Дикая свекла и капуста! Хотя Бретана и благодарна судьбе за то, что эта имевшаяся в изобилии пища позволила ей выжить в течение нескольких первых одиноких дней на острове, все же теперь она хотела попробовать и других овощей.
Однажды, когда Торгун отправился на охоту за перепелами, ставшими их обычным рационом, Бретана тоже вышла из дому и пошла по лугу. К своей радости, она попала на незнакомую тропинку и пошла по ней, надеясь обнаружить в новых местах что-нибудь новое и съедобное. Она увидела какие-то побеги, показавшиеся ей пригодными для стола. Бретана наклонилась, чтобы сорвать таинственное растение и обнаружила под ним нечто другое и явно несъедобное.
— Не трогать! — раздался голос Торгуна с дальнего конца луга. Бретана увидела викинга, стремительно идущего к ней. Лицо его было таким злым, которое до этого она видела только однажды в Глендонвике, когда сильно ударила его по ноге.
В страхе она быстро встала. Он смотрел так, как будто собирался убить ее на месте.
— Никогда, слышишь, никогда не трогай этого!
Их не должен касаться дневной свет! Бретана прямо-таки остолбенела.
— Но ведь это всего лишь осколок скалы — озадаченно возразила она. — Я думала, что растение, которое скрывает его, может пригодиться нам на ужин.
— Это не просто часть скалы, — ответил Торгун, уже не так свирепо. — На ней руны.
— Как ты сказал, ру…
— Руны. Вряд ли это слово можно перевести на язык саксов. Это такие черточки, часто вырезаемые на камне, а иногда на дереве. Через них проявляется могущество Одина.
— Ты действительно веришь, что камни обладают какой-то силой? — Бретана пристально посмотрела на гладкую гранитную поверхность, а про себя подумала; «Да что с них взять, с этих дикарей-язычников»— На нижней стороне камня, который ты чуть не повернула к солнечному свету, находятся эти руны, письмена, обладающие огромной магической силой. Судя по расположению, это наверняка памятник погибшим викингам. Такие руны вырезаются в темноте и предохраняются от солнечных лучей. Их тайна доступна только мертвым, а ты едва не осквернила их.
— Так ты веришь, что этот кусок скалы наделен какой-то колдовской силой? — Это показалось Бретане полной нелепостью. Она чуть было не рассмеялась, однако видя, сколь серьезен Торгун, вовремя сдержалась.
— Никакого сомнения, миледи, именно так.
— Наверное, источаемая им колдовская сила заставила тебя наделить камень необычными свойствами. Даже если он увековечивает память мертвых викингов, все же это не более, чем простая резьба по камню.
— Вряд ли. Руны вырезаются только воющими людьми.
— А я-то думала, что воют только волки. На лице Торгуна появилось злое выражение.
— Это наши священнослужители, которые посвящены в магию рун. Их сила всегда заключена в камнях, и только они могут заставить ее действовать. Даже сам Один не способен вызвать такую силу. Он лучше извещает нас об этом. Разве у саксов нет ничего подобного?
Прежде чем ответить, Бретана задумалась.
— Есть, наверное, какие-то реликвии, но христиане не поклоняются камням.
— Я слышал, что некоторые твои соплеменники обращают свои молитвы к деревьям.
Бретана знала, что это правда. Люди, живущие на болотах и не обращенные в истинную веру, и в самом деле обожествляют силы природы. Но это ересь, которую ее приучили ненавидеть.
— Вряд ли их можно назвать моими соплеменниками. Они язычники.
— Как викинги, — добавил Торгун. Он хотел лишь подчеркнуть, что есть такие саксы, вера которых сильно отличается от убеждений Бретаны. Он видел, что она обдумывает это возражение.
— Тот, кто не почитает одного истинного Бога, — богохульник. А разве вы не поклоняетесь множеству Богов? — Хотя на лице Бретаны по-прежнему отражалось негодование, Торгуна ободрило ее любопытство.
— У нас столько Богов, сколько нам нужно для наших повседневных дел. Один — это создатель всего сущего и он же наблюдает за порядком вещей. Он правит из небесного замка Валгаллы, сидя на троне, который называется Клидскьяльф. Есть еще почти тезка Тор, Бог простых людей, и Улл, направляющий в цель стрелу моего лука. Эти и множество других Богов образуют группу так называемых асов. Ванир, еще одна группа, включает Ньерда и Фрея.
— А что делает Фрей? — Как ни странно, но Бретане и в самом деле было интересно узнать о пантеоне скандинавских богов.
Торгун замялся. Разговор принимал оборот, к которому он не стремился, но ведь она сама спросила.
— Фрей — Бог удовольствий.
— Таких, как танцы?
— Ну да, но танцы особые.
— Что ты имеешь в виду?
— Это Бог удовольствия, которое дают друг другу мужчина и женщина.
— О! — Бретана почувствовала, что краснеет.
Она знала, что из-за сильного смущения ее лицо скоро станет ярко-пунцовым.
— Ну, я… — Бретане самой было неприятно, что она затрудняется в выборе нужных слов. Наконец, оправившись от смущения, она сказала;
— У меня и в мыслях не было тревожить эти твои… руны. Я сейчас все поправлю. — Она потянулась к камню.
— Прошу тебя, не надо. — Торгун взял за руку Бретану, но, как только она оказалась в тисках его мощной длани, опасение за руны тут же было вытеснено жаром прикосновения. Он уже успел забыть нежность ее кожи. И хотя держал только ее руку, память услужливо подсказала ему и другие, более сокровенные места, которых он касался.
Бретане ничего не стоило отдернуть руку, однако, подняв взор от камня, она поняла, что держит ее не столько рука, сколько его взгляд. Она знала, что за этой близостью последует страх.
— Прошу прощения, — пробормотала она, причем это извинение было обращено не только к Торгуну, но и к себе самой.
— Нет, ничего. Только трогать камень нельзя. Все это очень серьезно.
Столь часто непредсказуемая погода наконец-то повернулась к лету. Закончилась ранняя весна с ее заморозками. Лето принесло с собой благословенный теплый ветер с моря. Воспользовавшись прекрасной погодой, Торгуй проводил время вне дома.
Праздность была для него большой редкостью. Однако праздным было только его тело, но никак не ум. Образ прекрасной Бретаны вызывал у него улыбку удовольствия. Внезапно он опомнился — солнце уже так низко, а Бретана опять ушла за ягодами и на этот раз необычно долго задерживается.
Торгуну стало не по себе. Он опасался, что с ней опять что-то случилось. Быстро пробежав по узкой тропинке, викинг оказался на земляничной поляне, но увидел лишь одну корзину, полную ягод, и никаких следов Бретаны. Его сердце учащенно забилось, и не столько от быстрого бега, сколько из-за неизвестности — где же она ? — в его голове роились самые худшие предположения. Что же с ней могло случиться?
Поляну полукругом обрамляла густая стена деревьев, так что Бретана вряд ли могла пойти туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73