Ели они за столом, пользуясь большими деревянными тарелками.
К восторгу Бретаны Торгун показал ей место, где ведущая к морю узкая тропинка ответвлялась и почти незаметно приводила к месту, усыпанному ранней земляникой. Прошло уже несколько недель с того времени, когда она последний раз наслаждалась вкусом свежих фруктов, и это открытие доставило ей огромное удовольствие. Впервые придя в лесок одна, она по-ребячески жадно, сидя на земле, прямо-таки объедалась ягодами, упивалась их вкусом, с упоением вдыхала сладчайший аромат. Ее пальцы даже порозовели от клейкого сока.
К концу первой недели пребывания в доме его обитатели за целый день едва обменивались несколькими словами. Тем не менее каждый из них довольно успешно занимался своим делом и при этом не мешал другому. По утрам Торгун обычно охотился, возвращаясь затем с куропаткой, а иногда, если повезет, то и с зайцем. Пополнив запасы продовольствия, он вновь выходил из дому, на этот раз за топливом для очага на ночь.
Бретана, со своей стороны, два раза в день готовила еду, а свободное время заполняла сбором растений и фруктов. Поздно вечером, когда Торгуй возвращался с дровами или хворостом, она обычно сидела у очага, занимаясь чисткой и мытьем посуды и разными другими хозяйственными делами.
Однажды Бретана задержалась на прогулке сверх обычного. Сначала Торгун не придал этому значения, предполагая, что она ради разнообразия пошла домой более длинной дорогой. Однако, когда почти совсем стемнело, он начал беспокоиться. С ее стороны это было не только глупо, но и вообще на нее не похоже. Ведь сейчас ей надо будет возвращаться по крутой, неровной дороге, да еще в темноте.
Здраво рассудив, что она, как обычно, пошла за земляникой, он направился в знакомое место и нашел ее на полпути распростертой поперек узкой тропинки в окружении рассыпавшихся вокруг нее красных ягод. Ее миндалевидные глаза были заполнены слезами, а одной запачканной земляникой рукой она безуспешно пыталась дотянуться до своего распухшего колена, которое на глазах превращалось в одну сплошную опухоль. Услышав громкое приближение Торгуна, который ломился прямо через кусты, и не зная, что это он, она начала опасаться, как бы не попасть на ужин к какому-нибудь хищнику.
Увидя Торгуна, девушка под влиянием пережитого ею страха разразилась безудержными рыданиями, которые становились все громче, выражая собой и облегчение при виде своего спасителя, и боль, причиняемую ногой.
В обычных обстоятельствах, случись с ней что-либо подобное, Бретана была бы невообразимо смущена, но сейчас другое дело, — колено распухло и ужасно болело, и она не думала ни о чем другом, как только о боли, пронизывавшей все ее тело, и ожидала сочувствия.
— Да вот, нога, — начала она свои объяснения, почти задыхаясь от слез и указывая на густую поросль кустов, видневшуюся в нескольких шагах вниз по тропинке от того места, где она лежала. — Я бежала, споткнулась… — И вновь слова потонули в потоке бурных слез.
Суровая жизнь моряка не способствовала развитию у Торгуна умению утешать впавших в отчаяние женщин. Он стоял в растерянности, не зная, что же должен предпринять в таких обстоятельствах. Она казалась такой маленькой и беззащитной, и в ней ничего не оставалось от того очаровательного и всегда враждебно настроенного к нему существа, образ которого утвердился в его представлении о ней.
Ясно было одно — ее надо доставить домой. Не могли же они оставаться на ночь в этом холодном и небезопасном месте. Торгун слегка наклонил голову, с сочувствием вглядываясь в ее искаженное болью лицо:
— Идти сможешь? — В его голосе проскользнули добрые нотки.
Стерев тыльной стороной ладони слезы, блестевшие на ее опухших глазах, Бретана с детской доверчивостью повернула к нему лицо:
— Не знаю, — с трудом, прерывисто дыша, выдавила она. — Так больно, что и пробовать страшно.
— Я тебя подниму на ноги, — И прежде чем Бретана сумела что-либо возразить, Торгуй опустился рядом с ней на колени, положил одну ее руку на свои широкие плечи и крепко ухватил ее за тонкую талию.
— An! — решительно скомандовал он и, не дожидаясь ее ответа, одним движением руки, которой он поддерживал девушку под мышки, быстро поднял и поставил ее. Она стала на здоровую ногу, правой рукой по-прежнему опираясь на его мощное плечо, а другой беспомощно болтая в воздухе.
Пытаясь унять дрожащие губы, Бретана приготовилась к ощущению боли при попытке идти. Голосом, преисполненным решимости, она сказала:
— Надо попробовать стать на нее. Наклонившись вперед и перенеся тяжесть тела на больную ногу, чтобы посмотреть, что будет с ее коленом, она сразу же отказалась от дальнейших попыток. Малейшее давление на нее вызвало такую невыносимую боль, что заставило ее переступать на другую ногу. Потеряв равновесие, она невольно всем телом прижалась к Торгуну.
Неожиданное объятие повергло Бретану в такое замешательство, что сначала она даже не смела посмотреть ему в глаза. Она просто стояла, тесно прижавшись к викингу. И, тем не менее, чувство острого возбуждения, вызванное их близостью, перебороло ее инстинктивное желание освободиться от него. Ладонями рук она опиралась на плечи Торгуна, а локтями прижималась к его широкой красной куртке, не делая ни малейшей попытки изменить свое положение.
Так было уже дважды, первый раз в Глендонвике, а затем на корабле, когда она каждой клеточкой своего тела чувствовала стальные мускулы Торгуна. И каждый раз это прикосновение наполняло ее желанием чего-то такого, такого… Нет, словами это не выразить.
Перед силой и требовательностью порыва, который он мгновенно возбуждал в ней, меркло все остальное. Ведь вот человек, которого она просто должна ненавидеть. Но вместо враждебности при каждом прикосновении к нему у нее замирало сердце и кружилась голова.
Выветрились из памяти воспоминания о тех ночах, тогда на корабле и вот сейчас, в их общем доме, когда она в страхе прислушивалась к каждому звуку, который бы выдавал его приближение. Сейчас на место этого чувства пришло странное состояние спокойствия и доверия. И вот что странно, она знала, что никакой обиды от него не будет как раз в тот момент, когда он касается ее. В теперешнем своем замешательстве она бы не смогла отгадать эту загадку.
Внезапно осознав, что их молчание затянулось, Бретана взглянула ему в глаза. Надо было оторваться от него, чтобы привести в порядок свои мысли, поэтому она была благодарна викингу, что он первым нарушил тишину.
— — Колено так сильно распухло, что идти ты не сможешь, но и оставаться здесь нельзя. Я отнесу тебя домой. — Высказав такое решение, Торгун взял руку Бретаны и снова обвил ею свою шею, а затем легко и непринужденно, положив свои руки на спину и бедра девушки, поднял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
К восторгу Бретаны Торгун показал ей место, где ведущая к морю узкая тропинка ответвлялась и почти незаметно приводила к месту, усыпанному ранней земляникой. Прошло уже несколько недель с того времени, когда она последний раз наслаждалась вкусом свежих фруктов, и это открытие доставило ей огромное удовольствие. Впервые придя в лесок одна, она по-ребячески жадно, сидя на земле, прямо-таки объедалась ягодами, упивалась их вкусом, с упоением вдыхала сладчайший аромат. Ее пальцы даже порозовели от клейкого сока.
К концу первой недели пребывания в доме его обитатели за целый день едва обменивались несколькими словами. Тем не менее каждый из них довольно успешно занимался своим делом и при этом не мешал другому. По утрам Торгун обычно охотился, возвращаясь затем с куропаткой, а иногда, если повезет, то и с зайцем. Пополнив запасы продовольствия, он вновь выходил из дому, на этот раз за топливом для очага на ночь.
Бретана, со своей стороны, два раза в день готовила еду, а свободное время заполняла сбором растений и фруктов. Поздно вечером, когда Торгуй возвращался с дровами или хворостом, она обычно сидела у очага, занимаясь чисткой и мытьем посуды и разными другими хозяйственными делами.
Однажды Бретана задержалась на прогулке сверх обычного. Сначала Торгун не придал этому значения, предполагая, что она ради разнообразия пошла домой более длинной дорогой. Однако, когда почти совсем стемнело, он начал беспокоиться. С ее стороны это было не только глупо, но и вообще на нее не похоже. Ведь сейчас ей надо будет возвращаться по крутой, неровной дороге, да еще в темноте.
Здраво рассудив, что она, как обычно, пошла за земляникой, он направился в знакомое место и нашел ее на полпути распростертой поперек узкой тропинки в окружении рассыпавшихся вокруг нее красных ягод. Ее миндалевидные глаза были заполнены слезами, а одной запачканной земляникой рукой она безуспешно пыталась дотянуться до своего распухшего колена, которое на глазах превращалось в одну сплошную опухоль. Услышав громкое приближение Торгуна, который ломился прямо через кусты, и не зная, что это он, она начала опасаться, как бы не попасть на ужин к какому-нибудь хищнику.
Увидя Торгуна, девушка под влиянием пережитого ею страха разразилась безудержными рыданиями, которые становились все громче, выражая собой и облегчение при виде своего спасителя, и боль, причиняемую ногой.
В обычных обстоятельствах, случись с ней что-либо подобное, Бретана была бы невообразимо смущена, но сейчас другое дело, — колено распухло и ужасно болело, и она не думала ни о чем другом, как только о боли, пронизывавшей все ее тело, и ожидала сочувствия.
— Да вот, нога, — начала она свои объяснения, почти задыхаясь от слез и указывая на густую поросль кустов, видневшуюся в нескольких шагах вниз по тропинке от того места, где она лежала. — Я бежала, споткнулась… — И вновь слова потонули в потоке бурных слез.
Суровая жизнь моряка не способствовала развитию у Торгуна умению утешать впавших в отчаяние женщин. Он стоял в растерянности, не зная, что же должен предпринять в таких обстоятельствах. Она казалась такой маленькой и беззащитной, и в ней ничего не оставалось от того очаровательного и всегда враждебно настроенного к нему существа, образ которого утвердился в его представлении о ней.
Ясно было одно — ее надо доставить домой. Не могли же они оставаться на ночь в этом холодном и небезопасном месте. Торгун слегка наклонил голову, с сочувствием вглядываясь в ее искаженное болью лицо:
— Идти сможешь? — В его голосе проскользнули добрые нотки.
Стерев тыльной стороной ладони слезы, блестевшие на ее опухших глазах, Бретана с детской доверчивостью повернула к нему лицо:
— Не знаю, — с трудом, прерывисто дыша, выдавила она. — Так больно, что и пробовать страшно.
— Я тебя подниму на ноги, — И прежде чем Бретана сумела что-либо возразить, Торгуй опустился рядом с ней на колени, положил одну ее руку на свои широкие плечи и крепко ухватил ее за тонкую талию.
— An! — решительно скомандовал он и, не дожидаясь ее ответа, одним движением руки, которой он поддерживал девушку под мышки, быстро поднял и поставил ее. Она стала на здоровую ногу, правой рукой по-прежнему опираясь на его мощное плечо, а другой беспомощно болтая в воздухе.
Пытаясь унять дрожащие губы, Бретана приготовилась к ощущению боли при попытке идти. Голосом, преисполненным решимости, она сказала:
— Надо попробовать стать на нее. Наклонившись вперед и перенеся тяжесть тела на больную ногу, чтобы посмотреть, что будет с ее коленом, она сразу же отказалась от дальнейших попыток. Малейшее давление на нее вызвало такую невыносимую боль, что заставило ее переступать на другую ногу. Потеряв равновесие, она невольно всем телом прижалась к Торгуну.
Неожиданное объятие повергло Бретану в такое замешательство, что сначала она даже не смела посмотреть ему в глаза. Она просто стояла, тесно прижавшись к викингу. И, тем не менее, чувство острого возбуждения, вызванное их близостью, перебороло ее инстинктивное желание освободиться от него. Ладонями рук она опиралась на плечи Торгуна, а локтями прижималась к его широкой красной куртке, не делая ни малейшей попытки изменить свое положение.
Так было уже дважды, первый раз в Глендонвике, а затем на корабле, когда она каждой клеточкой своего тела чувствовала стальные мускулы Торгуна. И каждый раз это прикосновение наполняло ее желанием чего-то такого, такого… Нет, словами это не выразить.
Перед силой и требовательностью порыва, который он мгновенно возбуждал в ней, меркло все остальное. Ведь вот человек, которого она просто должна ненавидеть. Но вместо враждебности при каждом прикосновении к нему у нее замирало сердце и кружилась голова.
Выветрились из памяти воспоминания о тех ночах, тогда на корабле и вот сейчас, в их общем доме, когда она в страхе прислушивалась к каждому звуку, который бы выдавал его приближение. Сейчас на место этого чувства пришло странное состояние спокойствия и доверия. И вот что странно, она знала, что никакой обиды от него не будет как раз в тот момент, когда он касается ее. В теперешнем своем замешательстве она бы не смогла отгадать эту загадку.
Внезапно осознав, что их молчание затянулось, Бретана взглянула ему в глаза. Надо было оторваться от него, чтобы привести в порядок свои мысли, поэтому она была благодарна викингу, что он первым нарушил тишину.
— — Колено так сильно распухло, что идти ты не сможешь, но и оставаться здесь нельзя. Я отнесу тебя домой. — Высказав такое решение, Торгун взял руку Бретаны и снова обвил ею свою шею, а затем легко и непринужденно, положив свои руки на спину и бедра девушки, поднял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73