Вот пристал, такое ощущение, будто он меня в чем-то подозревает! Ну это уж слишком.
— Я не видела Парамонова десять лет, десять, — повторила я по слогам, — и у меня от него ничего не осталось, ни-че-го, даже воспоминаний. Хотя нет, находила я года два назад одну вещицу.
— Какую вещицу? — несчастный Ангелочек так взволновался, что чуть баранку из рук не выпустил.
— Его безрукавку, — усмехнулась я. — Я случайно нашла ее в старом барахле и выбросила в мусоропровод.
— И все? — разочарованно протянул Ангелочек.
— Конечно, — подтвердила я, — а посему страдаю я ни за что. Все, включая и вас, почему-то считают, будто я Парамонова чуть ли не под юбкой прячу, а я до недавнего времени даже не знала, что он умотал в Америку.
Кажется, Ангелочек мне не поверил. По крайней мере, в его взгляде, который я поймала в зеркале заднего вида, читалось нескрываемое подозрение. И вообще я стала замечать в нем все больше странностей.
А тут еще он выругался, крепче чем полагается в присутствии женщин. Я хотела было возмутиться, но потеряла дар речи, увидев, как прямо на нас катит грузовик. Ангелочек резко вывернул машину вправо, она накренилась, а потом перевернулась. Все произошло так быстро, что я даже испугаться не успела. И сознания не потеряла. А машина продолжала плавно катиться на крыше, вниз по заснеженному склону, а вместе с нею и мы с Ангелочком. Вверх тормашками. Я попыталась открыть дверцу, но у меня ничего не получилось.
Глава 8
МНЕ НЕ ХВАТАЕТ РОМАНТИКИ
— Эй! — окликнула я Ангелочка, с опозданием сообразив, что все еще не знаю его имени.
Он не ответил.
Мне стало не по себе: а вдруг он пострадал серьезнее, чем я?
— Ты хотя бы жив?
Ни звука, ни стона.
У меня мурашки по коже пробежали, сначала туда, потом обратно. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы дверца, которую я безуспешно пыталась открыть, вдруг не распахнулась. Сама, без всякого моего участия. А уже в следующее мгновение я увидела круглую физиономию Самуила Аркадьевича Палтуса, того самого частного сыщика, который навещал меня накануне.
— Двигаться можете? — участливо и деловито осведомилась голова Палтуса.
— Д-да… — лязгнула я зубами.
— Я вам помогу. — Сыщик протянул ко мне руки.
— Н-не надо, я сама. — Я решительно пресекла его попытки, живо представив, за какую часть тела он будет меня тянуть: я ведь все еще упиралась головой в крышу «жигуля». — Лучше ему помогите, мне кажется, он ранен.
Как только круглая физиономия Палтуса исчезла, я, по-старушечьи покряхтывая, выбралась из салона автомобиля, пятясь задом, как рак. Твердой земли под ногами я так и не ощутила, поскольку сразу же провалилась в снег чуть ли не по пояс, и все равно это было просто несказанно приятно. Вот только колени у меня дрожали.
А Самуил Армадьевич, пыхтя и отдуваясь, вытащил из машины Ангелочка и расположил его возле меня. В лице Ангелочка не было ни кровинки, а в белокурые кудри набился снег.
— Он… он мертвый? — Я испуганно уставилась на Самуила, который отряхивал снег со своего пижонского плаща.
— Живой он, живой, — заверил он меня и поправил кашне, — но на вашем месте я бы не слишком этому радовался.
— П-почему? — Меня била дрожь, то ли от холода, то ли от пережитого страха. — Ч-что в-вы хотите эт-тим сказать?
Самуил оглянулся на дорогу, с которой мы с Ангелочком так удачно спланировали — для меня, а не для него, и спросил:
— Что у вас с ногами?
— Д-да вроде бы н-ничего, — пожала я плечами, — просто они меня не держат, как бы подогнулись, и все…
— Подогнулись? — Самуил нахмурился. — Значит, вы не можете идти? — Я и глазом моргнуть не успела, а он уже подхватил меня под мышки. — Попробуйте подняться, я вас подстрахую…
— Вы бы лучше о нем позаботились. — Я покосилась на распростертого на снегу Ангелочка.
— Позаботимся, непременно позаботимся, — пообещал Самуил, выволакивая меня из сугроба. — Позвоним с первого же телефона и вызовем «Скорую»…
— Как это с первого телефона? — возмущенная сверх всякого предела, я оттолкнула Палтуса от себя, и он рухнул в тот самый сугроб, из которого только что извлек меня.
— Чего вы пихаетесь? — От обиды голос Самуила задребезжал, как крышка на кипящем чайнике. — Пихается еще. — Он выпрыгнул из сугроба, как мячик, и снова принялся охорашивать свой драгоценный плащ.
А я наклонилась над Ангелочком и прислушалась: дышит ли он? Слава богу, он дышал. Мне даже показалось, что ресницы его дрогнули.
— Э-эй! — Я тронула его за плечо. Ангелочек медленно открыл глаза — они были мутными и ровным счетом ничего не выражали.
Позади хрустнул снег, возникший за моей спиной Самуил прогнусавил:
— Вот видите, он жив, а нам пора. И завертел головой:
— Неподалеку могут быть его сообщники…
— Какие еще сообщники! — прикрикнула я на него. — Вы хотите сказать — другие сотрудники? Тем более мы должны ему помочь. Представляете, что с нами будет, если выяснится, что мы бросили на произвол судьбы раненого милиционера?!
— Милиционера? Какого милиционера? — Самуил перевел взгляд на Ангелочка. — Он что, так вам представился? Может, он и удостоверение вам показал?
— Нет, но… — осеклась я.
— Не думал, что вы такая безрассудная женщина, — Самуил хлопнул себя по пухлым бедрам, — при нашей первой встрече вы мне показались, наоборот, сверхосторожной. Этот тип, — он кивнул на Ангелочка, который настолько пришел в себя, что даже попытался перевернуться на бок, — не имеет никакого отношения к милиции.
— А кто же он тогда? — Меня бросило в жар, а ведь еще минуту назад у меня зуб на зуб от холода не попадал.
Самуил опять покосился на дорогу, по-прежнему безлюдную. Похоже, он колебался.
— А это мы сейчас у него спросим, — с этими словами он присел на корточки рядом с Ангелочком, предварительно заботливо подобрав полы плаща.
Ангелочек уже довольно активно ворочался в сугробе, да и взгляд его стал вполне осмысленным. Он даже попытался сунуть руку куда-то за пазуху, но, судя по всему, того, что искал, не нашел.
— Зря стараешься, — усмехнулся Самуил. — Вот он.
И я увидела в его руке — что бы вы подумали? — пистолет! Я чуть язык не проглотила, а Ангелочек подался было вперед, а потом обмяк.
Я посмотрела на Самуила: с пистолетом в руках он выглядел не столько грозно, сколько велело. Оружие не сочеталось с его пародийной внешностью, впрочем, так же, как и род его занятий. Где вы видели частного сыщика с такими пухлыми щечками, шмелиным брюшком и ревностной заботой об опрятности гардероба. По крайней мере, в кино они выглядят по-другому.
— А теперь поведай нам, глубокоуважаемый, что тебе нужно было от этой гражданки и куда ты ее вез? — Самуил кивнул в мою сторону.
— Ничего не знаю. — Ангелочек, морщась и кривясь, подобрал под себя ноги. — Попросила подбросить…
— Что же ты врешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46