И месяца не прошло, как Петр уговорил ее продать дом и переехать куда-то на Урал, где, по его словам, можно было очень даже неплохо обосноваться. Любовь притупила Раисину бдительность, и она попалась на удочку кареглазого мошенника. Продала родимую хату и последовала за ненаглядным, который, как вы уже, конечно, догадались, сбежал от нее в Москве, прихватив с собой ее денежки. Просто хрестоматийный случай!
Судя по бесхитростному Раисиному рассказу, ее превращение в полноценную бомжиху произошло довольно быстро. Какое-то время она еще надеялась собрать денег на билет до харьковской деревеньки, ходила по электричкам и рассказывала трогательную историю об украденных деньгах. Но того, что ей перепадало, с трудом хватало на питание, к тому же ее здорово обирали и не раз колотили все за то же «нарушение конвенции». Но с Курского вокзала Раиса не уходила, потому что не оставляла надежд вернуться на родину, где у нее теперь ни кола ни двора.
В ответ на ее откровения я наскоро сочинила сказку о собственных мытарствах. Не так уж это было и сложно, я всего лишь изложила историю Алика, с той разницей, что в моем случае в качестве злодея фигурировал бывший муж. Надеюсь, Борька про это никогда не узнает.
— Все от этих гадов, от мужиков, — сделала резюме Раиса. В общем-то справедливое. Потом потерла обветренные, в цыпках, руки и сказала мечтательно:
— Хорошо бы чего-нибудь найти на этой свалке, что можно продать…
— Да, хорошо бы найти, — согласилась я, только думала не о баксах и серебряных ложках, а об Алике.
Разморенная в тепле Раиса скоро задремала, а я все всматривалась в сменяющиеся за грязным окном электрички московские пригороды и гнала прочь от себя желание выйти на ближайшем же полустанке и пересесть в первый же поезд на Москву. Да, посещали меня такие панические настроения, не стану скрывать. Может, я бы в конце концов поддалась им и сбежала, но тут очнулась Раиса, потянулась и подскочила как ужаленная:
— Приехали!
К этому моменту электричка уже затормозила у платформы, а потому времени на раздумья не было, и я отчаянно ринулась за Раисой, спотыкаясь о чьи-то ноги.
— Вон автобус, — Раиса показала на старенький желтый «пазик», пыхтящий посреди небольшой площади, прилегающей к железнодорожной платформе, — только там кондукторша злая, как привяжется…
— Ладно, я заплачу. — Я нащупала деньги, которые предусмотрительно припрятала за подкладкой пальтишка Шапокляк, и вскочила на подножку, потянув за собой Раису. Та смотрела на меня, открыв рот.
— Давай, давай, — прикрикнула я, — а то автобус уйдет!
Раиса повиновалась, хотя и с некоторым сомнением во взоре. Похоже, полгода неприкаянности избавили ее от излишков доверчивости. Лучше бы это произошло немного раньше, тогда бы она не попалась в ловушку мошенника.
Кондукторша и впрямь оказалась редкой занудой. Сразу пошла на нас, обняв руками висящую на груди сумку с билетами и приговаривая:
— Пока все не обилетятся, автобус не поедет.
И все пассажиры будто по команде уставились на нас с Раисой. Не знаю, что бы они с нами сделали, если бы мы не «обилетились»! Разорвали бы, наверное.
Я достала из-за подкладки смятую десятирублевку, кондукторша сразу же в нее вцепилась и принялась тщательно рассматривать на свету, не фальшивая ли.
— Докуда едете? — недовольно засопела она, всем своим видом показывая, как она относится ко всяким там подозрительным личностям вроде нас.
— До полигона, — пришла мне на выручку Раиса. Я ведь не знала, где находится знаменитая свалка, на которой можно найти полтыщи баксов.
Ни слова не говоря, кондукторша сунула мою десятку в свою безразмерную сумку и зазвенела мелочью, отсчитывая сдачу. Может, я и преувеличиваю, но мне показалось, что она выбрала для нас самые грязные и липкие монеты, а билеты вообще не дала. И потом всю дорогу» пока мы не вышли на своей остановке, сверлила едким, придирчивым взглядом: мол, вижу я вас, вижу. Ненавижу таких!
Выгрузившись из автобуса, мы очутились на продуваемом всеми ветрами пустыре, и я почувствовала себя в хлипком пальтишке Шапокляк особенно неуютно.
— Ну, и где же этот Клондайк?
— Что? — опешила Раиса.
— Ну, поле чудес, на котором баксы растут… Знаменитая свалка.
— Да вон там, за лесочком, — моя напарница указала в туманную даль. Я невольно поежилась:
— Далековато…
— Ничего, если наискосок, то близко, — успокоила меня Раиса и смело пошла вперед.
Я вздохнула и двинулась за ней. В конце концов, никто не заставлял меня заниматься частным сыском, а с другой стороны, как еще я могла раз и навсегда избавиться от рецидива парамонозависимости?
Раиса меня не обманула — свалка была совсем рядом, просто ее скрывали деревья. Несколько серых холмов, похожих на терриконы, а на них копошатся такие же серые люди. Молча и деловито. Эта картина так меня потрясла, что я остановилась.
— Ну вот, уже пришли, — обернулась ко мне Раиса, — я же сказала, если наискосок, то близко.
— Они же как муравьи, — прошептала я, всматриваясь в шевелящиеся мусорные горы, а сама подумала: «Как же я найду здесь Алика?»
Глава 14
ЗАПИСНАЯ КНИЖКА ПАРАМОНОВА
Мы подошли поближе к исторической свалке. Если честно, я чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Впрочем, это еще мягко сказано, на самом деле я совершенно растерялась. Хорошо еще, что копошащиеся в мусоре бомжи не обращали на нас ни малейшего внимания. Я покосилась на Раису, которая, приложив руку к глазам, всматривалась в даль.
— Эй, Чуня! — позвала она. — Иди сюда!
Приземистый мужичок в спортивной шапочке «петушок», до того кропотливо перебиравший содержимое большой коробки из-под телевизора, повернул в нашу сторону круглую хитрющую мордаху. Его бы в мою самодеятельность, подумала я, готовый народный типаж. Хоть в кино снимай, в роли деда Щукаря, к примеру.
— Ну что, накопал что-нибудь? — спросила у него Раиса.
— Да так, по мелочам, — уклончиво ответствовал «Щукарь».
— Слышь, ты тут всех знаешь, мужика здесь не видел длинного, Аликом зовут? — Оказывается, Раиса не забыла про мой интерес.
— Алик, говоришь? — Чуня задумчиво склонил голову набок. — Был тут один такой, только давно, может, месяц назад. — И снова занялся коробкой из-под телевизора, впрочем, очень скоро он окончательно утратил к ней интерес, видимо решив, что ничего путного в ней нет. — Хочешь, покажу одну вещицу? — неожиданно предложил он Раисе, порылся в недрах своего драного, благоухающего прокисшей мочой балахона и продемонстрировал красивое кожаное портмоне.
— Кошелек? — насторожилась Раиса.
— Не-а, — отозвался Чуня, — сам думал, что кошелек, а это книжка такая. — И добавил со значением:
— Продается. Недорого…
Раиса презрительно фыркнула:
— А мне она на кой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Судя по бесхитростному Раисиному рассказу, ее превращение в полноценную бомжиху произошло довольно быстро. Какое-то время она еще надеялась собрать денег на билет до харьковской деревеньки, ходила по электричкам и рассказывала трогательную историю об украденных деньгах. Но того, что ей перепадало, с трудом хватало на питание, к тому же ее здорово обирали и не раз колотили все за то же «нарушение конвенции». Но с Курского вокзала Раиса не уходила, потому что не оставляла надежд вернуться на родину, где у нее теперь ни кола ни двора.
В ответ на ее откровения я наскоро сочинила сказку о собственных мытарствах. Не так уж это было и сложно, я всего лишь изложила историю Алика, с той разницей, что в моем случае в качестве злодея фигурировал бывший муж. Надеюсь, Борька про это никогда не узнает.
— Все от этих гадов, от мужиков, — сделала резюме Раиса. В общем-то справедливое. Потом потерла обветренные, в цыпках, руки и сказала мечтательно:
— Хорошо бы чего-нибудь найти на этой свалке, что можно продать…
— Да, хорошо бы найти, — согласилась я, только думала не о баксах и серебряных ложках, а об Алике.
Разморенная в тепле Раиса скоро задремала, а я все всматривалась в сменяющиеся за грязным окном электрички московские пригороды и гнала прочь от себя желание выйти на ближайшем же полустанке и пересесть в первый же поезд на Москву. Да, посещали меня такие панические настроения, не стану скрывать. Может, я бы в конце концов поддалась им и сбежала, но тут очнулась Раиса, потянулась и подскочила как ужаленная:
— Приехали!
К этому моменту электричка уже затормозила у платформы, а потому времени на раздумья не было, и я отчаянно ринулась за Раисой, спотыкаясь о чьи-то ноги.
— Вон автобус, — Раиса показала на старенький желтый «пазик», пыхтящий посреди небольшой площади, прилегающей к железнодорожной платформе, — только там кондукторша злая, как привяжется…
— Ладно, я заплачу. — Я нащупала деньги, которые предусмотрительно припрятала за подкладкой пальтишка Шапокляк, и вскочила на подножку, потянув за собой Раису. Та смотрела на меня, открыв рот.
— Давай, давай, — прикрикнула я, — а то автобус уйдет!
Раиса повиновалась, хотя и с некоторым сомнением во взоре. Похоже, полгода неприкаянности избавили ее от излишков доверчивости. Лучше бы это произошло немного раньше, тогда бы она не попалась в ловушку мошенника.
Кондукторша и впрямь оказалась редкой занудой. Сразу пошла на нас, обняв руками висящую на груди сумку с билетами и приговаривая:
— Пока все не обилетятся, автобус не поедет.
И все пассажиры будто по команде уставились на нас с Раисой. Не знаю, что бы они с нами сделали, если бы мы не «обилетились»! Разорвали бы, наверное.
Я достала из-за подкладки смятую десятирублевку, кондукторша сразу же в нее вцепилась и принялась тщательно рассматривать на свету, не фальшивая ли.
— Докуда едете? — недовольно засопела она, всем своим видом показывая, как она относится ко всяким там подозрительным личностям вроде нас.
— До полигона, — пришла мне на выручку Раиса. Я ведь не знала, где находится знаменитая свалка, на которой можно найти полтыщи баксов.
Ни слова не говоря, кондукторша сунула мою десятку в свою безразмерную сумку и зазвенела мелочью, отсчитывая сдачу. Может, я и преувеличиваю, но мне показалось, что она выбрала для нас самые грязные и липкие монеты, а билеты вообще не дала. И потом всю дорогу» пока мы не вышли на своей остановке, сверлила едким, придирчивым взглядом: мол, вижу я вас, вижу. Ненавижу таких!
Выгрузившись из автобуса, мы очутились на продуваемом всеми ветрами пустыре, и я почувствовала себя в хлипком пальтишке Шапокляк особенно неуютно.
— Ну, и где же этот Клондайк?
— Что? — опешила Раиса.
— Ну, поле чудес, на котором баксы растут… Знаменитая свалка.
— Да вон там, за лесочком, — моя напарница указала в туманную даль. Я невольно поежилась:
— Далековато…
— Ничего, если наискосок, то близко, — успокоила меня Раиса и смело пошла вперед.
Я вздохнула и двинулась за ней. В конце концов, никто не заставлял меня заниматься частным сыском, а с другой стороны, как еще я могла раз и навсегда избавиться от рецидива парамонозависимости?
Раиса меня не обманула — свалка была совсем рядом, просто ее скрывали деревья. Несколько серых холмов, похожих на терриконы, а на них копошатся такие же серые люди. Молча и деловито. Эта картина так меня потрясла, что я остановилась.
— Ну вот, уже пришли, — обернулась ко мне Раиса, — я же сказала, если наискосок, то близко.
— Они же как муравьи, — прошептала я, всматриваясь в шевелящиеся мусорные горы, а сама подумала: «Как же я найду здесь Алика?»
Глава 14
ЗАПИСНАЯ КНИЖКА ПАРАМОНОВА
Мы подошли поближе к исторической свалке. Если честно, я чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Впрочем, это еще мягко сказано, на самом деле я совершенно растерялась. Хорошо еще, что копошащиеся в мусоре бомжи не обращали на нас ни малейшего внимания. Я покосилась на Раису, которая, приложив руку к глазам, всматривалась в даль.
— Эй, Чуня! — позвала она. — Иди сюда!
Приземистый мужичок в спортивной шапочке «петушок», до того кропотливо перебиравший содержимое большой коробки из-под телевизора, повернул в нашу сторону круглую хитрющую мордаху. Его бы в мою самодеятельность, подумала я, готовый народный типаж. Хоть в кино снимай, в роли деда Щукаря, к примеру.
— Ну что, накопал что-нибудь? — спросила у него Раиса.
— Да так, по мелочам, — уклончиво ответствовал «Щукарь».
— Слышь, ты тут всех знаешь, мужика здесь не видел длинного, Аликом зовут? — Оказывается, Раиса не забыла про мой интерес.
— Алик, говоришь? — Чуня задумчиво склонил голову набок. — Был тут один такой, только давно, может, месяц назад. — И снова занялся коробкой из-под телевизора, впрочем, очень скоро он окончательно утратил к ней интерес, видимо решив, что ничего путного в ней нет. — Хочешь, покажу одну вещицу? — неожиданно предложил он Раисе, порылся в недрах своего драного, благоухающего прокисшей мочой балахона и продемонстрировал красивое кожаное портмоне.
— Кошелек? — насторожилась Раиса.
— Не-а, — отозвался Чуня, — сам думал, что кошелек, а это книжка такая. — И добавил со значением:
— Продается. Недорого…
Раиса презрительно фыркнула:
— А мне она на кой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46