своему лицу.
— Ты мне ничего не хочешь сказать? Нет?
Казалось, что она и в самом деле слышит какие-то слова, идущие из глубины сухого мертвого дерева.
В кафе Нормы было довольно многолюдно и весело. Наконец-то, весь городок отошел от всего того ужаса и неразберихи, которые творились на кладбище. И чтобы как-то снять напряжение, многие подались вечером пропустить рюмочку-другую в кафе.
Шейла в форменной одежде и с белой наколкой в волосах стояла за стойкой. Напротив нее сидели два уже немолодых лесоруба в клетчатых пиджаках. Их обветренные лица раскраснелись от выпитого.
— Ну, как? Как там было? — расспрашивали они Шейлу, которая присутствовала на похоронах. Им-то самим попасть туда не довелось.
— Представляете, — говорила Шейла, громко смеясь и ничуть не заботясь о том, какое впечатление она произведет на остальных посетителей кафе, — этот мистер Палмер прямо так и плюхнулся на крышку гроба.
Она широко развела руки, перегнулась и легла грудью на стойку, показывая, как мистер Палмер убивался на гробе дочери.
— И все кричал: «Дорогая моя Лора, вернись!» А гроб… ну прямо умора — то вверх, то вниз, то вверх, то вниз. Могильщики все никак не могли удержать его, поднять кверху. А он все кричит: «Лора, моя дорогая, вернись!»
— Не понял, как это вверх и вниз? Он что, залезал и вылезал из ямы, — поинтересовался лесоруб, который был помоложе.
— Да нет. Он не залезал и не вылезал, он же упал на гроб, разбросив руки, а тот начал опускаться. Ну, он же… на таких веревках… на канатах, — пыталась объяснить Шейла, не совсем точно представляя конструкцию для опускания гробов в могилу.
— Да, при мне такого еще не было, — сказал пожилой лесоруб, — раньше опускали вручную. Вот станут двое покрепче по сторонам могилы и опускают гроб на канатах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Гроб покачнулся, блоки заскрежетали, и он медленно с телом Лиланда на крышке среди живых цветов начал опускаться в могилу.
Присутствующие опешили. Только агент Дэйл Купер успел броситься к могиле и ухватить за ворот пиджака отца Лоры.
— Девочка моя! Не уходи! — громко кричал мужчина.
Но ворот пиджака сильно передавил его горло, и вместо слов послышалось хрипение и бульканье. Боясь, что Лиланд может задохнуться, Дэйл разжал руки. И мистер Палмер вновь закричал:
— Лора! Лора! Девочка моя! А гроб в это время то опускался на дно могилы, то поднимался из нее.
Рабочие с силой крутили ручки, пытаясь остановить это безумное кощунственное движение гроба.
— Лиланд! Лиланд! — кричала миссис Палмер.
— Давай поднимай скорей! — кричал кто-то из присутствующих, — крути сильнее ручку.
— Поднимай гроб!
— Что вы там уснули, да поднимайте же гроб!
— Держите!
— Поднимайте!
— Мистер Палмер!
— Лора! Доченька моя!
Скрипели блоки машины для опускания гроба в могилу. Визжали натянутые стальные тросы. Гроб вновь опускался на дно могилы. Миссис Палмер упала на колени и заглянула вглубь ямы. Там на крышке гроба, раскинув руки и ноги, лежал ее муж и кричал:
— Лора! Доченька моя, вернись!
Гроб медленно начал выплывать.
— Ты испортил ей всю жизнь. Хоть это не порти! — зло бросила женщина в могилу.
Наконец, могильщики смогли закрепить блоки, и гроб завис где-то посередине. За руки и за ноги шериф с Дэйлом Купером и двумя полицейскими вытащили перепачканного глиной мистера Палмера.
— Доченька, доченька моя! — сжимая кулаки, шептал мужчина.
Он все продолжал рваться:
— Доченька!
Но его удерживали.
Священник, не поднимая головы, читал молитву. А Джонни Хорн, бегая по кладбищу, во все горло кричал:
— Аминь! Аминь!
Бенжамин Хорн в развевающемся сером пальто гонялся за сыном.
— Джонни, — просил Хорн, — уймись, успокойся! Где этот чертов психиатр? Сволочь, я не заплачу ему гонорар. Он так меня опозорил перед всеми.
Собравшиеся следили за погоней.
— Джонни, маленький, иди сюда!
А маленький раскрывал рот и уже весело кричал:
— Аминь! Аминь! Мои верные индейцы, за мной!
— Да он же сумасшедший!
— Конечно, сумасшедший.
— Настоящий псих.
— Да.
— Все они, Хорны, такие. И Джерри такой.
— Мои верные индейцы, за мной! — и с диким улюлюканьем он носился, прячась за крестами по кладбищу.
Наконец, двое полицейских сбили его с ног и, заломив руки, затащили в машину.
Леди-С-Поленом, которая присутствовала на похоронах с самого начала, нервно дергала свое полено и принялась шептать, поглаживая небольшой сучок:
— Запомни, запомни все это. Потом сможешь рассказать. Смотри на этих людей и запоминай. Вечером мы с тобой все это обсудим. А я запишу все это в большую толстую тетрадь.
Женщина начала баюкать свое полено.
— Видишь, мужчина гоняется за своим сыном. Сын у него настоящий псих, не то, что мы с тобой. Слышишь меня, полено, слышишь?
Полено, естественно, не отвечало, и женщина все быстрее и быстрее его баюкала.
— Не плачь, не плачь, не расстраивайся. Мы пойдем с тобой домой, и я погрею тебя у камина, нам будет хорошо. Ты будешь тихо спать, а я выпью стаканчик апельсинового сока.
Двенадцатилетняя сестра Донны, Гарриэт внимательно рассматривала все, что происходило вокруг. Ее глаза округлились от удивления, когда она видела подымающийся и опускающийся в могиле гроб. Когда безумный Джонни носился по кладбищу, перепрыгивая через могилы, Гарриэт решила, что она изменит план своего очередною недописанного романа. Теперь-то она точно не станет топить свою героиню в озере, а сбросит ее с высокого обрыва на железную дорогу и ее переедет поезд. Такой финал казался юной графоманке более привлекательным. Ей казалось, что изуродованное и разорванное колесами локомотива, тело убитой героини будет производить куда большее впечатление на читателя, чем холодный распухший труп утопленницы.
Она решила вскоре изменить и этот финал, усовершенствовать его.
Пусть локомотив растерзает тело девушки на мелкие куски, на такие, что ее не смогут даже собрать и сложить. И тогда ей не придется описывать похороны.
Наконец-то, священник дал знак, и два широкоплечих могильщика принялись забрасывать гроб землей.
Все стояли и исупленно молчали. Только Леди-С-По-леном продолжала шептать, прикасаясь губами к растрескавшейся коре своей игрушки:
— Слушай, слушай, и все запоминай. Какие у них лица, посмотри. Они же все сумасшедшие люди. Они все ненормальные. Запомни их, ты будешь главным свидетелем. Ты сможешь рассказать все, что увидело.
Женщина высоко подняла, и словно показывала ребенку похороны, долго держала полено над головой.
— Ты не бойся, твое время придет. Найдется хороший человек и обо всем у тебя спросит. И вот тогда-то ты все расскажешь обо всех.
Женщина прижала полено к своему лицу.
— Ты мне ничего не хочешь сказать? Нет?
Казалось, что она и в самом деле слышит какие-то слова, идущие из глубины сухого мертвого дерева.
В кафе Нормы было довольно многолюдно и весело. Наконец-то, весь городок отошел от всего того ужаса и неразберихи, которые творились на кладбище. И чтобы как-то снять напряжение, многие подались вечером пропустить рюмочку-другую в кафе.
Шейла в форменной одежде и с белой наколкой в волосах стояла за стойкой. Напротив нее сидели два уже немолодых лесоруба в клетчатых пиджаках. Их обветренные лица раскраснелись от выпитого.
— Ну, как? Как там было? — расспрашивали они Шейлу, которая присутствовала на похоронах. Им-то самим попасть туда не довелось.
— Представляете, — говорила Шейла, громко смеясь и ничуть не заботясь о том, какое впечатление она произведет на остальных посетителей кафе, — этот мистер Палмер прямо так и плюхнулся на крышку гроба.
Она широко развела руки, перегнулась и легла грудью на стойку, показывая, как мистер Палмер убивался на гробе дочери.
— И все кричал: «Дорогая моя Лора, вернись!» А гроб… ну прямо умора — то вверх, то вниз, то вверх, то вниз. Могильщики все никак не могли удержать его, поднять кверху. А он все кричит: «Лора, моя дорогая, вернись!»
— Не понял, как это вверх и вниз? Он что, залезал и вылезал из ямы, — поинтересовался лесоруб, который был помоложе.
— Да нет. Он не залезал и не вылезал, он же упал на гроб, разбросив руки, а тот начал опускаться. Ну, он же… на таких веревках… на канатах, — пыталась объяснить Шейла, не совсем точно представляя конструкцию для опускания гробов в могилу.
— Да, при мне такого еще не было, — сказал пожилой лесоруб, — раньше опускали вручную. Вот станут двое покрепче по сторонам могилы и опускают гроб на канатах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118