Но на размышления под звездами времени не было.
Жером Фандор вытащил из кармана небольшой фонарь и зажег его. Журналист уменьшил пламя, чтобы фонарь не могли увидеть охранники, прогуливавшиеся вокруг Дворца. Затем он спокойно вытащил из бумажника сложенный листок бумаги, аккуратно разложил его на крыше и принялся изучать.
«Да, мне здорово повезло, что я сумел сегодня раздобыть в Национальной библиотеке полный и подробный план Дворца Правосудия. Эти крыши огромны, и без точного плана я бы обязательно заблудился…»
Он несколько минут изучал документ, затем, отметив исходные точки, сложил его и подошел к скату крыши, выходящей прямо к Набережной Кожевников.
«Я нахожусь, — подумал он, — как раз над тюрьмой предварительного заключения. Поскольку я пообещал себе быть логичным, я кратко повторю то, что мне известно: я знаю, что Жак Доллон был помещен в тюрьму предварительного заключения, то есть в место, над которым я в данный момент нахожусь. Это бесспорно. Виновен он или нет? В данном случае это не так важно знать, но я все-таки позволю заметить себе, поскольку я свой единственный слушатель, что, даже доказывая от противного, Доллон не может быть виновным — и по двум причинам: во-первых, баронесса де Вибре, его предполагаемая жертва, написала, что она покончила с собой, и, во-вторых, потому что мне кажется, в отличие от г-на Фюзелье, у которого другая точка зрения на этот счет, что, будь Доллон виновен в преступлении, он нашел бы кое-что похитрее, чтобы уйти от правосудия, нежели просто повеситься. К тому же, действительно ли он покончил с собой? Ничто этого не доказывает! Он умер, вот что нам известно. Он умер — не один и не два человека видели его мертвым, и я очень сомневаюсь, чтобы те многие люди, которые его видели, могли так сильно ошибиться. Короче, его смерть наталкивает на мысль о том, что он добровольно лишил себя жизни, но еще не доказывает это. А после того, как он умирает, он находит способ выбраться из тюрьмы и оставить в дураках всю охрану этого заведения… Здесь-то дело и приобретает загадочный и необъяснимый поворот. Из двух ясно одно: либо Доллон не умирал и выбрался своими силами из тюрьмы, либо он умер и тогда его тело кто-то вынес». Дойдя до такого заключения, Жером Фандор довольно улыбнулся.
«Я рассуждаю логично, — подумал он, — продолжим! Вышел ли он один или кто-то помог ему это сделать, в любом случае, должен быть выход, через который был совершен побег. Окно отпадает по той простой причине, что его в камере, где сидел Доллон, нет.
Невозможно предположить также, что он вышел через дверь, потому что этот, на первый взгляд, самый простой способ выйти из камеры на деле просто нереальный. Здесь Фюзелье был абсолютно прав, из камеры тюрьмы предварительного заключения никто не выходит…
Хорошо, будем развивать дальше наш дедуктивный метод. Еще можно было бы допустить, что он вышел через дверь живым, но мертвым Жак Доллон выйти через дверь не мог, так как спрятать труп, перенося его через площадь Дворца, через бульвар, дело очень хлопотное и рискованное; там всегда очень много народу. Вынести его через ворота, выходящие к той или другой набережной, также невозможно: во-первых, там всегда стоят часовые из охраны, а во-вторых, там сразу начинается Сена… Значит, — репортер топнул ногой, — значит Жак Доллон по-прежнему находится где-то в тюрьме предварительного заключения или, по крайней мере, во Дворце Правосудия… если только…»
Жером Фандор прервал свои размышления, чтобы прикурить сигарету, ибо он был убежден, что курение помогает вдохновению.
Итак, он продолжал:
«Также очевидно, что, если тело Жака Доллона до сих пор находится где-то во Дворце Правосудия, оно не может быть в тюрьме предварительного заключения, поскольку последняя была перевернута вверх дном после исчезновения арестованного, и, если бы труп оставался там, он был бы наверняка найден. Ясно также, что труп не спрятан внутри Дворца Правосудия, так как тюрьма предварительного заключения сообщается с ним единственной лестницей, по которой невозможно пронести тело незаметно для всех… Следовательно, остается единственный выход, через который могли вынести тело Жака Доллона, это — канализационные трубы и дымоходы. Будем рассуждать дальше. Насколько мне известно, среди труб, соединяющих тюрьму с трубой для стока нечистот, нет такой большой, чтобы через нее смог пройти человек; с другой стороны, есть дымоход — старый дымоход Марии Антуанетты, — соединяющий тюрьму с крышей, на которой я нахожусь; именно через этот дымоход мог осуществиться побег, — проверим».
Посветив фонарем на схему, которую он обманным, кстати, путем вынес из Национальной библиотеки, Жером Фандор принялся изучать, один за другим, камины, указанные на плане.
Он быстро нашел отверстие камина, именуемого «камин Марии Антуанетты».
«Забавно, — тут же заметил он, — это как раз единственный дымоход, который находится ниже уровня закраины крыши, и, если даже за крышей наблюдали с других домов, отверстия этого дымохода заметить не могли. Если Жак Доллон прошел здесь, его никто не мог увидеть».
Другие наблюдения еще больше воодушевили молодого репортера.
«Ого, на некоторых камнях дымохода есть свежие следы царапин, а этот светлый след наталкивает на мысль, что в этом месте веревка терлась о стенку дымохода. Очень широкий, кстати, этот дымоход, здесь прошел бы не один Жак Доллон, а сразу двое или трое! Итак, мне кажется, я на верном пути… Ну-ка, ну-ка…»
Журналист живо наклонился, просунул голову внутрь и, рискуя свалиться, нащупал скобу, которая, как показалось, блеснула в темноте дымохода. Он выпрямился, лицо его сияло.
«Черт возьми! Железные скобы! Внутри дымохода есть железные скобы, и по ним кто-то недавно проходил: видно, как в некоторых местах стерта ржавчина. Значит, Жак Доллон вышел отсюда». Это мог быть только он, потому что камин больше не используют по своему назначению и потому что никому другому, кроме него, не нужно было попасть на крышу Дворца Правосудия. От предположения до убеждения было недалеко. Жерома Фандора страстно увлекло его расследование. Он понимал, что сейчас он готовит необыкновенный репортаж, который прославит его, и эта мысль не была для него неприятной.
Обнаружив, что тело могли вытащить через дымоход Марии Антуанетты, он тут же решил: это было тело Жака Доллона.
Но пылкое воображение журналиста на этом не остановилось.
«Если Жак Доллон остался в живых, — думал Жером Фандор, — то ясно, что, попав на крышу, он мог продолжать побег тремя путями: либо сделать то же самое, что сделал я, только в обратном порядке, то есть разбить слуховое окно, прыгнуть на чердак, выждать там подходящий момент, чтобы спуститься вниз и, смешавшись с толпой в коридорах Дворца, спокойно выйти из него;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84