Не дав даже крикнуть, навалились они все разом, заткнули ему рот кляпом, связали по рукам и ногам. Тут же стоял привязанный к колышку Акбакай. Ханские слуги привязали беспомощного батыра к хвосту Акбакая и принялись нахлестывать коня плетью. Обезумевший конь загремел по такыру стальными копытами. Наутро было доложено хану Абулхаиру, что батыр Орак закончил свой земной путь…
«Бахвальство — источник твоих бед, глупый батыр, — подумал хан, услышав о смерти Орака. — Ханская сноха не для грязной черни!» Но земля слухом полнится, а особенно далеко видно и слышно в степи. Сразу по возвращении с поминок узнала Аккозы о том, что случилось с Орак-батыром. Несмотря на полыхающий в груди огонь, она не показала и вида, что ей известно об этом страшном деле. Лишь тяжкая боль осталась в сердце и не давала ей дышать.
Боясь, как бы она не выкинула еще чего-нибудь, хан послал к ней своего человека, чтобы тот передал ей следующее:
— И бог, и мы благодарны ей за то мужество, с которым дожидалась она конца траура, ничем не осквернив память нашего дорогого сына. Она еще молода, и нам не хочется, чтобы она оставалась одинокой всю остальную жизнь. Пусть поэтому выходит замуж. Младший брат по закону является преемником старшего. Хоть и скончался безвременно наш любимый сын Шах-Будах, но у нас, слава аллаху, есть еще десять сыновей, и каждый из них способен удовлетворить чувства женщины. Даю ей право выбора, к кому прийти в дом…
— Хорошо, я подумаю и через три дня сама дам ответ моему повелителю-хану! — сказала Аккозы.
Через три дня Абулхаир пригласил к себе видных придворных, биев и батыров. В их присутствии он лично обратился с тем же вопросом к Аккозы:
— Дорогая и уважаемая нами сноха, ты, по-видимому, уже успела прийти к какому-то решению. Теперь сообщи нам его, чтобы мы могли готовиться к веселому тою!
Все десять сыновей стояли тут же, с нетерпеливым ожиданием уставившись на красавицу вдову. Взгляды у них были заискивающие, а глаза поблескивали, как смазанные маслом. Она безучастно посмотрела в их сторону и слегка улыбнулась:
— Словно булатные кинжалы, все десять ваших сыновей и моих братьев, мой повелитель-хан. Они один достойнее другого, и мне невозможно выбирать между ними. Поэтому, мой хан, у меня к вам есть небольшая просьба…
— Говори! — разрешил удивленный хан.
— Скажу… Но вы должны по обычаю обещать, что выполните мою просьбу!
Хан задумался. Такой обычай действительно существовал в степи.
— Я думаю, что наша сноха сама не станет просить о том, что может лечь черным пятном на шанрак рода шейбанидов… Даю тебе слово, что исполню твою просьбу, если не противоестественна она!
— Нет, это не осквернит ничью честь, а, наоборот, приумножит славу ханского рода…
— В таком случае послушаем… — Хан облегченно вздохнул. — Говори!
— Мне хочется поклясться вам на Коране! — воскликнула Аккозы и выхватила из-за пазухи маленькую книгу в черном переплете. — Вот мой Коран, хан-отец. Вознося над головой эту божью книгу, клянусь вам и всем находящимся здесь остаться навеки вдовой!
Хан гневно вскинул голову, и Аккозы упала на колени:
— Умоляю вас, хан-отец, не заставляйте меня нарушить этот обет, чтобы не заслужить мое проклятие!..
Хан Абулхаир сразу же догадался, что ей известна тайна смерти батыра Орака. В страшном гневе он решил было нарушить клятву и самолично выбрать ей мужа из своих десяти сыновей. Его взбесило то, что Аккозы променяла всех их на какого-то жалкого табунщика. Но такое его поспешное решение принесло бы бесчестие ханскому дому. Пришлось взять себя в руки.
— Я исполню твое желание, сноха!..
Он проговорил это, не поднимая головы, и все поняли, каких усилий стоило ему сказать это.
Аккозы вскочила с колен, и глаза ее сверкнули. Дав клятву, она не знала, что Орак-батыр остался жив!..
* * *
Чудо спасло несчастного батыра. Акбакай несся по ночной степи, с ужасом ощущая на хвосте прицепившееся чудовище. Голова, спина, плечи батыра колотились о землю, казалось, конец был уже неминуем… Но Акбакай влетел вдруг с разбегу в степное озеро. Волочившееся за ним тело батыра зацепилось за прибрежную корягу, а конь застрял в тине и не мог выбраться. Наутро пригнавшие на водопой лошадей табунщики нашли полуживого батыра и вытащили его на сушу. Лицо его было страшно изуродовано, глаз вытек, а сам он едва дышал. Поняв, по чьему приказу совершено это дело, друзья-табунщики тайно увезли товарища в одну из многочисленных пещер в горах Улытау, где он поправился и окреп…
Лишь пять лет спустя узнал хан Абулхаир об исцелении Орака. Некий одноглазый отчаянный батыр возглавил отряд казахской голытьбы, который нападал только на ханские караваны и угонял одни лишь ханские табуны и табуны богатеев, жестоко обидевших бедных людей. Как огня боялись батыра ханские слуги, а вскоре Абулхаиру сообщили его имя…
Но в те дни хан еще не подозревал, что жив Орак-батыр, и поэтому смирился с клятвой снохи. Десять взрослых своих сыновей, родившихся от трех первых жен и от жены-наложницы, не променял бы хан на одного своего любимца Суюнчика, родившегося от Рабиа-султан-бегим, дочери Улугбека. А всю любовь к покойному первенцу Шах-Будаху хан перенес на оставшихся после него двух своих внуков. Судьба и личная жизнь других сыновей мало интересовали хана Абулхаира.
Свой гнев на Аккозы хан отчасти умерил именно из-за любви к внукам, особенно к старшему из них — Муххамеду-Шейбани. В мальчике уже чувствовался будущий властитель-чингизид, и деду было приятно узнавать, что тот не знает пощады ни к слугам, ни к сверстникам. Даже змея любит своих детенышей и желает им добра, так что не стоило из-за минутного гнева на мать причинять боль детям…
* * *
Все чаще и чаще думал о будущем хан Абулхаир. Всякий раз он мысленно взвешивал достоинства и недостатки своих вероятных наследников. Опорой созданной им великой Орды должны они стать, а для этого нужно обладать всеми качествами правителя.
Хорошие, здоровые задатки для этого у Суюнчика. Все необходимое унаследовал он от своего прапрадеда по матери — грозного Тимура, да и от него, хана Абулхаира — потомка самого Чингисхана, взял вторую половину характера. Меньше всего слушается сердца и внук Мухаммед-Шейбани. Жизнь с каждым днем подтверждает правильность негласного выбора хана Абулхаира. Кто лучше отца и деда разглядит в сыновьях и внуках настоящих львов и барсов!..
Но пока далеко им до трона. По закону вслед за Шах-Будахом отцовский трон наследует следующий сын Шах-Хайдар. Будут ли сыновья считаться с волей отца? Не придется ли ему самому отрезвлять их головы?
Да и по полному холодной ненависти взгляду, который бросил на маленького Мухаммеда-Шейбани Бурундук, сын султана Керея, было понятно, какие испытания ждут его на пути к трону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
«Бахвальство — источник твоих бед, глупый батыр, — подумал хан, услышав о смерти Орака. — Ханская сноха не для грязной черни!» Но земля слухом полнится, а особенно далеко видно и слышно в степи. Сразу по возвращении с поминок узнала Аккозы о том, что случилось с Орак-батыром. Несмотря на полыхающий в груди огонь, она не показала и вида, что ей известно об этом страшном деле. Лишь тяжкая боль осталась в сердце и не давала ей дышать.
Боясь, как бы она не выкинула еще чего-нибудь, хан послал к ней своего человека, чтобы тот передал ей следующее:
— И бог, и мы благодарны ей за то мужество, с которым дожидалась она конца траура, ничем не осквернив память нашего дорогого сына. Она еще молода, и нам не хочется, чтобы она оставалась одинокой всю остальную жизнь. Пусть поэтому выходит замуж. Младший брат по закону является преемником старшего. Хоть и скончался безвременно наш любимый сын Шах-Будах, но у нас, слава аллаху, есть еще десять сыновей, и каждый из них способен удовлетворить чувства женщины. Даю ей право выбора, к кому прийти в дом…
— Хорошо, я подумаю и через три дня сама дам ответ моему повелителю-хану! — сказала Аккозы.
Через три дня Абулхаир пригласил к себе видных придворных, биев и батыров. В их присутствии он лично обратился с тем же вопросом к Аккозы:
— Дорогая и уважаемая нами сноха, ты, по-видимому, уже успела прийти к какому-то решению. Теперь сообщи нам его, чтобы мы могли готовиться к веселому тою!
Все десять сыновей стояли тут же, с нетерпеливым ожиданием уставившись на красавицу вдову. Взгляды у них были заискивающие, а глаза поблескивали, как смазанные маслом. Она безучастно посмотрела в их сторону и слегка улыбнулась:
— Словно булатные кинжалы, все десять ваших сыновей и моих братьев, мой повелитель-хан. Они один достойнее другого, и мне невозможно выбирать между ними. Поэтому, мой хан, у меня к вам есть небольшая просьба…
— Говори! — разрешил удивленный хан.
— Скажу… Но вы должны по обычаю обещать, что выполните мою просьбу!
Хан задумался. Такой обычай действительно существовал в степи.
— Я думаю, что наша сноха сама не станет просить о том, что может лечь черным пятном на шанрак рода шейбанидов… Даю тебе слово, что исполню твою просьбу, если не противоестественна она!
— Нет, это не осквернит ничью честь, а, наоборот, приумножит славу ханского рода…
— В таком случае послушаем… — Хан облегченно вздохнул. — Говори!
— Мне хочется поклясться вам на Коране! — воскликнула Аккозы и выхватила из-за пазухи маленькую книгу в черном переплете. — Вот мой Коран, хан-отец. Вознося над головой эту божью книгу, клянусь вам и всем находящимся здесь остаться навеки вдовой!
Хан гневно вскинул голову, и Аккозы упала на колени:
— Умоляю вас, хан-отец, не заставляйте меня нарушить этот обет, чтобы не заслужить мое проклятие!..
Хан Абулхаир сразу же догадался, что ей известна тайна смерти батыра Орака. В страшном гневе он решил было нарушить клятву и самолично выбрать ей мужа из своих десяти сыновей. Его взбесило то, что Аккозы променяла всех их на какого-то жалкого табунщика. Но такое его поспешное решение принесло бы бесчестие ханскому дому. Пришлось взять себя в руки.
— Я исполню твое желание, сноха!..
Он проговорил это, не поднимая головы, и все поняли, каких усилий стоило ему сказать это.
Аккозы вскочила с колен, и глаза ее сверкнули. Дав клятву, она не знала, что Орак-батыр остался жив!..
* * *
Чудо спасло несчастного батыра. Акбакай несся по ночной степи, с ужасом ощущая на хвосте прицепившееся чудовище. Голова, спина, плечи батыра колотились о землю, казалось, конец был уже неминуем… Но Акбакай влетел вдруг с разбегу в степное озеро. Волочившееся за ним тело батыра зацепилось за прибрежную корягу, а конь застрял в тине и не мог выбраться. Наутро пригнавшие на водопой лошадей табунщики нашли полуживого батыра и вытащили его на сушу. Лицо его было страшно изуродовано, глаз вытек, а сам он едва дышал. Поняв, по чьему приказу совершено это дело, друзья-табунщики тайно увезли товарища в одну из многочисленных пещер в горах Улытау, где он поправился и окреп…
Лишь пять лет спустя узнал хан Абулхаир об исцелении Орака. Некий одноглазый отчаянный батыр возглавил отряд казахской голытьбы, который нападал только на ханские караваны и угонял одни лишь ханские табуны и табуны богатеев, жестоко обидевших бедных людей. Как огня боялись батыра ханские слуги, а вскоре Абулхаиру сообщили его имя…
Но в те дни хан еще не подозревал, что жив Орак-батыр, и поэтому смирился с клятвой снохи. Десять взрослых своих сыновей, родившихся от трех первых жен и от жены-наложницы, не променял бы хан на одного своего любимца Суюнчика, родившегося от Рабиа-султан-бегим, дочери Улугбека. А всю любовь к покойному первенцу Шах-Будаху хан перенес на оставшихся после него двух своих внуков. Судьба и личная жизнь других сыновей мало интересовали хана Абулхаира.
Свой гнев на Аккозы хан отчасти умерил именно из-за любви к внукам, особенно к старшему из них — Муххамеду-Шейбани. В мальчике уже чувствовался будущий властитель-чингизид, и деду было приятно узнавать, что тот не знает пощады ни к слугам, ни к сверстникам. Даже змея любит своих детенышей и желает им добра, так что не стоило из-за минутного гнева на мать причинять боль детям…
* * *
Все чаще и чаще думал о будущем хан Абулхаир. Всякий раз он мысленно взвешивал достоинства и недостатки своих вероятных наследников. Опорой созданной им великой Орды должны они стать, а для этого нужно обладать всеми качествами правителя.
Хорошие, здоровые задатки для этого у Суюнчика. Все необходимое унаследовал он от своего прапрадеда по матери — грозного Тимура, да и от него, хана Абулхаира — потомка самого Чингисхана, взял вторую половину характера. Меньше всего слушается сердца и внук Мухаммед-Шейбани. Жизнь с каждым днем подтверждает правильность негласного выбора хана Абулхаира. Кто лучше отца и деда разглядит в сыновьях и внуках настоящих львов и барсов!..
Но пока далеко им до трона. По закону вслед за Шах-Будахом отцовский трон наследует следующий сын Шах-Хайдар. Будут ли сыновья считаться с волей отца? Не придется ли ему самому отрезвлять их головы?
Да и по полному холодной ненависти взгляду, который бросил на маленького Мухаммеда-Шейбани Бурундук, сын султана Керея, было понятно, какие испытания ждут его на пути к трону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85