Это обвинение и ему подобные только и могут исходить от мавров – людей малой веры и дурных наклонностей. Да будут благословенны христианские короли и те, кто им служит! У них никогда не бывает таких преступлений, а причина тому – их религия. Скажу лишь одно тебе. Боа-бдил, король Гранады, и вам, гранадские рыцари: чистота моя и невинность будут обнаружены, аллах защитит меня, и те, кто возвел на меня обвинение, открыто сознаются в своей клевете. Я же даю слово справедливо освободившим меня из моего несчастия, что, когда я буду оправдана и смогу располагать собою, король Боабдил никогда больше меня не увидит ни в этой стране, ни за ее пределами. И от всего, мною сейчас сказанного, я никогда не отступлюсь.
И пока прекрасная королева говорила, ее мужественное сердце не выдержало, и она заплакала, а вместе с ней все ее дамы и девицы. Все присутствующие рыцари были тронуты, почувствовали глубокое сострадание и к их слезам присоединили свои. Прекрасная Линдараха опустилась перед королевою на колени и просила позволения отправиться в Санлукар, в дом своего дяди, брата ее отца. «Раз мой отец безвинно убит по приказу короля, – говорила она, – и король изгоняет всех Абенсеррахов, я тоже хочу покинуть Гранаду и не оставаться свидетельницей таких тяжелых событий, когда моя королева подвергается незаслуженному бесчестью».
Королева со слезами обняла ее и сказала – пусть едет, в добрый час. Она сняла с себя драгоценную цепь, ту самую, что ей подарил магистр в день игры в кольцо, и сказала:
– Возьми эту цепь, друг мой, и прости; лучше собиралась я тебя отблагодарить за твою хорошую и верную службу, но ты видишь, как жестоко угрожает мне судьба. Я сама не знаю, к чему мне готовиться и что со мною будет.
И, проговорив это, королева еще раз крепко обняла ее и поцеловала. Тут плач всех дам и девиц сделался еще сильнее, ибо она стала прощаться с ними со всеми. Прекрасная Линдараха была одета во все черное из-за смерти своего отца. Все рыцари испытали глубокое сострадание при виде горестного прощания Линдарахи с королевой. Альморади, Альмоады и другие родственники королевы, не будучи в силах больше сдерживаться, плача, пошли прочь из тронного зала, а уходя, сказали королю:
– Открой, Боабдил, глаза! Посмотри, что ты делаешь! Нас же с сегодняшнего дня считай своими врагами.
Прекрасная Линдараха простилась с королевой и вышла из дворца, сопровождаемая своею матерью и несколькими рыцарями, пожелавшими проводить ее. Она спустилась в город и на другой же день уехала в Санлукар, а с нею вместе отважный Гасул, в нее влюбленный, как мы об этом уже рассказывали раньше. В свое время мы о них еще поговорим, пока же предоставим им следовать по их пути и вернемся к королю с его обвинением королевы, которая жалобно и горько плакала со всеми своими дамами. Король приказал клеветнику Сегри выступить с обвинением. Сегри поднялся и заговорил:
– Клянусь честью моего короля, что королева прелюбодействовала с Альбинамадом Абенсеррахом! Махардин и я, мы застали их в саду Хенералифе, у большого фонтана, за кустом белых роз. Там предавалась королева вместе с Абенсеррахом бесчестному наслаждению. И это наше утверждение мы будем поддерживать вчетвером против других четырех рыцарей, кто бы они ни были, и мы готовы пасть на месте боя, защищая правду наших слов.
Сказавши это, он умолк. На его речь ответила королева:
– Ты лжешь как клеветник, лживый пес! И поверь мне, ты мне заплатишь за эту ложь; немного дней пройдет – и аллах тебе отомстит за меня!
Тогда король сказал:
– Госпожа королева, не забудьте, что в течение тридцати дней Должны явиться рыцари и выступить на вашу защиту, и если этого не случится, с вами поступят согласно законам.
Тут отважный Саррасин не смог более сдержать свой гнев и воскликнул:
– Я готов выступить за королеву, и если не окажется остальных трех рыцарей, чтобы меня сопровождать, я готов вступить в бой один!
– Я буду вторым! – сказал Редуан. – И если нужно, заменю третьего и четвертого.
Доблестный Муса сказал:
– Я буду третьим, отдающим жизнь за дело королевы! А четвертый рыцарь не замедлит явиться, так что бой будет равным. И да благословит королева принять нашу рыцарскую клятву в том, что мы будем сражаться изо всех наших сил!
Королева ответила тогда:
– Великая вам благодарность, благородные рыцари, за вашу великую ко мне милость! Я обдумаю это, раз у меня есть тридцать дней срока для поисков себе защитников.
Затем король приказал отправить ее в заточение в башню Комарес и позволил из ее свиты остаться при ней для услуг только прекрасной Галиане и ее сестре Селиме. Муса и другие рыцари отвели королеву в красивую башню Комарес, поместили ее там в богатых покоях, а у входа в башню поставили стражу из двенадцати рыцарей, приказав им никого, кроме Мусы, не допускать к королеве. Выполнив это, все рыцари простились с королем, очень на него разгневанные за все происшедшее. Все дамы королевы разъехались: девицы уехали к своим родителям, замужние – к себе домой со своими мужьями. Редуан увез свою возлюбленную Аху, Абенамар – Фатиму, очень огорченную судьбой своих сородичей. И все остальные, как сказано, тоже разъехались; королевский дворец остался точно разграбленным, печальным и пустым. При короле остались лишь Сегри, Гомелы и Масы, и многие из них уже раскаивались в начатом ими деле, ибо знали, что такие дела всегда приводят к тяжелым и печальным развязкам.
По всей Гранаде было объявлено, что Абенсеррахи должны покинуть ее пределы в течение трех дней; за промедление они заплатят жизнью. Но Абенсеррахи в тот же самый день попросили себе двухмесячный срок для отъезда, так как хотели покинуть не только Гранаду, но и самые пределы королевства. По просьбе благородного Мусы им были предоставлены просимые два месяца. Муса выступал за них, потому что между ним и Абенсеррахами произошло нечто, о чем будет речь дальше.
Приказ короля распространился по всей Гранаде и обратил ее в самый печальный город на свете. Ибо, как вы уже слышали, весь город любил Абенсеррахов за их храбрость и добродетель, и все очень охотно бы подвергли опасности свое имущество и самые свои жизни, чтобы только чем-нибудь помочь Абенсеррахам.
Распространяясь по Гранаде, королевский указ достиг одной из сестер Молодого короля, по имени Морайма, жены Альбинамада Абенсерраха, того самого, кого обвинили в прелюбодеянии с королевой; за свою знатность он получил в жены королевскую сестру. Теперь же эта дама пребывала в гневе и, с другой стороны, в страхе: от Альбинамада у нее осталось два мальчика, один трех лет, другой пяти. Она явилась в Альгамбру в сопровождении четырех рыцарей Венегов и своих двух сыновей, одетых в траур, как и их мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
И пока прекрасная королева говорила, ее мужественное сердце не выдержало, и она заплакала, а вместе с ней все ее дамы и девицы. Все присутствующие рыцари были тронуты, почувствовали глубокое сострадание и к их слезам присоединили свои. Прекрасная Линдараха опустилась перед королевою на колени и просила позволения отправиться в Санлукар, в дом своего дяди, брата ее отца. «Раз мой отец безвинно убит по приказу короля, – говорила она, – и король изгоняет всех Абенсеррахов, я тоже хочу покинуть Гранаду и не оставаться свидетельницей таких тяжелых событий, когда моя королева подвергается незаслуженному бесчестью».
Королева со слезами обняла ее и сказала – пусть едет, в добрый час. Она сняла с себя драгоценную цепь, ту самую, что ей подарил магистр в день игры в кольцо, и сказала:
– Возьми эту цепь, друг мой, и прости; лучше собиралась я тебя отблагодарить за твою хорошую и верную службу, но ты видишь, как жестоко угрожает мне судьба. Я сама не знаю, к чему мне готовиться и что со мною будет.
И, проговорив это, королева еще раз крепко обняла ее и поцеловала. Тут плач всех дам и девиц сделался еще сильнее, ибо она стала прощаться с ними со всеми. Прекрасная Линдараха была одета во все черное из-за смерти своего отца. Все рыцари испытали глубокое сострадание при виде горестного прощания Линдарахи с королевой. Альморади, Альмоады и другие родственники королевы, не будучи в силах больше сдерживаться, плача, пошли прочь из тронного зала, а уходя, сказали королю:
– Открой, Боабдил, глаза! Посмотри, что ты делаешь! Нас же с сегодняшнего дня считай своими врагами.
Прекрасная Линдараха простилась с королевой и вышла из дворца, сопровождаемая своею матерью и несколькими рыцарями, пожелавшими проводить ее. Она спустилась в город и на другой же день уехала в Санлукар, а с нею вместе отважный Гасул, в нее влюбленный, как мы об этом уже рассказывали раньше. В свое время мы о них еще поговорим, пока же предоставим им следовать по их пути и вернемся к королю с его обвинением королевы, которая жалобно и горько плакала со всеми своими дамами. Король приказал клеветнику Сегри выступить с обвинением. Сегри поднялся и заговорил:
– Клянусь честью моего короля, что королева прелюбодействовала с Альбинамадом Абенсеррахом! Махардин и я, мы застали их в саду Хенералифе, у большого фонтана, за кустом белых роз. Там предавалась королева вместе с Абенсеррахом бесчестному наслаждению. И это наше утверждение мы будем поддерживать вчетвером против других четырех рыцарей, кто бы они ни были, и мы готовы пасть на месте боя, защищая правду наших слов.
Сказавши это, он умолк. На его речь ответила королева:
– Ты лжешь как клеветник, лживый пес! И поверь мне, ты мне заплатишь за эту ложь; немного дней пройдет – и аллах тебе отомстит за меня!
Тогда король сказал:
– Госпожа королева, не забудьте, что в течение тридцати дней Должны явиться рыцари и выступить на вашу защиту, и если этого не случится, с вами поступят согласно законам.
Тут отважный Саррасин не смог более сдержать свой гнев и воскликнул:
– Я готов выступить за королеву, и если не окажется остальных трех рыцарей, чтобы меня сопровождать, я готов вступить в бой один!
– Я буду вторым! – сказал Редуан. – И если нужно, заменю третьего и четвертого.
Доблестный Муса сказал:
– Я буду третьим, отдающим жизнь за дело королевы! А четвертый рыцарь не замедлит явиться, так что бой будет равным. И да благословит королева принять нашу рыцарскую клятву в том, что мы будем сражаться изо всех наших сил!
Королева ответила тогда:
– Великая вам благодарность, благородные рыцари, за вашу великую ко мне милость! Я обдумаю это, раз у меня есть тридцать дней срока для поисков себе защитников.
Затем король приказал отправить ее в заточение в башню Комарес и позволил из ее свиты остаться при ней для услуг только прекрасной Галиане и ее сестре Селиме. Муса и другие рыцари отвели королеву в красивую башню Комарес, поместили ее там в богатых покоях, а у входа в башню поставили стражу из двенадцати рыцарей, приказав им никого, кроме Мусы, не допускать к королеве. Выполнив это, все рыцари простились с королем, очень на него разгневанные за все происшедшее. Все дамы королевы разъехались: девицы уехали к своим родителям, замужние – к себе домой со своими мужьями. Редуан увез свою возлюбленную Аху, Абенамар – Фатиму, очень огорченную судьбой своих сородичей. И все остальные, как сказано, тоже разъехались; королевский дворец остался точно разграбленным, печальным и пустым. При короле остались лишь Сегри, Гомелы и Масы, и многие из них уже раскаивались в начатом ими деле, ибо знали, что такие дела всегда приводят к тяжелым и печальным развязкам.
По всей Гранаде было объявлено, что Абенсеррахи должны покинуть ее пределы в течение трех дней; за промедление они заплатят жизнью. Но Абенсеррахи в тот же самый день попросили себе двухмесячный срок для отъезда, так как хотели покинуть не только Гранаду, но и самые пределы королевства. По просьбе благородного Мусы им были предоставлены просимые два месяца. Муса выступал за них, потому что между ним и Абенсеррахами произошло нечто, о чем будет речь дальше.
Приказ короля распространился по всей Гранаде и обратил ее в самый печальный город на свете. Ибо, как вы уже слышали, весь город любил Абенсеррахов за их храбрость и добродетель, и все очень охотно бы подвергли опасности свое имущество и самые свои жизни, чтобы только чем-нибудь помочь Абенсеррахам.
Распространяясь по Гранаде, королевский указ достиг одной из сестер Молодого короля, по имени Морайма, жены Альбинамада Абенсерраха, того самого, кого обвинили в прелюбодеянии с королевой; за свою знатность он получил в жены королевскую сестру. Теперь же эта дама пребывала в гневе и, с другой стороны, в страхе: от Альбинамада у нее осталось два мальчика, один трех лет, другой пяти. Она явилась в Альгамбру в сопровождении четырех рыцарей Венегов и своих двух сыновей, одетых в траур, как и их мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109