Однако ей очень хотелось, чтобы это дело побыстрее закончилось.
С самого начала заседания мамашу Косоглазку особенно впечатлили пристальный взгляд и смущающая точность вопросов, которые то и дело задавал прокурор…
А старуха, в свою очередь, опрашивала слушающих ее, пытаясь узнать, каким будет по отношению к ней возможное мнение присяжных заседателей, когда она сейчас предстанет перед судом в качестве свидетеля.
Свидетель мамаша Косоглазка!
Слушая ее болтовню Фандор не мог не заулыбаться, так как знал, чего стоит почтенность старой перекупщицы краденого.
Конечно же, она была виновна, как, впрочем, и остальные личности в наручниках, сидевшие на скамье подсудимых. Но, поскольку она не была арестована, значит, Жюв, несомненно, решил, что момент еще не был благоприятным, чтобы вывести из игры причиняющую волнения старушку.
Именно в этот момент, выйдя из окружения адвокатов и муниципальной стражи, которых он изумительно веселил своими глупыми ответами, Жюв, чудесно замаскированный до такой степени, что Фандор и сам с трудом узнал его в одеянии Дырявой Башки, приближался к мамаше Косоглазке и смотрел на нее, разинув рот.
— И ты тоже? — спросила старуха, бросив угрожающий взгляд на своего мнимого служащего. — Ты тоже свидетель?
Дырявая Башка состроил смешную гримасу, почесал свою всклокоченную бороду и изрек со взволнованным видом:
— Я забыл, я не знаю.
Присутствующие прыснули со смеху, и Фандор больше всех.
В этот момент один из секретарей метра Анри-Робера подошел к журналисту и произнес ему на ухо с покровительственным видом, который часто принимают молодые адвокаты:
— Это блаженный, дорогой мой, нечто вроде идиота. И вы думаете, что во время следствия кто-нибудь это заметил. Он будет заслушиваться в качестве свидетеля… и еще…
Фандор кивнул головой, сдерживая сильное желание засмеяться.
— Спасибо за информацию, — пробормотал он с несколько особенной интонацией, иронию которой адвокат абсолютно не понял.
Мамаша Косоглазка завидовала Дырявой Башке.
— Тебе повезло, — наивно заметила она, — что слишком глуп.
Разговоры внезапно стихли — низенькая дверца суда присяжных заседателей, выходящая на коридор, только что открылась, и судебный исполнитель объявил:
— Заседание продолжается… Прошу свидетелей сюда… Мамаша Косоглазка… сейчас ваша очередь!
Чтобы попасть в зал заседаний, народ толпился у узкого входа…
Однако Фандор вместо того, чтобы последовать всеобщему движению, взял за плечо Дырявую Башку и прокричал достаточно громко, чтобы быть услышанным теми, кого этот жест мог бы удивить:
— А-а, чертов Дырявая Башка! Вот ты-то мне и нужен! Держи, старик, вот сорок монет, потом пропустишь стаканчик… Иди сюда на пять минут, мне нужно взять у тебя интервью и написать хорошенькую статью…
Фандор увлек за собой полицейского. И, когда оба уединились, журналист поспешно спросил:
— Ну, что, Жюв?
— Пока ничего…
— Так вы еще не посадили всех за решетку?
— Да нет же, — ответил полицейский, — это все мелкие сошки, а есть еще кто-то, до кого мне даже не дотянуться… Кстати, Фандор, — продолжил Жюв, склоняясь над ухом журналиста, — ты сейчас увидишь в зале кого-то, чье присутствие, возможно, тебя удивит.
Это летчик, летчик Эмиле… Так вот, старик, мне кажется, что этот парень совсем не непричастен ко всем этим делам, но терпение… И потом, знаешь, Фандор, это не моя роль сажать этих второстепенных личностей. Я мечу выше… Прощай! До скорого!..
Фандор тихо спросил:
— Мне оставаться на заседании?
После секундного размышления Жюв ответил:
— Пожалуй, да. Может так случиться, что я не останусь, поэтому неплохо было бы тебе познакомиться с этим делом. Может быть, тебе удастся отыскать какие-то сведения…
— Жюв, — настаивал Фандор, — мне хотелось бы с вами поговорить подольше. Мне вам есть что рассказать…
Послышался шум шагов, приближавшихся к комнате, в которой находились Жюв и Фандор. Мужчины спешно расстались, однако Жюв успел договориться о встрече.
— Сегодня вечером, в восемь часов, — сказал он, — я зайду к тебе, Фандор, жди меня!..
Полчаса спустя, когда Фандор входил в зал заседаний и собирался занять место на трибуне для прессы, председательствующий повернулся к адвокату и предоставил ему слово…
Обвинительная речь только что закончилась. Пятью месяцами раньше арест контрабандистов, о судьбе которых суд присяжных заседателей должен будет вынести свое решение, наделал шума.
Общественное мнение страстно заинтересовалось, узнав о странной истории обвиняемых, которые в течение вот уже двух лет успешно каждую ночь ввозили в Париж, не платя городской ввозной пошлины, облагаемые самой высокой пошлиной товары и в результате этого, сколотили солидные состояния. А своим арестом они были обязаны предательству одного из перекупщиков, недовольного получаемыми процентами.
Журналисты же, кстати, приукрасили все детали и, следуя профессиональным привычкам, раздули и реальную действительность авантюры, и романтические эпизоды жизни контрабандистов.
Они были представлены этакими благородными людьми, объединенными в прекрасно организованную черную банду, руководимую главарем, который имел над ними неограниченную власть и мог распоряжаться их жизнями, располагающую невероятными возможностями, наконец, прячущую награбленное в огромных подвалах, вырытых прямо в центре Парижа, под островом Сите, и соединяющихся с рекой, которая, под самым носом у полиции, позволяла перевозить на настоящих шаландах, когда в этом была необходимость, товар, предназначавшийся для сбыта.
Подвалы на острове Сите…
Люди, организованные в мощную ассоциацию на этом же острове Сите, подумал Жером Фандор, вот кто, наверное, мог бы пролить свет на побег Жака Доллона, его убийство… и его последствия!
Пожав руки коллег из судебной прессы, пришедших, как и он, поприсутствовать на окончании этого слушания, Жером Фандор повернулся к присяжным заседателям и внимательно стал слушать защитную речь метра Анри-Робера. Знаменитый адвокат согласился защищать главного из обвиняемых — Бочара.
Сопровождая свою речь широкими жестами, которые, казалось, рассыпали доказательства перед лицом присяжных заседателей, оратор быстро изложил историю этого дела.
— Уважаемый суд, господа присяжные заседатели, дело, которое привело меня сюда и заставило стоять перед вами, отнюдь не банально. И я бесконечно счастлив, что был выбран в качестве защитника дела, которое может быть лишь выигрышным делом, поскольку оно могло бы обойтись и без моего содействия и защищалось бы самостоятельно своей собственной правотой. Господа присяжные заседатели, вы только что выслушали обвинительную речь господина заместителя прокурора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84