-- Это действие, при котором все за и против были учтены и впоследствии отметены, ибо ты ничего не ждешь, ни о чем не жалеешь. Именно такими актами маги приманивают свободу.
-- Я не маг, -- буркнула я вполголоса, потянув за подол ее платья, чтобы она не уходила. Но она ясно дала мне понять, что не заинтересована в продолжении беседы.
Я вышла вслед за ней из дома и отправилась через лужайку по тропе, ведущей к другому дому.
Как и смотритель, она тоже велела мне ступать только по полоске золы. -- Иначе, -- предостерегла она, -- ты провалишься в бездну.
-- В бездну? -- неуверенно переспросила я, оглядываясь на окружающие нас с обеих сторон густые заросли чапарраля.
Поднялся легкий ветерок. Из мрачной густоты теней послышались голоса и шепот. Я инстинктивно ухватилась за юбку Эсперансы.
-- Ты слышишь их? -- спросила она, обернувшись ко мне.
-- Кого я должна слышать? -- хрипло пробормотала я.
Эсперанса придвинулась ближе и, словно боясь, что нас услышат, прошептала мне на ухо: -- Сурэмы из иного времени; с помощью ветра они, вечно бодрствуя, бродят по пустыне.
-- То есть это призраки?
-- Они не призраки, -- сказала она тоном, не допускающим возражений, и пошла дальше.
Я очень старалась ступать только на полоску золы и не выпускала из рук ее юбки, пока она резко не остановилась посреди патио в большом доме. Она немного поколебалась, словно не в силах решить, в какую часть дома меня отвести. Затем она отправилась плутать по различным коридорам, то и дело сворачивая, пока мы наконец не вошли в просторную комнату, которую я как-то пропустила при обследовании дома. Стены до потолка были уставлены книгами. В одном конце комнаты стоял крепкий, длинный деревянный стол; в другом ее конце висел белый, с оборками, ручной вязки гамак.
-- Какая чудесная комната! -- воскликнула я.-- Чья она?
-- Твоя, -- любезно предложила Эсперанса. Она подошла к деревянному комоду у двери и открыла его. -- Ночи холодные, -предупредила она, передавая мне три толстых шерстяных одеяла.
-- То есть я могу здесь спать? -- восхищенно спросила я. Все мое тело затрепетало от наслаждения, когда я, вымостив гамак одеялами, улеглась в него. Ребенком я часто спала в гамаке. Со вздохом удовольствия я покачалась в нем немного, потом подняла ноги в гамак и растянулась во весь рост. -- Уметь спать в гамаке -- это все равно что уметь ездить на велосипеде, этому никогда не разучишься, -- сказала я ей. Но меня никто не слышал. Я и не заметила, как она ушла.
Глава 11
Я выключила свет и совершенно неподвижно лежала в гамаке, убаюканная звуками большого дома, странным поскрипыванием и журчанием воды, тонкой струйкой вытекавшей из керамического фильтра за дверью.
Внезапно, безошибочно различив звук шагов по коридору, я рывком села. Кто это может быть в такой час? На цыпочках я пересекла комнату и прижала ухо к двери. Шаги были тяжелые. По мере того, как они приближались, мое сердце колотилось все сильнее и громче. Они остановились у моей двери. Стук в дверь был резок и, хотя я его ожидала, заставил меня вздрогнуть. Свалив стул, я отскочила назад.
-- Тебе привиделся кошмар? -- спросила Флоринда, заходя в комнату. Она оставила дверь полуоткрытой, так что свет из коридора проникал внутрь. -- Я думала, ты будешь рада услышать звук моих шагов, -- сказала она с насмешливой улыбкой. -- Я не хотела подкрадываться к тебе незаметно. -- Она подняла стул и повесила на спинку пару штанов защитного цвета и такую же рубашку. -- С наилучшими пожеланиями от смотрителя. Он сказал, что ты можешь взять их себе.
-- Взять себе? -- повторила я, подозрительно разглядывая одежду. Она выглядела чистой и выглаженной. -- А чем плохи мои джинсы?
-- Во время долгой поездки за рулем в Лос-Анжелес тебе будет удобнее в этих штанах, -- сказала Флоринда.
-- Но я не хочу уезжать! -- встревоженно крикнула я. -- Я останусь здесь, пока не вернется Исидоро Балтасар.
Флоринда засмеялась, но потом, увидев, что я готова заплакать, сказала:
-- Исидоро Балтасар вернулся, но ты можешь остаться еще, если хочешь.
-- О нет, я не хочу! -- воскликнула я. Тревога -- вот все, что я чувствовала последние два дня, все остальное забылось. То же самое случилось и со всеми вопросами, которые я хотела задать Флоринде. Единственное, о чем я могла думать, -- это о возвращении Исидоро Балтасара.
-- Можно ли его увидеть сейчас? -- спросила я.
-- Боюсь, что нет.
Я бросилась из комнаты, но Флоринда остановила меня.
С первого раза ее заявление не подействовало на меня. Я пристально смотрела на нее, не понимая, и она повторила, что нет возможности видеть нового нагваля сегодня вечером.
-- Почему? -- смущенно спросила я. -- Уверена, что ему бы хотелось меня увидеть.
-- Я тоже в этом уверена, -- охотно согласилась она. -- Но он крепко спит, и тебе нельзя его будить. -- Отказ был настолько болезненным, что единственное, что я могла делать, это молча глядеть на нее.
Флоринда долго смотрела в пол, потом внимательно взглянула на меня. Она была печальна. На мгновение я поверила, что она смягчится и позволит мне увидеть Исидоро Балтасара. Вместо этого она повторила с резкой окончательностью:
-- Боюсь, что ты не сможешь увидеть его сегодня.
Поспешно, будто боясь, что все еще возможно изменить решение, она обняла и поцеловала меня, потом вышла из комнаты. Выключив свет в доме, она вернулась из темноты коридора, чтобы взглянуть на меня и сказать:
-- А сейчас отправляйся спать.
Я провела без сна несколько часов. Ближе к рассвету я наконец встала и надела вещи, которые принесла Флоринда. Одежда пришлась впору, кроме штанов, которые я была вынуждена подвязать на талии куском веревки -- у меня не было с собой ремня.
С обувью в руках я прокралась по коридору мимо комнаты смотрителя к заднему выходу. Помня о скрипящих петлях, я осторожно, без единого звука открыла дверь. Снаружи было все еще темно, хотя легкое голубое сияние уже разливалось по небу на востоке. Я побежала к арочному проходу, встроенному в стену остановившись на мгновение у двух деревьев, охранявших снаружи тропинку. Аромат цветущих апельсинов наполнял воздух. Всякие сомнения, которые могли быть у меня по поводу того, пересекать ли чапарраль, рассеялись, когда я обнаружила свежую золу, разбросанную по земле. Больше ни о чем не думая, я помчалась к другому дому.
Дверь была приоткрыта. Я вошла не сразу. Присев под окном, я подождала каких-либо звуков. Почти сразу же раздался громкий храп. Я немного послушала и вошла внутрь. Ведомая отчетливым звуком храпа, я прошла прямо в комнату в глубине дома. В темноте я едва могла различить силуэт спящего на соломенной циновке, но уже не сомневалась, что это Исидоро Балтасар. Боясь, что он может испугаться, если его внезапно разбудить, я вернулась в переднюю комнату и села на кушетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
-- Я не маг, -- буркнула я вполголоса, потянув за подол ее платья, чтобы она не уходила. Но она ясно дала мне понять, что не заинтересована в продолжении беседы.
Я вышла вслед за ней из дома и отправилась через лужайку по тропе, ведущей к другому дому.
Как и смотритель, она тоже велела мне ступать только по полоске золы. -- Иначе, -- предостерегла она, -- ты провалишься в бездну.
-- В бездну? -- неуверенно переспросила я, оглядываясь на окружающие нас с обеих сторон густые заросли чапарраля.
Поднялся легкий ветерок. Из мрачной густоты теней послышались голоса и шепот. Я инстинктивно ухватилась за юбку Эсперансы.
-- Ты слышишь их? -- спросила она, обернувшись ко мне.
-- Кого я должна слышать? -- хрипло пробормотала я.
Эсперанса придвинулась ближе и, словно боясь, что нас услышат, прошептала мне на ухо: -- Сурэмы из иного времени; с помощью ветра они, вечно бодрствуя, бродят по пустыне.
-- То есть это призраки?
-- Они не призраки, -- сказала она тоном, не допускающим возражений, и пошла дальше.
Я очень старалась ступать только на полоску золы и не выпускала из рук ее юбки, пока она резко не остановилась посреди патио в большом доме. Она немного поколебалась, словно не в силах решить, в какую часть дома меня отвести. Затем она отправилась плутать по различным коридорам, то и дело сворачивая, пока мы наконец не вошли в просторную комнату, которую я как-то пропустила при обследовании дома. Стены до потолка были уставлены книгами. В одном конце комнаты стоял крепкий, длинный деревянный стол; в другом ее конце висел белый, с оборками, ручной вязки гамак.
-- Какая чудесная комната! -- воскликнула я.-- Чья она?
-- Твоя, -- любезно предложила Эсперанса. Она подошла к деревянному комоду у двери и открыла его. -- Ночи холодные, -предупредила она, передавая мне три толстых шерстяных одеяла.
-- То есть я могу здесь спать? -- восхищенно спросила я. Все мое тело затрепетало от наслаждения, когда я, вымостив гамак одеялами, улеглась в него. Ребенком я часто спала в гамаке. Со вздохом удовольствия я покачалась в нем немного, потом подняла ноги в гамак и растянулась во весь рост. -- Уметь спать в гамаке -- это все равно что уметь ездить на велосипеде, этому никогда не разучишься, -- сказала я ей. Но меня никто не слышал. Я и не заметила, как она ушла.
Глава 11
Я выключила свет и совершенно неподвижно лежала в гамаке, убаюканная звуками большого дома, странным поскрипыванием и журчанием воды, тонкой струйкой вытекавшей из керамического фильтра за дверью.
Внезапно, безошибочно различив звук шагов по коридору, я рывком села. Кто это может быть в такой час? На цыпочках я пересекла комнату и прижала ухо к двери. Шаги были тяжелые. По мере того, как они приближались, мое сердце колотилось все сильнее и громче. Они остановились у моей двери. Стук в дверь был резок и, хотя я его ожидала, заставил меня вздрогнуть. Свалив стул, я отскочила назад.
-- Тебе привиделся кошмар? -- спросила Флоринда, заходя в комнату. Она оставила дверь полуоткрытой, так что свет из коридора проникал внутрь. -- Я думала, ты будешь рада услышать звук моих шагов, -- сказала она с насмешливой улыбкой. -- Я не хотела подкрадываться к тебе незаметно. -- Она подняла стул и повесила на спинку пару штанов защитного цвета и такую же рубашку. -- С наилучшими пожеланиями от смотрителя. Он сказал, что ты можешь взять их себе.
-- Взять себе? -- повторила я, подозрительно разглядывая одежду. Она выглядела чистой и выглаженной. -- А чем плохи мои джинсы?
-- Во время долгой поездки за рулем в Лос-Анжелес тебе будет удобнее в этих штанах, -- сказала Флоринда.
-- Но я не хочу уезжать! -- встревоженно крикнула я. -- Я останусь здесь, пока не вернется Исидоро Балтасар.
Флоринда засмеялась, но потом, увидев, что я готова заплакать, сказала:
-- Исидоро Балтасар вернулся, но ты можешь остаться еще, если хочешь.
-- О нет, я не хочу! -- воскликнула я. Тревога -- вот все, что я чувствовала последние два дня, все остальное забылось. То же самое случилось и со всеми вопросами, которые я хотела задать Флоринде. Единственное, о чем я могла думать, -- это о возвращении Исидоро Балтасара.
-- Можно ли его увидеть сейчас? -- спросила я.
-- Боюсь, что нет.
Я бросилась из комнаты, но Флоринда остановила меня.
С первого раза ее заявление не подействовало на меня. Я пристально смотрела на нее, не понимая, и она повторила, что нет возможности видеть нового нагваля сегодня вечером.
-- Почему? -- смущенно спросила я. -- Уверена, что ему бы хотелось меня увидеть.
-- Я тоже в этом уверена, -- охотно согласилась она. -- Но он крепко спит, и тебе нельзя его будить. -- Отказ был настолько болезненным, что единственное, что я могла делать, это молча глядеть на нее.
Флоринда долго смотрела в пол, потом внимательно взглянула на меня. Она была печальна. На мгновение я поверила, что она смягчится и позволит мне увидеть Исидоро Балтасара. Вместо этого она повторила с резкой окончательностью:
-- Боюсь, что ты не сможешь увидеть его сегодня.
Поспешно, будто боясь, что все еще возможно изменить решение, она обняла и поцеловала меня, потом вышла из комнаты. Выключив свет в доме, она вернулась из темноты коридора, чтобы взглянуть на меня и сказать:
-- А сейчас отправляйся спать.
Я провела без сна несколько часов. Ближе к рассвету я наконец встала и надела вещи, которые принесла Флоринда. Одежда пришлась впору, кроме штанов, которые я была вынуждена подвязать на талии куском веревки -- у меня не было с собой ремня.
С обувью в руках я прокралась по коридору мимо комнаты смотрителя к заднему выходу. Помня о скрипящих петлях, я осторожно, без единого звука открыла дверь. Снаружи было все еще темно, хотя легкое голубое сияние уже разливалось по небу на востоке. Я побежала к арочному проходу, встроенному в стену остановившись на мгновение у двух деревьев, охранявших снаружи тропинку. Аромат цветущих апельсинов наполнял воздух. Всякие сомнения, которые могли быть у меня по поводу того, пересекать ли чапарраль, рассеялись, когда я обнаружила свежую золу, разбросанную по земле. Больше ни о чем не думая, я помчалась к другому дому.
Дверь была приоткрыта. Я вошла не сразу. Присев под окном, я подождала каких-либо звуков. Почти сразу же раздался громкий храп. Я немного послушала и вошла внутрь. Ведомая отчетливым звуком храпа, я прошла прямо в комнату в глубине дома. В темноте я едва могла различить силуэт спящего на соломенной циновке, но уже не сомневалась, что это Исидоро Балтасар. Боясь, что он может испугаться, если его внезапно разбудить, я вернулась в переднюю комнату и села на кушетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95