Честити была заворожена перспективой побывать в той части города, куда прежде не смела ступить. Над узкими извилистыми улочками висели веревки с бельем. Из одних переулков, словно из сточной канавы, разило сыростью и тухлятиной, другие пестрели цветами в ухоженных палисадниках. Недавно побеленные приветливые дома, где у окошек сидели чистенькие старушки с вязаньем, перемежались грязными и облупленными, где в подворотнях таились подозрительные личности, нередко в струпьях или лохмотьях. Одни дети бегали оборванными стайками, другие чинно прогуливались с няней. Здесь было полно лавок, лавочек и лавчонок, и Честити то и дело останавливалась.
Вот лавка старьевщика, где собраны невообразимые диковинки. Здесь практикует знахарка, и на окошке висят пучки сушеных трав и цветов. А там разложил свой товар букинист.
Кончилось тем, что Син взял ее за руку и потащил за собой.
— К чему такая спешка? — запротестовала она.
— Хоскинз будет ждать и, если через час мы не вернемся, подумает, что вы со мной расправились в каком-нибудь темном переулке. К тому же мы пришли!
«Эмпориум» миссис Крапли был самым обшарпанным в ряду невзрачных домов на особенно унылой улице. Дальше виднелась глубокая канава с грязной водой, из которой торчал хвост дохлой кошки. Честити возблагодарила судьбу, что им не нужно двигаться в том направлении, — судя по всему, они достигли трущобной части города. Вид магазинчика не внушал особенного доверия. В таком едва ли могло найтись что-то стоящее.
За дверью их встретила неаппетитная смесь запахов: гнили, застарелого пота, отсыревшей ткани. «Эмпориум» был битком набит одеждой, головными уборами, обувью, всевозможными аксессуарами. Все это свисало с потолка, грудами лежало на полках, вываливалось из коробок.
Сама миссис Крапли сидела у печи в кресле-качалке с кошкой на коленях и кружкой в руках (судя по запаху, там был джин). Честити с порога сморщила нос, но не могла не улыбнуться при виде откровенной гордости на лице хозяйки: миссис Крапли гордилась как магазином, так и разнообразием товаров. На ней было платье из плотного желтого шелка с богатой кружевной отделкой — по моде двадцатилетней давности, с большим пятном на подоле, которое явно и безуспешно пытались отстирать. На седых буклях кокетливо сидела шляпка времен королевы Анны.
— Доброго вам денечка, господа! Чего изволите?
Хозяйка знала свое дело: она осведомилась, какого телосложения дама, которую нужно приодеть, какие предметы одежды требуются и какого качества. Выслушав, она отставила кружку, спихнула кошку на пол и отправилась в недра магазина, куда за ней пришлось пробираться через матерчатые джунгли, сквозь облака затхлых запахов.
— Все лучшее я храню в задней части, — донеслось до Честити, словно из глубины колодца. — В здешней округе сплошное ворье!
Достигнув наконец сумеречных глубин необъятного помещения, она обнаружила хозяйку за работой: та снимала с перекладины самодельные вешалки и раскладывала товар для обозрения.
— Славное платьице, верно? — Миссис Крапли потрясла перед ними голубым люстриновым подолом, пытаясь угадать реакцию. — В таком запросто сойдешь за настоящую леди. И совсем новенькое, вот чтоб мне сдохнуть!
Честити не удивилась бы, упади хозяйка замертво, — платье было совсем ветхим. К тому же оно было слоновьих размеров. Настоящая леди, имей она хоть какой-то интерес, могла бы запросто сделать из него два. Впервые в жизни Честити пришло в голову, что на поношенной одежде можно прилично сэкономить. Ведь ей грозит нищенское будущее. Очень может быть, что именно здесь ей и предстоит отныне одеваться.
Тем временем Син один за другим отвергал броские наряды для утренних визитов, вечерние туалеты и пеньюары. Его выбор пал на пару безобразных платьев в самом деле хорошего качества и в отличном состоянии: дорожное коричневое, с бежевой отделкой, и голубой сак, с заниженной талией и плотным подолом, к которому прилагалась невзрачная нижняя юбка. К этому он добавил темно-синий плащ с капюшоном и деревенскую соломенную шляпку с плоской тульей.
Миссис Крапли, искренне жалея несчастную, которой придется все это носить, сделала попытку всучить им что-нибудь поэффектнее.
— Возьмите лучше вот эту чудненькую шляпку, — взмолилась она, оглаживая треснувшее плетение шляпы, знавшей лучшие времена. — Если пришить к ней ленты… желтенькие или, скажем, зелененькие, будет на что поглядеть. Я отдам ее вам за шесть пенсов. — Получив отказ, она тяжело вздохнула. — Тогда за все полторы гинеи.
Син безжалостно сбил цену до восемнадцати шиллингов, да и то при условии, что к покупкам добавится объемистая муфта. Когда хозяйка принимала деньги, она чуть не плакала. На улице Честити возмутилась:
— Восемнадцать шиллингов! Это же просто грабеж! Вы обобрали добрую женщину!
— Эта старая пройдоха прослезилась от радости. Я заплатил больше, чем она смела надеяться. Шиллингом больше, и она заподозрила бы неладное. У бедняков, знаете ли, каждый пенс на счету. — Подмигнув, Син сунул узел с одеждой в руки девушке. — Мой юный друг, вы так мало знаете жизнь, что просто больно смотреть.
Честити сверкнула глазами, но уничтожающий взгляд пропал зря: ее спутник уже бодро вышагивал в обратном направлении. Поспешая следом, она против воли восхищалась тем, как легко он ориентируется в путанице улиц. Одна она безнадежно затерялась бы в Шефтсбери и ни за что не добралась бы до «Короны».
Примерно на полдороге Син счел нужным заглянуть в галантерейную лавку, где было не повернуться от ниток, лент, платков и тому подобного. Там он без малейшего смущения направился в отдел нижнего белья. Честити была шокирована тем, с какой легкостью он выбрал ночную рубашку, сорочку с кружевной отделкой, две пары простых чулок и подвязки с розовыми лентами. Это последнее он продемонстрировал ей.
— Что скажете, Чарлз? Нравится?
— Лишь бы чулки держались, — буркнула девушка, краснея.
— Уж эта мне застенчивая молодость!
Молоденькая лавочница с готовностью залилась смехом, а Честити скрипнула зубами. Оглядевшись, Син заприметил на верхней полке красивую коробку.
— Я вижу, у вас есть и шелковые чулки. Как кстати! Позвольте взглянуть.
Лавочница поднялась по лесенке, сняла коробку и предложила ее содержимое вниманию Сина. Чулки были не только самых разнообразных оттенков, но и с узором, в том числе полосатые.
— Превосходное качество, милорд, — расхваливала она не столько ради дела, сколько из явного интереса к красивому покупателю. — Взгляните на вышивку! Она не полиняет от стирки.
Син тщательно осмотрел самую вычурную пару — розовую, с голубыми незабудками.
— В таком деле скупиться нельзя, ведь верно? — Он многозначительно улыбнулся лавочнице, а Честити подмигнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Вот лавка старьевщика, где собраны невообразимые диковинки. Здесь практикует знахарка, и на окошке висят пучки сушеных трав и цветов. А там разложил свой товар букинист.
Кончилось тем, что Син взял ее за руку и потащил за собой.
— К чему такая спешка? — запротестовала она.
— Хоскинз будет ждать и, если через час мы не вернемся, подумает, что вы со мной расправились в каком-нибудь темном переулке. К тому же мы пришли!
«Эмпориум» миссис Крапли был самым обшарпанным в ряду невзрачных домов на особенно унылой улице. Дальше виднелась глубокая канава с грязной водой, из которой торчал хвост дохлой кошки. Честити возблагодарила судьбу, что им не нужно двигаться в том направлении, — судя по всему, они достигли трущобной части города. Вид магазинчика не внушал особенного доверия. В таком едва ли могло найтись что-то стоящее.
За дверью их встретила неаппетитная смесь запахов: гнили, застарелого пота, отсыревшей ткани. «Эмпориум» был битком набит одеждой, головными уборами, обувью, всевозможными аксессуарами. Все это свисало с потолка, грудами лежало на полках, вываливалось из коробок.
Сама миссис Крапли сидела у печи в кресле-качалке с кошкой на коленях и кружкой в руках (судя по запаху, там был джин). Честити с порога сморщила нос, но не могла не улыбнуться при виде откровенной гордости на лице хозяйки: миссис Крапли гордилась как магазином, так и разнообразием товаров. На ней было платье из плотного желтого шелка с богатой кружевной отделкой — по моде двадцатилетней давности, с большим пятном на подоле, которое явно и безуспешно пытались отстирать. На седых буклях кокетливо сидела шляпка времен королевы Анны.
— Доброго вам денечка, господа! Чего изволите?
Хозяйка знала свое дело: она осведомилась, какого телосложения дама, которую нужно приодеть, какие предметы одежды требуются и какого качества. Выслушав, она отставила кружку, спихнула кошку на пол и отправилась в недра магазина, куда за ней пришлось пробираться через матерчатые джунгли, сквозь облака затхлых запахов.
— Все лучшее я храню в задней части, — донеслось до Честити, словно из глубины колодца. — В здешней округе сплошное ворье!
Достигнув наконец сумеречных глубин необъятного помещения, она обнаружила хозяйку за работой: та снимала с перекладины самодельные вешалки и раскладывала товар для обозрения.
— Славное платьице, верно? — Миссис Крапли потрясла перед ними голубым люстриновым подолом, пытаясь угадать реакцию. — В таком запросто сойдешь за настоящую леди. И совсем новенькое, вот чтоб мне сдохнуть!
Честити не удивилась бы, упади хозяйка замертво, — платье было совсем ветхим. К тому же оно было слоновьих размеров. Настоящая леди, имей она хоть какой-то интерес, могла бы запросто сделать из него два. Впервые в жизни Честити пришло в голову, что на поношенной одежде можно прилично сэкономить. Ведь ей грозит нищенское будущее. Очень может быть, что именно здесь ей и предстоит отныне одеваться.
Тем временем Син один за другим отвергал броские наряды для утренних визитов, вечерние туалеты и пеньюары. Его выбор пал на пару безобразных платьев в самом деле хорошего качества и в отличном состоянии: дорожное коричневое, с бежевой отделкой, и голубой сак, с заниженной талией и плотным подолом, к которому прилагалась невзрачная нижняя юбка. К этому он добавил темно-синий плащ с капюшоном и деревенскую соломенную шляпку с плоской тульей.
Миссис Крапли, искренне жалея несчастную, которой придется все это носить, сделала попытку всучить им что-нибудь поэффектнее.
— Возьмите лучше вот эту чудненькую шляпку, — взмолилась она, оглаживая треснувшее плетение шляпы, знавшей лучшие времена. — Если пришить к ней ленты… желтенькие или, скажем, зелененькие, будет на что поглядеть. Я отдам ее вам за шесть пенсов. — Получив отказ, она тяжело вздохнула. — Тогда за все полторы гинеи.
Син безжалостно сбил цену до восемнадцати шиллингов, да и то при условии, что к покупкам добавится объемистая муфта. Когда хозяйка принимала деньги, она чуть не плакала. На улице Честити возмутилась:
— Восемнадцать шиллингов! Это же просто грабеж! Вы обобрали добрую женщину!
— Эта старая пройдоха прослезилась от радости. Я заплатил больше, чем она смела надеяться. Шиллингом больше, и она заподозрила бы неладное. У бедняков, знаете ли, каждый пенс на счету. — Подмигнув, Син сунул узел с одеждой в руки девушке. — Мой юный друг, вы так мало знаете жизнь, что просто больно смотреть.
Честити сверкнула глазами, но уничтожающий взгляд пропал зря: ее спутник уже бодро вышагивал в обратном направлении. Поспешая следом, она против воли восхищалась тем, как легко он ориентируется в путанице улиц. Одна она безнадежно затерялась бы в Шефтсбери и ни за что не добралась бы до «Короны».
Примерно на полдороге Син счел нужным заглянуть в галантерейную лавку, где было не повернуться от ниток, лент, платков и тому подобного. Там он без малейшего смущения направился в отдел нижнего белья. Честити была шокирована тем, с какой легкостью он выбрал ночную рубашку, сорочку с кружевной отделкой, две пары простых чулок и подвязки с розовыми лентами. Это последнее он продемонстрировал ей.
— Что скажете, Чарлз? Нравится?
— Лишь бы чулки держались, — буркнула девушка, краснея.
— Уж эта мне застенчивая молодость!
Молоденькая лавочница с готовностью залилась смехом, а Честити скрипнула зубами. Оглядевшись, Син заприметил на верхней полке красивую коробку.
— Я вижу, у вас есть и шелковые чулки. Как кстати! Позвольте взглянуть.
Лавочница поднялась по лесенке, сняла коробку и предложила ее содержимое вниманию Сина. Чулки были не только самых разнообразных оттенков, но и с узором, в том числе полосатые.
— Превосходное качество, милорд, — расхваливала она не столько ради дела, сколько из явного интереса к красивому покупателю. — Взгляните на вышивку! Она не полиняет от стирки.
Син тщательно осмотрел самую вычурную пару — розовую, с голубыми незабудками.
— В таком деле скупиться нельзя, ведь верно? — Он многозначительно улыбнулся лавочнице, а Честити подмигнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98