После исполнения приговора над альгамским алькайдом рыцари стали говорить, что дяде короля следовало бы теперь выступить со своими людьми и попробовать отбить Альгаму обратно или же по крайней мере как-нибудь иначе отомстить христианам. Но правитель возражал на это, что ему и так много заботы поддерживать мир в самой Гранаде и охранять ее, и потому ни он, ни его люди не выступят. Тем временем все рыцари, сторонники короля Мулаасена, поняли, что дурно они поступили, отказав в повиновении его сыну, что закон и правота на стороне королевского сына, а не королевского брата и что верность первому из них – долг благородных и честных рыцарей. Придя к такому заключению, все главные роды Гранады примкнули к Молодому королю и изъявили свою покорность: то были Гасулы, Альдорадины, Венеги, Алабесы и все их приверженцы, все враги Сегри; но над враждой, еще не улегшейся, превозмог разум, а благородство оказалось сильнее затаенной злобы. Так что с дядей короля остались одни только Альморади и Марины, да еще немного горожан. Кругом все твердили, что правитель должен пойти на христиан и постараться отомстить им за взятие Альгамы, а не сидеть в углу как бесполезный и трусливый человек, раз он претендует на скипетр и корону. На все это правитель и его сторонники Альморади и Марины отвечали, что они должны беречь Гранаду. Среди таких споров Малик Алабес, преисполнившись гнева, сказал им: «Вы трусы и негодяи! Не блюдете законов истинного рыцарства! Не хотите идти сражаться с христианами и насилием стараетесь возвести на королевский престол того, кто не достоин этого ни по своему праву, ни по личным качествам!»
Услышав такие слова, все Альморади сейчас же схватились за оружие и бросились на Алабесов, а Алабесы устремились на них. Гасулы не испытывали радости при виде этого события и, взявшись за мечи, обрушились на Альморади и Маринов с таким пылом, что за короткий промежуток времени перебили их больше тридцати; Альморади же тоже убили многих Гасулов и Алабесов.
Тут поднялись все роды друг против друга, снова запылала в Гранаде гражданская война и с обеих сторон обильно заструилась кровь. Постоянно больше всего доставалось Альморади и Маринам, хотя за них и стояло много простого люда и других рыцарских родов. В конце концов им пришлось настолько плохо, что они вынуждены были укрыться в Альбайсине. Вышли оба короля, встали во главе своих сторонников. И если бы не вмешательство альфаки и знатных гранадских дам, удержавших: одни – своих мужей, другие – братьев, третьи – родственников, и благородного Мусы с многочисленными конными рыцарями, вставшего между сражающимися, Гранаде в тот день было бы суждено безвозвратно погибнуть. Но мудрым альфаки своими речами удалось умиротворить жестокую междоусобную распрю. Альморади понесли большие потери. Муса не знал, что делать и за кого стоять, ибо Молодой король был ему братом, а правитель – дядей. Все же он принял сторону первого, как короля по праву. Едва улеглись эти волнения и междоусобица, как один альфаки по имени Морабут обратился к гранадскому рыцарству на Пласа-Нуэва с длинной проповедью. Проповедь эту мавр-летописец пожелал включить в свою хронику, ибо произнес ее человек, славившийся своей мудростью и слывший одним из лучших среди альфаки. Речь его начиналась следующим образом:
– Гранады граждане, что это значит?
Зачем братоубийственной враждою,
Безумью ярости отдавшись слепо,
Вы губите себя и славный город?
Забыли разве вы, что нашим стенам
Неверных рати дерзко угрожают?
Так время ли теперь домашним распрям!
Блюдете ль, чтите ль вы закон великий,
Что нам завещан волей Магомета?
Кто послан был сюда аллахом вечным?
Велел ли он, чтоб брат с мечом на брата
Восстал в огне междоусобной брани?.
Взгляните: нету улицы в столице,
Где б трупов не было убитых мавров –
Несчастных жертв преступной, дикой смуты.
А скольких мы предали погребенью!
И каждый день Гранада свежей кровью
Свой лик печальный умывает щедро.
Но если вдруг враги своим потоком
Долину наводнят у стен столицы, –
Мечей найдется ль много, в бой готовых,
Чтоб защитить тогда несчастный город?
Ужель не видно вам, как христиане
Своих надежд надменные побеги
Питают видом ваших распрей злобных,
Как ваша кровь им служит соком жизни?
Так обратите же во имя неба
Свои мечи, что до сих пор терзали
Войной гражданской наше королевство,
Навстречу стягам ратей чужеземных!
Останетесь по-прежнему вы глухи?
Тогда Гранады гибель не минует.
Уже теперь мне чудится порою:
В ее стенах я вижу ряд проломов –
Плоды работы вражеских таранов,
И вместо неприступных цитаделей –
Следы пожаров, пыль и прах развалин.
Не дайте явью стать виденьям страшным!
От хищных рук врагов да сохраните
Альгамбры блеск и башни золотые,
Фонтанов мраморных великолепье
И сень садов – царей отдохновенье!
Златых знамен, из Африки пришедших
С завоевателем на эту землю.
Не дайте захватить врагу, Фернандо,
Кто, полный дерзости, к тому стремится!
Объединитесь же, пока не поздно,
Предайте же скорей забвенью распри!
Когда народ вражда внутри терзает,
Врага извне он отразить не в силах.
Речей моих ужели не довольно.
Ужели доводов разумных этих
Вам не довольно, чтобы вас заставить
Конец всем положить преступным ссорам?
Союз друг с другом закрепивши дружбы,
Навстречу пришлецам идите смело!
Когда желанье в нашем сердце живо
Гранады славной отвратить паденье,
То заключите мир между собою,
Как то велят законы Магомета.
Это и еще многое другое сказал тот альфаки в день возобновления гражданской войны в Гранаде; его мудрая речь умиротворила враждующих, и тут же был составлен большой отряд конных и пеших воинов. Во главе его встал Молодой король, полный желания выступить против христиан. Все они, поклявшись или отомстить за потерю Альгамы, или умереть, выступили из Гранады с намерением не останавливаться, покуда не проникнут в самую глубь Андалусии и не возьмут какого-нибудь христианского города. Так достигли они Лусены и остановились в полутора милях от нее. Здесь король разделил свое войско на три отряда. Одним предводительствовал он сам, второй отдал под начальство своего старшего альгвасила, а третий – храброго вождя по имени Алатар из Лохи. Достигнув Лусены, они прошли по всем окрестностям ее, многое разрушили и захватили большую добычу. Об этом набеге мавров стало известно в Лу-сене, Баэне и Кабре; поэтому алькайд Лос-Донселес и граф Кабрский выступили против них с многочисленными отрядами. Когда мавры увидели направляющийся против них отряд христиан, они соединили свои три отряда в один, поместив кавалерию в середину. Храбрые андалусийцы бросились на них таким образом, что после жаркого боя мавры были обращены в бегство благодаря доблести алькайда Лос-Донселес и графа Кабры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109