Стоило Сину сделать передышку (не столько от усталости, сколько из опасения переволновать малыша), как она потребовала свою долю внимания, — У нас тоже есть младенец! — заявила она.
— Вот хак? — Син устремил на Мэри лукавый испытующий взгляд. — Надеюсь, это означает, что у Роджера была побывка?
— Что же еще это может означать, бесстыдник вы эдакий! Не притворяйтесь, ведь это Роджер привез вас домой.
— Домой? — озадаченно переспросил Син.
— Так вы не помните?
— Кое-что я помню, но мало. Придется воздать Роджеру сторицей за спасение моей жизни.
— Оставьте! Я просто напишу, что вы уже в добром здравии, этого будет вполне довольно. Он заезжал в Эбби перед отъездом, но вы были так плохи, что его не допустили.
— Как?! — Веселые смешинки в глазах Сина померкли. — Вы хотите сказать, что у двери стояла стража? Уж эти мне домашние доброхоты!
— Ах, ради Бога! — воскликнула Мэри. — Вы были совсем плохи. Какое счастье, что ваш брат маркиз Родгар явился и взял все в свои руки.
— Что значит «явился»? Являются призраки, а это вполне живой человек. Даже слишком, на мой вкус!
— В каком состоянии вы были, что ничего не помните! Родгар явился в порт прямо к прибытию судна, словно предвидел точный срок. Роджер говорит, у него мурашки пошли по коже.
— «Словно предвидел»! — Син усмехнулся без всякой веселости. — Уверяю вас, мой брат не смотрел в хрустальный шар, просто у него есть осведомители. Значит, он явился и вырвал меня из когтей смерти? Очень мило с его стороны. Когда увидимся, облобызаю ему ноги.
С этим Син вернулся к разговору с девочкой.
— Ты уверена, что это подобает юной леди? — спросил он, когда Кэролайн потребовала прокатить и ее.
— Папа думает, что подобает, — серьезно ответила девочка.
— Ну, раз папа так думает, сыграем, только без «утонули на ходу».
Началась веселая возня.
— Все! — наконец заявил Син, опуская раскрасневшуюся Кэролайн на пол. — У дяди Сина еще полным-полно дел, но я обещаю покатать обоих, когда снова буду у вас в гостях.
Он уходил, и это означало конец всему. Внезапно Честити поняла, что не вынесет этого. Трудно принятое решение вынуждало смириться, а любовь требовала продлить драгоценные минуты насколько возможно и любой ценой. Честити догнала Сина в прихожей.
— Пожалуй, я составлю вам компанию.
— Зачем? — осведомился тот удивленно.
— Не хочу здесь оставаться! Этот дом немногим больше няниного, и такое чувство, что стены душат. Я помогу вам найти Натаниеля. Мало ли что… вам невдомек, каким безжалостным может быть наш отец.
— Должен признать, размах его поисков весьма внушителен. — Син немного поразмыслил. — А вы уверены, что ехать со мной благоразумно?
— Уверен, — солгала Честити, не отводя взгляда.
— Раз так, дайте знать Верити, и едем.
Когда девушка поставила сестру в известность о своем отъезде с Сином Маллореном, кроткое лицо Верити омрачилось тревогой, и она тоже усомнилась в благоразумии этой затеи.
— Я знаю, знаю! — отмахнулась Честити. — Но не могу же отпустить его одного! Он так легкомысленно ко всему относится.
Верити пониже надвинула ей шляпу и со слезами на глазах поцеловала в щеку.
— Береги себя!
— Я привезу Натаниеля, клянусь! — И Честити крепко обняла ее в ответ.
Несколько минут спустя, шагая рядом с Сином по темной улице, она чувствовала, что наконец покончила с прошлым и вступает в неизвестное и потому пугающее будущее.
— Вы любите детей, милорд? — спросила она неожиданно для себя.
— А вы нет, юный Чарлз?
Она совсем забыла, что молодым людям несвойственно тянуться к детям. Как легко было одним неверным словом, одним жестом разрушить так тщательно выстроенную иллюзию. Хуже всего, что этого хотелось. Хотелось предстать перед Сином Маллореном в своем истинном облике, сойтись лицом к лицу как женщине и мужчине, даже если для этого придется раскрыть свою постыдную тайну.
— Я мало знаю детей.
В этом Честити не кривила душой: ей не позволялось видеть даже племянника.
— Я тоже, — сказал Син. — Думаю, будь вокруг меня толпы детей, я бы от них быстро устал, но вообще дети вносят в жизнь свежую струю.
— Верно, — задумчиво согласилась девушка. — Как летний утренний ветерок, как фонтан в жаркий день. На полях сражений дети, должно быть, вспоминаются как неотъемлемая черта мирной жизни.
— Вот уж нет! — хмыкнул Син. — Когда страна охвачена войной, там повсюду голодные, оборванные, пронырливые ребятишки. Такое впечатление, что ад разверзся и выпустил всех своих чертенят. И жалеешь, и досадуешь на них. Впрочем, не стоит все сваливать на войну. Взгляните на мальчишку там, на углу.
Честити повернулась. У фонаря стоял оборвыш лет восьми, с метлой. При появлении прохожего он бросался мести кусок тротуара и ловко подхватывал брошенную монетку. Девушка не раз видела таких, но просто не думала о них как о детях — уж слишком знающий, плутовской был у них вид.
— Ну? — полюбопытствовал Син. — Душераздирающее зрелище, верно? Смотрите дальше.
Мальчишка подхватил пенни, брошенный клириком в дорогой сутане, и подобострастно улыбнулся, но потом сделал у него за спиной неприличный жест.
— Видите? Мир полон детей, но дети бывают разные. Впрочем, жить хочется всем. — В этот момент они приблизились к маленькому оборвышу. — Что, парень, дела идут?
— Когда как, капитан, — ответил мальчишка.
— Вот держи! — Син бросил ему монетку. — За то, что разбираешься в нашивках.
— Благослови вас Бог, милорд! — сказал оборвыш, ухмыляясь на шестипенсовик. — Просто я ловок угадывать.
— Тогда держи еще.
Они пошли дальше, провожаемые пылкой благодарностью.
— Когда есть шанс походить в благодетелях, трудно удержаться от искушения, — заметил Син. — Интересно, чего в этом больше — великодушия или мании величия?
— Если мания величия кормит голодных, что в ней плохого?
— Голодным он не выглядел и наверняка истратит деньги на джин.
Честити ожидала, что они направятся прямо на постоялый двор, но оказалась перед зданием с вывеской «Банк Дарби».
— Что мы здесь делаем, милорд?
— Ломимся в двери, — сказал Син и в самом деле громко постучал.
— Но ведь банк уже закрыт!
— Судя по звукам, там кто-то есть.
Как хорошо быть богатым и влиятельным, подумала девушка с кривой усмешкой. Таким позволено все.
— Я Син Маллорен, — объявил Син рассерженному клерку, не дав сказать ни слова. — Мистер Дарби еще не уходил?
Все сразу изменилось, как по мановению волшебной палочки. Их проводили в контору, и некто внушительный и седовласый (вне всякого сомнения, сам мистер Дарби) явился выказать свое почтение. Он увел Сина в святая святых, а Честити осталась мишенью для возмущенных взглядов. Вскоре, однако, служащие банка вернулись к своим цифрам, не желая еще больше задерживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Вот хак? — Син устремил на Мэри лукавый испытующий взгляд. — Надеюсь, это означает, что у Роджера была побывка?
— Что же еще это может означать, бесстыдник вы эдакий! Не притворяйтесь, ведь это Роджер привез вас домой.
— Домой? — озадаченно переспросил Син.
— Так вы не помните?
— Кое-что я помню, но мало. Придется воздать Роджеру сторицей за спасение моей жизни.
— Оставьте! Я просто напишу, что вы уже в добром здравии, этого будет вполне довольно. Он заезжал в Эбби перед отъездом, но вы были так плохи, что его не допустили.
— Как?! — Веселые смешинки в глазах Сина померкли. — Вы хотите сказать, что у двери стояла стража? Уж эти мне домашние доброхоты!
— Ах, ради Бога! — воскликнула Мэри. — Вы были совсем плохи. Какое счастье, что ваш брат маркиз Родгар явился и взял все в свои руки.
— Что значит «явился»? Являются призраки, а это вполне живой человек. Даже слишком, на мой вкус!
— В каком состоянии вы были, что ничего не помните! Родгар явился в порт прямо к прибытию судна, словно предвидел точный срок. Роджер говорит, у него мурашки пошли по коже.
— «Словно предвидел»! — Син усмехнулся без всякой веселости. — Уверяю вас, мой брат не смотрел в хрустальный шар, просто у него есть осведомители. Значит, он явился и вырвал меня из когтей смерти? Очень мило с его стороны. Когда увидимся, облобызаю ему ноги.
С этим Син вернулся к разговору с девочкой.
— Ты уверена, что это подобает юной леди? — спросил он, когда Кэролайн потребовала прокатить и ее.
— Папа думает, что подобает, — серьезно ответила девочка.
— Ну, раз папа так думает, сыграем, только без «утонули на ходу».
Началась веселая возня.
— Все! — наконец заявил Син, опуская раскрасневшуюся Кэролайн на пол. — У дяди Сина еще полным-полно дел, но я обещаю покатать обоих, когда снова буду у вас в гостях.
Он уходил, и это означало конец всему. Внезапно Честити поняла, что не вынесет этого. Трудно принятое решение вынуждало смириться, а любовь требовала продлить драгоценные минуты насколько возможно и любой ценой. Честити догнала Сина в прихожей.
— Пожалуй, я составлю вам компанию.
— Зачем? — осведомился тот удивленно.
— Не хочу здесь оставаться! Этот дом немногим больше няниного, и такое чувство, что стены душат. Я помогу вам найти Натаниеля. Мало ли что… вам невдомек, каким безжалостным может быть наш отец.
— Должен признать, размах его поисков весьма внушителен. — Син немного поразмыслил. — А вы уверены, что ехать со мной благоразумно?
— Уверен, — солгала Честити, не отводя взгляда.
— Раз так, дайте знать Верити, и едем.
Когда девушка поставила сестру в известность о своем отъезде с Сином Маллореном, кроткое лицо Верити омрачилось тревогой, и она тоже усомнилась в благоразумии этой затеи.
— Я знаю, знаю! — отмахнулась Честити. — Но не могу же отпустить его одного! Он так легкомысленно ко всему относится.
Верити пониже надвинула ей шляпу и со слезами на глазах поцеловала в щеку.
— Береги себя!
— Я привезу Натаниеля, клянусь! — И Честити крепко обняла ее в ответ.
Несколько минут спустя, шагая рядом с Сином по темной улице, она чувствовала, что наконец покончила с прошлым и вступает в неизвестное и потому пугающее будущее.
— Вы любите детей, милорд? — спросила она неожиданно для себя.
— А вы нет, юный Чарлз?
Она совсем забыла, что молодым людям несвойственно тянуться к детям. Как легко было одним неверным словом, одним жестом разрушить так тщательно выстроенную иллюзию. Хуже всего, что этого хотелось. Хотелось предстать перед Сином Маллореном в своем истинном облике, сойтись лицом к лицу как женщине и мужчине, даже если для этого придется раскрыть свою постыдную тайну.
— Я мало знаю детей.
В этом Честити не кривила душой: ей не позволялось видеть даже племянника.
— Я тоже, — сказал Син. — Думаю, будь вокруг меня толпы детей, я бы от них быстро устал, но вообще дети вносят в жизнь свежую струю.
— Верно, — задумчиво согласилась девушка. — Как летний утренний ветерок, как фонтан в жаркий день. На полях сражений дети, должно быть, вспоминаются как неотъемлемая черта мирной жизни.
— Вот уж нет! — хмыкнул Син. — Когда страна охвачена войной, там повсюду голодные, оборванные, пронырливые ребятишки. Такое впечатление, что ад разверзся и выпустил всех своих чертенят. И жалеешь, и досадуешь на них. Впрочем, не стоит все сваливать на войну. Взгляните на мальчишку там, на углу.
Честити повернулась. У фонаря стоял оборвыш лет восьми, с метлой. При появлении прохожего он бросался мести кусок тротуара и ловко подхватывал брошенную монетку. Девушка не раз видела таких, но просто не думала о них как о детях — уж слишком знающий, плутовской был у них вид.
— Ну? — полюбопытствовал Син. — Душераздирающее зрелище, верно? Смотрите дальше.
Мальчишка подхватил пенни, брошенный клириком в дорогой сутане, и подобострастно улыбнулся, но потом сделал у него за спиной неприличный жест.
— Видите? Мир полон детей, но дети бывают разные. Впрочем, жить хочется всем. — В этот момент они приблизились к маленькому оборвышу. — Что, парень, дела идут?
— Когда как, капитан, — ответил мальчишка.
— Вот держи! — Син бросил ему монетку. — За то, что разбираешься в нашивках.
— Благослови вас Бог, милорд! — сказал оборвыш, ухмыляясь на шестипенсовик. — Просто я ловок угадывать.
— Тогда держи еще.
Они пошли дальше, провожаемые пылкой благодарностью.
— Когда есть шанс походить в благодетелях, трудно удержаться от искушения, — заметил Син. — Интересно, чего в этом больше — великодушия или мании величия?
— Если мания величия кормит голодных, что в ней плохого?
— Голодным он не выглядел и наверняка истратит деньги на джин.
Честити ожидала, что они направятся прямо на постоялый двор, но оказалась перед зданием с вывеской «Банк Дарби».
— Что мы здесь делаем, милорд?
— Ломимся в двери, — сказал Син и в самом деле громко постучал.
— Но ведь банк уже закрыт!
— Судя по звукам, там кто-то есть.
Как хорошо быть богатым и влиятельным, подумала девушка с кривой усмешкой. Таким позволено все.
— Я Син Маллорен, — объявил Син рассерженному клерку, не дав сказать ни слова. — Мистер Дарби еще не уходил?
Все сразу изменилось, как по мановению волшебной палочки. Их проводили в контору, и некто внушительный и седовласый (вне всякого сомнения, сам мистер Дарби) явился выказать свое почтение. Он увел Сина в святая святых, а Честити осталась мишенью для возмущенных взглядов. Вскоре, однако, служащие банка вернулись к своим цифрам, не желая еще больше задерживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98