А ведь тебе известно, что к их партии принадлежат еще Алабесы, Венеги и Гасулы – весь цвет Гранады. Вот как должно поступить для осуществления твоей мести: очень спокойно и без шума прикажи явиться Абенсеррахам к себе, в королевский дворец; вызови каждого из них отдельно и имей наготове в засаде двадцать или тридцать рыцарей из тех, кому ты, государь, вполне доверяешь; и по мере того, как будут один за другим входить Абенсеррахи, вели их обезглавливать. И после того, как все они будут по одному умерщвлены и об этом станет известно, ни одного из них уже не останется в живых, и уж если их друзья пожелают что-либо против тебя предпринять, то у тебя будет против них устрашенное королевство, и встанут на твою защиту все Сегри, Гомелы и Масы, которые не настолько мало стоят и не настолько незначительны, чтобы не избавить тебя от всякой опасности и не создать тебе прочного мира. А выполнив все это, прикажешь заточить в тюрьму королеву, поручишь свое дело правосудию, обвинив ее в прелюбодеянии, и пусть четверо рыцарей, поддерживающих твое обвинение, вступят в бой с четырьмя рыцарями, защищающими невинность королевы. Если рыцари-защитники победят обвинителей, королева будет освобождена; если же побежденными окажутся ее защищающие, королева умрет. Тогда все родичи королевы – Альморади, Альмоады и Марины – не будут слишком раздражены и не выступят, полагая, что то – лишь справедливость с твоей стороны. В остальном же, государь, предоставь действовать нам, устрой все таким образом, что ты будешь отомщен, а твоя жизнь и королевство останутся в безопасности.
– Хороший совет даете вы мне, верные мои рыцари! – сказал король. – Но кто же будут те четыре рыцаря, что обвинят королеву и вступят в бой для поддержки своего обвинения? То должны быть рыцари, которым обязательно удалось бы их дело!
– Не заботьтесь об этом, ваше величество! – отозвался предатель Сегри. – Я буду одним из них, мой двоюродный брат Махардон – вторым, Махардин – третьим и его брат Алиамет – четвертым. Магомет тому свидетель, не найти при твоем дворе других четырех рыцарей, равных этим по доблести и храбрости, даже считая и Мусу!
– Ну, хорошо, – сказал обманутый и несчастный король, – сделаем так: отправимся в Гранаду и распорядимся о справедливом возмездии. О, Гранада, горе тебе! Какое падение предуготовлено тебе, и не подымешься ты из него никогда, и не восстановить твоего благородства и богатства!
После этого король и клеветники отправились в Гранаду, где, вступая в Альгамбру, были встречены королевой и ее дамами, вышедшими к самым воротам королевского дворца. Но король не пожелал даже взглянуть на королеву, не остановился с ней, как то делал раньше, а прошел мимо, чему королева немало удивилась и вернулась одна с дамами в свои покои, не зная, чем объяснить это совершенно необычное пренебрежение короля.
Король провел остаток дня со своими рыцарями, поужинал очень рано и удалился к себе в опочивальню, говоря, что чувствует себя нездоровым. Все рыцари тоже разошлись по домам.
Всю эту ночь несчастный король провел, терзаемый тысячами мыслей, не мог заснуть и так говорил самому себе:
– О, бесконечно несчастный Боабдил, король Гранады! Близок ты к погибели государства и своей собственной!… Если я убью этих рыцарей, великие беды навлеку этим на себя и на королевство. Если же не убью их, а все мне рассказанное правда, – я погиб точно так же. Не знаю лекарства против стольких зол… Возможно ли, чтобы рыцари столь высокого рода замышляли подобное предательство? Не могу себя заставить в это поверить! И возможно ли, чтобы королева, моя супруга, была способна на подобное коварство?… Не верю! Ибо никогда не замечал в ней ничего, что бы не приличествовало порядочной женщине. Но тогда для чего же, с какой целью сказали мне все это Сегри?… Открыли мне это как тайну?… И если тайна их – правда, всемогущим аллахом клянусь, умрут Абенсеррахи и королева!
В таких мыслях, без сна, провел король всю ночь. По наступлении утра он встал и вышел в тронный зал, где его уже ожидало много рыцарей – все Сегри, Гомелы и Масы и среди них рыцари-клеветники. Все они поднялись со своих мест и с большой почтительностью приветствовали короля, и пожелали ему доброго утра. В это время в зал вошел оруженосец и сообщил королю, что минувшей ночью вернулись в Гранаду Муса и рыцари Абенсеррахи из Долины, где они сражались с христианами, и что они принесли с собой два вражеских знамени, привели много голов скота и более тридцати пленников. Король сделал вид, будто он очень рад известию, хотя это было и не так. Он отозвал в сторону предателя Сегри и приказал ему немедленно спрятать в Львином дворе тридцать хорошо вооруженных рыцарей, а также чтобы был готов палач со всем необходимым для выполнения вчера задуманного. Предатель Сегри тотчас же вышел из дворца и выполнил все, что король ему приказал. И когда все было готово и королю об этом дали знать, он направился в Львиный двор, где нашел тридцать рыцарей Сегри и Гомелов с Сегри-клеветниками во главе, всех очень тщательно вооруженных, а с ними палача. Тогда король послал пажа за Абенсеррахом – главным альгвасилом. Паж отправился и передал тому приглашение короля. Абенсеррах немедля пошел на королевский зов. И едва он вступил в Львиный двор, его схватили так, что он даже не успел оказать сопротивления, и в один миг обезглавили над широким алебастровым бассейном.
Таким же образом был призван Альбинамад, обвиняемый Сегри в прелюбодеянии с королевой, и точно так же обезглавлен.
И тем же способом один за другим были обезглавлены тридцать шесть рыцарей Абенсеррахов – самые знатные в Гранаде, – и никто об этом не узнал. И весь род Абенсеррахов постигла бы такая участь, и ни один не остался бы в живых, если бы за них не заступился господь бог наш: ибо дела их и. доблесть не заслуживали, чтобы все они кончили так ужасно, потому что были они большими друзьями христиан и сделали для христиан много хорошего. Рассказывают присутствовавшие там, что некоторые из них умирали христианами, призывая в минуту казни Христа распятого, чтобы не оставлял он их и явил бы им свою милость в их последних муках. Так рассказывали про это позже. Но не захотел господь, чтобы жестокость эта продолжалась дальше. И случилось, что вместе со своим господином, призванным во Львиный двор, вошел туда, никем не замеченный, его маленький паж. Там он увидел, как обезглавливали его господина, увидел и трупы остальных казненных рыцарей. И когда открыли дверь, чтобы идти звать следующего рыцаря, паж выскочил оттуда и, полный ужаса, плача о своем господине, бросился бежать. У моста Альгамбры, там, где теперь находится тополевая аллея, он встретил рыцарей Малика Алабеса, Абенамара и Саррасина, поднимавшихся в Альгамбру, чтобы говорить с королем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109